Сердце огня и льда. Леди

История Бевана о странствиях и поисках, о древнем храме и жрецах, об испытаниях, смерти и возрождении не отличается от того, что мужчина рассказывал прежде. Я предполагала отчего-то, что Дрэйку Беван поведает больше, но нет, история всё так же скупа на подробности, коротка, лаконична, словно сводка новостей маленького сонного города, где день ото дня ничего не меняется и не происходит. В свою очередь Дрэйк не уточняет деталей, лишь иногда задаёт незначительные вопросы, проясняя для себя ту или иную мелочь. И я подозреваю, что если Беван и решится рассказать больше, то не станет говорить при нас с Лиссет, предпочтя побеседовать с Дрэйком наедине.

Подобно Нордану, Дрэйк не примеривает на себя такой способ освобождения от круга. Слушает внимательно, сосредоточенно, и я вижу по глазам – взвешивает, размышляет.

– Последние несколько дней я переписывался с Вэйдом, – продолжил Беван. – У них в Атрии всё довольно занятно складывается. Кстати, ты знаешь, за чем конкретно его туда послали?

– Не интересовался, – Дрэйк встал позади меня, положив руку на спинку моего стула, и я почувствовала тепло, желание прикоснуться ко мне, почти ощутимое физически, нагревающее воздух.

– Тогда ладно, – Беван глянул на меня быстро, предостерегающе. – Не суть важно. Гораздо занимательнее факт, что наш чистюля, периодически сходящий с ума от девиц, написал, что встретил милую девушку, чудесным образом усмирившую его болезненную тягу к невинным прелестницам, – мужчина выдержал театральную немного паузу.

– Тоже жрицу Серебряной богини? – уточнила Лиссет.

– Нет. Она сирена. И эта сладкоголосая птичка покорила его настолько, что отпускать её Вэйд не намерен. Захочешь подробностей – сам у него спроси. В любом случае Вэйд готов поддержать наше благое начинание.

– Вэйдалл? – слышу в голосе Дрэйка сомнение.

– А что такого? Или, по-твоему, ему не хочется любви, тепла, покоя и тихого семейного счастья?

– А Гален? Насколько мне известно, он сейчас тоже в Атрии.

– С Галеном, как обычно, всё сложнее. Вэйд так и написал: «У нас всё сложно». Дирг знает, что конкретно он имел в виду, ибо деталями чистюля не поделился. Постеснялся, вероятно. Но намекнул, что у них дело тоже идёт к любовному союзу на троих, и потому подчеркнул, что в случае необходимости готов дать Галену пинка под зад, – Беван откинулся на спинку стула. – Видишь, как вас успешно стимулирует наличие пары? Итого нас уже четверо. А может быть, и пятеро.

Шаги за моей спиной – Дрэйк отошёл к одному из окон, посмотрел на заросшую лужайку перед домом.

– Забрать Норда из дворца – полдела. С его пробуждением уже сложнее.

– Но ведь средство существует? – спросила Лиссет. – Если есть яд, то должно быть и противоядие, не говоря уже, что вряд ли Рейнхарт собирался усыплять Нордана без возможности пробуждения.

– Строго говоря, это не яд, а снотворное зелье на основе редкой разновидности мака, ныне встречающейся только в двух-трёх местах. Согласно легенде, бог смерти наделил этот цветок особыми свойствами, в том числе способностью погружать в длительный сон даже других богов. Снотворное Рейнхарт делает на основе записей одного из колдунов, жившего в древности в странах за Восточным хребтом. Сам рецепт и ингредиенты он надёжно скрывает. Что любопытно, его повышенный интерес к снотворным зельям, гипнозу и старинным шаманским практикам вхождения в трансовое состояние возник примерно тогда же, когда было набрано последнее поколение собратьев.

– Помню, он уехал на восток сразу же, как закончил наше обучение, – добавил Беван задумчиво.

– Разве тебя и Норда учил не Дрэйк? – удивилась я.

– Дрэйк, – подтвердил Беван. – И Рейнхарт тоже. Собственно, при распределении сложилась довольно забавная ситуация. Из нас четверых первым нашли и привезли на остров Галена. Несколько месяцев он ничего не делал, часами просиживал в кладовых и пил, пока старшие решали, кто из собратьев предыдущего поколения будет заниматься воспитанием данного нерадивого отрока. Вызвался собрат Маркус, желающих оспорить не было, и в результате Гален отошёл ему. Потом появились мы трое и почти одновременно. Я уличный вор, Норд дикарь и на этом дивном фоне Вэйд, сын не особо богатого и родовитого, но всё же баронета. Естественно, за обладание чистеньким и культурным мальчиком, который всегда говорит «благодарю», «пожалуйста», не вытирает тайком грязные пальцы о скатерть и не прикидывает, чего бы ценного стащить, развернулась нешуточная борьба…

– Не преувеличивай, – перебил Дрэйк. – Пара споров – ещё не борьба. Старшие лишь хотели распределить новичков между тремя собратьями моего поколения.

– Но разделить поровну не получалось – нас четверо, вас трое, – и у Марка уже вроде как был Гален. Наконец Рейнхарт, не иначе как в момент озарения увидев в нас с Нордом себя в молодости, решил нас обоих определить к Дрэйку, благо что добровольцев, желающих сделать из нас приличных членов братства, не нашлось. Остальные поворчали, однако в целом не возражали. Оно и понятно – от участия в партиях тебя никто не освобождает и придётся совмещать свою работу с обучением новичка, а возиться с двумя делами сразу не каждому охота. Рейнхарт же предложил добавить к нам и Вэйдалла, дескать, будет лучше, если кто-то один станет заниматься обучением, а не распыляться всем. Остальные снова поворчали, прекрасно понимая, что Рейнхарт через Дрэйка будет лепить нас по своему образу и подобию, но достойных поводов для отказа опять-таки не нашли. Ритуал посвящения я, Норд и Гален прошли, Вэйд тоже, только после ему внезапно стало паршиво, причём настолько, что старшие начали опасаться, что бедолага не выживет.

– Когда-то давно подобные прецеденты редко, но случались, – пояснил Дрэйк. – Принимаемый в круг не проходил ритуал посвящения, и яд в крови убивал его.

– Как несложно догадаться, – продолжил Беван, – собрат при смерти потерял былую ценность. От него тогда не отходил лишь Гален да Марк проявлял какую-то заботу и участие. Нам с Нордом, если честно, было всё равно, что станет с Вэйдом, старшие мучительно соображали, удастся ли найти ему замену.

Мы с Лиссет переглянулись, но промолчали. Предлагая вступить в орден, старшие обещали новичкам весь мир у их ног и вечную поддержку собратьев. И отворачивались равнодушно, едва возможность использовать вступающего ускользала вёрткой рыбёшкой.

– Дирг знает, как и почему, однако Вэйд выжил. И сразу вновь стал всем нужен и интересен. Только Вэйд отказался идти к Дрэйку и заявил, что будет учиться только с Галеном у Марка.

– Надо думать, старшие опять не возражали, – заметила лисица.

– Именно. Не то чтобы их сильно вдохновляла перспектива отдать практически всех новичков под покровительство Рейнхарта. А так двое у одного, двое у другого, считай, вот вам и поровну.

– То есть Рейнхарт даже внутри братства пытается отхватить себе кусок побольше да пожирнее?

– А кто нет? У каждого своя игра, свои цели. И мысль-то правильная – привлечь на свою сторону тех, кто сможет помочь и поддержать. Я только не знаю, согласятся ли Вэйд и Гален пойти против Марка, если вдруг идеалы братства для него окажутся важнее.

– Марк всегда был себе на уме, – Дрэйк вернулся к столу, перебрал разложенные на столешнице бумаги. Вытянул один лист, пододвинул к Бевану. – План дворцового подземелья, где держат Норда. Из моего городского особняка туда ведёт подземный тоннель.

– Какое удачное совпадение, – произнесла Лиссет.

– Отнюдь. Дворцовое подземелье соединено переходами с несколькими домами, расположенными неподалёку от дворца. Эти тоннели были выкопаны около двухсот лет назад во время гражданской войны, на случай захвата дворца неприятелем. С годами большинство о них позабыло, однако сохранились старые планы с указаниями, где тоннели выходят на поверхность.

– Я уже и сама подзабыла, что ты ничего не делаешь просто так, – вздохнула лисица.

Даже выбирая новый дом.