Сердце пламени

Нагой. Прекрасный. Наполненный силой, что кипела в тяжелых мускулах. Рюрик поднял голову — вода ручьями стекала по голой коже, — и свирепо ухмыльнулся, оскалив зубы.

Пора на охоту.

Глава 3

С золотом имелась одна проблема: никто в деревне или хозяйствах по соседству не мог продать чего-то за эти монеты. Да и демонстрировать свое богатство было неразумно, вдруг кто-то захочет проверить, сколько у нее всего денег.

Три дня Фрейя обдумывала задачку и в конце концов запрягла в телегу свою маленькую исландскую пони Ханну. Отцу она сказала, что едет за новым бараном в Акурейри, умолчав о том, как погиб Генрик. Фрейя отправилась в город на ярмарку. Телегу она заполнила шерстью и гагачьим пухом, ведь такие поездки случались редко, а Фрейя была достаточно практична, чтобы воспользоваться шансом и продать кое-что из припасов.

Один день на дорогу, один на торговлю, один на обратный путь. С отцом все будет хорошо. Он всю жизнь провел в их маленьком домике. Справится и незрячим, да и сосед обещал присмотреть за стариком.

Солнце сияло, когда Фрейя направляла Ханну по заболоченной равнине к Акурейри. Узкий путь был еле заметен, не так много путешественников ходили по нему, а последняя оттепель смыла почти все следы. Лишь несколько керлингаров — маленьких, сложенных из камней пирамид, напоминающих согбенных старух — отмечали дорогу.

— Полегче, — пробормотала Фрейя, когда Ханна резво перевалила через вершину, и внизу показался Акурейри. Торговый город угнездился в самом сердце фьорда, там, где теплые воды не давали замерзнуть природной гавани. Вдоль залива выстроились красные домики, в порту стояло несколько датских торговых судов. Иногда прибывали закупить рыбы англичане, но это держалось в тайне, ибо торговой монополией владели датчане. Они то и дело самодовольно дефилировали по городу, задирая носы перед местными.

Путешествующей в одиночку женщине было неблагоразумно приближаться к докам, но Фрейя родилась с разными глазами: зеленым и карим. То ли ведьмино отродье, то ли проклятая эльфами, в зависимости от религии или поверий наблюдателя. Люди крестились, завидев ее, а уж заговорить решались единицы.

По крайней мере, она надеялась, что так и будет.

Сняв комнату с питанием в маленьком постоялом дворе, Фрейя быстренько почистила Ханну. Золото в нашейном кошельке давило тяжким грузом. Ей казалось, что чужие глаза пристально следят, как она выходит из конюшни, хотя это было просто смешно. Никто не знал, что у нее при себе.

— Эй! Берегись! — рявкнул кто-то, когда Фрейя торопилась к гостинице.

Рядом с берегом пришвартовалось торговое судно, грузчики торопливо мастерили какую-то хитроумную штуковину, чтобы выгрузить с палубы на пристань нечто вроде огромного арбалета на колесах.

Фрейя поплотнее завернулась в ярко-красную шаль и присоединилась к собирающейся толпе.

— Что там такое? — спросила она в никуда.

Молодой парень в темно-синей моряцкой куртке с латунными пуговицами зыркнул из-под шерстяной вязаной шапки.

— Охотник на драконов, мисс. Из Норвегии.

Похоже, весь город сбежался посмотреть на диковину. Фрейя встала на цыпочки. Охотник на драконов. По позвоночнику пробежал холодок предчувствия.

— Но единственный в наших краях дреки живет под Краблой.

— Айе, — откликнулся парень. — Селяне скинулись и объявили награду охотнику за поимку дракона. Не желают больше десятину платить, прихоти вирма исполнять. Исландии не нужны такие хозяева.

Чтобы собрать достаточную для награды сумму, денег селян было недостаточно. Здесь явно замешан Бенедикт. Они с отцом сколотили состояние на добыче серы, а затем скупали всю землю, какую только могли. Бенедикт часто возмущался десятиной и обязательствами, которые налагались на жителей деревни. Фрейя сомневалась, что желание избавиться от дракона было продиктовано заботой о земляках. Гордыни Бенедикта хватало с лихвой, чтобы возмутиться любым повелителем, и неважно, что вирм практически не вмешивался в их дела.

— А где сам охотник? — спросила Фрейя, запинаясь.

— Да вон, — указал парень.

У Фрейи перехватило дыхание при виде громадного мужчины, орущего на работников, что спускали баллисту с корабля. Орудие зыбко покачивалось над заливом между водой и пристанью.

Высокий охотник был облачен в старомодную кольчугу и длинный меховый плащ. В угасающем свете дня его волосы отливали серебристо-лунным, и даже издали Фрейя отметила, как он красив. Шушуканье вокруг подтвердило, что она не одинока в своем мнении.

Фрейя не могла отвести глаз от приближающейся к пристани баллисты. У нее даже живот свело от нервного напряжения, пришлось засунуть руки в узкие рукава до самых локтей. Золото в кошельке, казалось, вспыхнуло огнем.

— Он победил многих дреки? — поинтересовалась Фрейя. — Не так-то легко их завалить.

— Есть у него свои хитрости, — заверил парень. — Говорят, в Норвегии троих одолел.

Троих. Этот человек отлично знал, как убивать драконов. Фрейя содрогнулась. Оглядываясь назад, она решила, что вирм был самым любопытным существом, что ей встречалось в жизни. Обдумывая произошедшее в пещере, Фрейя быстро поняла: он и не думал ее убивать.

Ведь при первом же побуждении Великий мог расправиться с ней незамедлительно.

В груди Фрейи собирался странный комок вины. Не след ей вмешиваться. В конце концов, что она может сделать? Предупредить чудовище?

Охотник на драконов ступил на край пристани и поднял руки, требуя тишины.

— Мое имя, — объявил он с сильным акцентом, — Хокон Харальдссон. Я прибыл, чтобы избавить вас от злобной твари, что скрывается под Краблой.

Послышались хлопки, женщины ликовали и махали платочками. Охотник держался, как некий властный феодал.

Легкая улыбка искривила губы Хокона, но глаза его остались холодными, как южные ледники. И цвет у них, как у ледников, отметила Фрейя, когда взгляд охотника вперился в нее.

— Мой отряд уничтожил троих злобных тварей. Мы отправили их назад в пекло, откуда они явились. — Здесь он перекрестился, и вслед за ним перекрестился люд. — Мне донесли, что Исландия страдает под бременем этих чудовищ. И я сказал: хватит! — Последние слова Хокон прорычал.