Сердце пламени

Рюрик не осуждал ее. Сердце Фрейи сжалось. Как же она мечтала о подобном.

Рюрик взглянул через плечо, прокладывая дорогу сквозь толпу. Его сверлили глазами, разговор затихал, когда он проходил мимо. Чужак. Как она.

Фрейя невольно шагнула следом и осознала свое движение, лишь когда его взгляд утратил жесткость.

— Моя леди, — почти промурлыкал он, отодвигая для нее сиденье.

Она села и позволила ему придвинуть стул, от прикосновения пальцев кинуло в жар. Фрейя оглянулась через плечо, но Рюрик уже грациозно обогнул стол и опустился в кресло напротив.

— А теперь, моя леди, — он откинулся на спинку, — расскажи о себе.

Глава 4

— Но разве мы не намеревались поговорить о вас и вашем увлечении дреки, мой лорд? — возразила его мышка.

Она пахла полевыми цветами и весенним утром, влажной росой на траве или ветром, пронзающим горные перевалы. Дикая и свободная. Неукротимая.

Лицо ее, однако, оставалось практически бесстрастным. Холодный, резкий ветер с юга, прямо с ледников. Рюрик откинулся на спинку сиденья, изучая Фрейю с ленивым восхищением.

Она намеревалась остудить его пыл, но Рюрика лишь разбирало любопытство. В логове она так не осторожничала. А сейчас, оказавшись в обличье мужчины, он заставил ее нервничать и в точности знал, почему.

— Я — не очень-то интересный человек.

Фрейя вздернула бровь.

— Позволю себе не согласиться. В конце концов, вы не стали отрицать учтивый титул, которым я вас поименовала.

Умная мышка. Рюрик кивнул служанке, чтобы принесла вино.

— Ты хочешь знать все мои тайны, а сама даже имени своего не сказала…

Прекрасная мышка сжала свой милый ротик.

— Фрейя. Фрейя Хельгасдоттир.

Фрейя. Ну конечно.

— Богиня любви и войны, красоты и смерти. Чудесное имя.

— Я — не богиня.

— Это как посмотреть.

Щеки ее порозовели.

— Не хочу обижать богов.

— Так ты веришь в старых богов?

Фрейя заколебалась.

— Меня крестили, но я верю, что в этом мире существует нечто, не поддающееся объяснению. — Разноцветные глаза уставились на него. — А вы, как я заметила, отлично уклоняетесь от ответа на мой изначальный вопрос.

— Я — не знатный человек, если придерживаться точного смысла слова, — осторожно начал Рюрик. — У меня нет земель. — Технически это правда. — У меня также нет никакого титула, но я и не подчиняюсь королю.

— Вы не признаете власть короля Дании? У Исландии теперь есть ограниченная конституция и некоторая автономия. Вы — последователь Йоуна Сигурдссона? У отца были старые экземпляры «Нового общества», и я читала рассуждения Сигурдссона о демократии.

Фрейя оживилась. От блеска ее глаз — чудесных, необычных глаз — его тело затвердело.

Итак, ее интересовало его мнение, но она устояла против лести. Как интригующе.

— Нет. Я не слышал об этом Сигурдссоне — мое внимание занимали другие интересные вопросы, — но я верю, что никто… ни один человек не может управлять землей, по которой ходит. Не здесь. — Рюрик осмотрел бутылку вина, принесенную служанкой, и кивнул: — Сойдет.

Фрейя залилась краской.

— Я не пью вино.

— А ты когда-нибудь пробовала?

Он припомнил восхитительные винтажные вина своей юности, когда его носило по Франции и Италии эпохи Ренессанса, а смертные вокруг были еще так любопытны.

— Нет.

— А хочешь? — спросил Рюрик, заказывая еду.

Фрейя поколебалась, но рачительность все же возобладала над соблазном.

— Удовольствуюсь элем. — Она взглянула на служанку. — И принесите мне тушеную куропатку с ломтиками ржаного хлеба.

Рюрик улавливал отголоски мыслей, что Фрейя небрежно швыряла в мир. Прямо сейчас она сосредоточилась на золотых монетах. Рюрик и сам любил золото, но не понимал, при чем оно и выбор между элем и вином.

— А вот я никогда не довольствуюсь малым.

Она изучала покрой его великолепного пальто.

— В этом я совершенно не сомневаюсь.

Хм-м.

— Принесите два бокала, так, на всякий случай, — попросил Рюрик служанку, — и эль для моей леди.

Фрейю ошеломлял вид его рук, поглаживающих стол, и то, как воротник распахивался, обнажая загорелую гладкую кожу горла. Фрейе нравилась его внешность, и Рюрик подавил хищную улыбку, уловив летящую от нее мысль.

Так чудно видеть себя чужими глазами. Дреки было запрещено проникать в мысли другого создания и выведывать их, но вот считывать то, что она проецировала, было честной игрой. Мысли Фрейи плясали вокруг, словно осколки радуги, такие живые и цветные, что ему хотелось потянуться и поймать парочку.

Плохая идея. Стоит хотя бы взглянуть, как зажаты ее плечи. Если Фрейя почувствует психическое прикосновение… если поймет, кто сидит напротив, у него не будет шанса соблазнить.

Не сейчас. Она слишком насторожена. Куда более робкая, нежели он мог ожидать от этой дерзкой мышки. Брови Рюрика на мгновение сошлись. Что сделало ее такой? Внутри закопошилась колючая догадка.

— Итак, — пробормотала Фрейя, — откуда вы родом?

Она продолжала изучать его пальто.

Пошито портным, причем лондонским. За эту мимолетную причуду и еще пару отличных нарядов Рюрик заплатил небольшое состояние, прежде чем погнался за Фрейей. Но ведь он дреки. И не оденется в крестьянское тряпье, будто вытащенное из свинарника.

— Я прибыл с юга, — ответил Рюрик, рассматривая ее черное платье простого покроя. Фрейе надлежит быть облаченной в шелка, а еще лучше — нагой возлежать на шелковых простынях. Она заслужила вещи получше, и он обеспечит ей достойный гардероб, прежде чем порвет с ней.