Сердце Скал

— Дамы, я видел ее лицо, мне оказалось достаточно, — категорически отказался от щедрого предложения виконт. — Я предпочитаю быть с вами…

— Грот на гитовы! — стуча каблучком, завопила Клелия: ей надоела праздная болтовня, и Марсель подавился комплиментом, который уже дрожал у него на языке. Галантный кавалер беспомощно забарахтался в горловине рубашки – София внезапно и резко дернула ее вверх.

Возбужденные пантерки вошли в раж.

— Убрать фок! — кричала Ариадна, обняв Латону. — Кренговать корабль!

София, окончательно развеселясь, повалила Марселя на ковер и принялась стаскивать с него щегольские штаны фасона «паонские чулки» – последнего писка моды в этом сезоне.

В пятом часу утра верный союзник Фельпа в лице виконта Валме выкинул белый флаг. Его отпустили, предварительно обложив контрибуцией в виде обещания сегодня же вечером доставить герцога Алву на виллу Бьетероццо.

Валме, не задумываясь, дал Софии слово. Последний месяц он чувствовал себя в Фельпе, как птицерыбодура в воде. Даже его животик, почти убитый первыми неделями жизни с Алвой, теперь ожил, воспрял и немного округлился.

Теперь Марсель с искренним сожалением думал о неизбежно скором отъезде. Алва, из дипломатических соображений согласившийся погостить в Фельпе до праздника Андий, отчаянно скучал, и даже вылазки Капраса не развлекали его. Марсель понимал, что завтра же утром Рокэ отдаст приказ собираться. О, разумеется, Марсель не имел ничего против возвращения в Талиг! Оллария очаровательная столица, к тому же в ней проживает прекрасная Марианна, но он не сомневался: Алва помчится назад прежним бешеным аллюром, и эта мысль приводила бедного виконта в уныние. Почему, о почему, не держим мы в руке своей ни прошлых, ни грядущих дней? Зачем земное счастье так неверно?[2] На этот вопрос не мог ответить даже тот любвеобильный эпинец, который воспевал сначала Кассандру, потом Марию, потом Елену и под конец – собственную служаночку. Что уж тут говорить о скромном офицере по особым поручениям!

Юность, юность, ты чудесна,

Хоть проходишь быстро путь.

Счастья хочешь – счастлив будь

Нынче. Завтра – неизвестно![3]

Под карнавальную песню наступающих Андий, раздававшуюся под окнами палаццо, Марсель заснул.

Проснулся он всего за час до обеда и безнадежно опоздал на него, потеряв счет времени с приходом куафера. Впрочем, в Фельпе жили просто, и Валме решил не заморачиваться этикетом. Стол по случаю летней жары был накрыт на террасе, продуваемой свежим морским ветерком, и когда Валме добрался до нее, там толпилось обычное общество. Гости уже отобедали. Марсель направился к своему месту, осторожно лавируя между ними: после вчерашней «бури» его еще ощутимо пошатывало.

— Виконт! — окликнул его Дерра-Пьяве, вероятно, заинтригованный его маневрами. — Где вы были? Мы не видели вас с самого вечера. Идите-ка сюда!

Марсель вильнул вправо, уклонился влево, затем его снова повело вправо.

— Полный бейдевинд! — воскликнул он, по макушку нагруженный морскими терминами.

Алва, сидевший на балюстраде террасы, посмотрел на него, выразительно подняв бровь. Капитан Дерра-Пьяве жизнерадостно захохотал.

— Вижу, вы не теряли времени даром, — одобрительно сказал он и, крепко ухватив Марселя за локоть, осторожно направил к столу. — Не сомневаюсь, что Андий оценит вашу преданность.

— Благодарю, — с чувством отозвался Марсель. — Кстати, капитан, не окажете ли мне любезность? Что такое полный бейдевинд?

— Как раз то самое, что происходит с вами, — снова захохотал Дерра-Пьяве и великодушно налил Валме бокал вина.

— И кто такой этот Андий, которого вы так чествуете? — спросил Алва, не сходя с балюстрады, словно продолжая прерванный разговор.

— О! Вам он не понравится, монсеньор, — отозвался адмирал Джильди. — Добрый святой, основавший Фельп и спасший его жителей от происков Чужого. Вряд ли вы это оцените: ведь вы, как говорят, протеже Леворукого.

— В самом деле? И чем же Фельп не угодил Леворукому?

— Отец имел ввиду Гальбрэ, — вмешался капитан Джильди. — На самом деле это легенда о гибели Гальбрэ и его жителей. Они, напротив, угождали Леворукому.

— Расскажите, капитан, — лениво попросил Алва. — Должен же я знать, не оскорблю ли своего покровителя, участвуя в вашем празднестве.

— Это просто страшная сказка, монсеньор, — ответил Луиджи, пожав плечами. — В ней говорится, что жители города Гальбрэ признали своим господином Леворукого и стали поклоняться ему. Но некий добродетельный торговец однажды увидел ночью деву с крыльями птицы и рыбьим хвостом, которая предупредила его о гневе Создателя. Торговец долго не верил сну, хотя он повторялся трижды, но на четвертый раз обратился за помощью к отшельнику Андию. Святой призвал всех верных отказаться от ереси и покинуть город. Когда добродетельные ушли, на Гальбрэ обрушилась кара Создателя, и от него остались только озера.

— Не те ли это озера, которые мы проезжали по дороге в Фельп? — поинтересовался Алва, слушавший с полузакрытыми глазами.

— Именно они, монсеньор, — подтвердил Луиджи. — Я думаю, что с их появлением связана какая-то катастрофа, а легенда появилась уже после.

— Вполне вероятно, — согласился Алва равнодушно.

— Только я не понял, при чем тут Фельп, — вмешался генерал Вейзель.

— Фельп основали спасенные, — пояснил Фоккио Джильди. — Считается, что возвышенность, на которой стоит город, возникла в результате землетрясения. Гальбрэ провалился, а Фельп построили на новом холме.

— Должен сказать, монсеньор, — вскользь заметил Марсель, инспектируя блюда на столе, — что в данном случае ваш покровитель повел себя не как добрый суверен.

— Именно поэтому возможно, что он тут вообще не при чем, — подтвердил Алва его догадку. — Но вы не закончили, капитан. Что положено делать добрым горожанам в этот ваш праздник Андий? Поститься и четырежды отрекаться от Леворукого?

Дерра-Пьяве снова захохотал.

— Не угадали, монсеньор! Праздник вам понравится. Вечер положено проводить в веселье и пляске, а ночь – с прекрасными женщинами, если вы, конечно, не женаты.

Алва, до сих прислонявшийся к колонне балюстрады, слегка выпрямился.

— Неужели? Ваш Андий был странный святой. Но мы, безусловно, присоединимся к его чествованию.

— Только не я, — прогудел Курт Вейзель. — Веселитесь, как хотите, Рокэ, а я останусь дома.

— Вы очень скучный человек, генерал, — с чувством произнес Марсель, нарезая гусиный паштет тоненькими ломтиками.

— Мы ждем вас на площади в семь часов, — сказал адмирал Джильди Алве, прощаясь. — Дуксия желает выразить благодарность своему новому спасителю.

Фельпские капитаны один за другим откланялись. С уходом гостей на террасе стало просторнее, и Марсель заметил в уголке сияющую физиономию своего утреннего мучителя.

— Герард! Подайте мне форель, — попросил он, вооружась салфеткой.

Мальчишка живо подскочил. За его спиной замаячила новая фигура: это был кто-то из слуг, выделенных Первому маршалу Дуксией славного города Фельпа. В руках лакей держал поднос для писем. Любопытный виконт вытянул шею и с удивлением уставился на печать, украшенную двумя вздыбленными лошадьми и молнией. Эпинэ!