Сердце Сумерек

— Ты с ума сошел? — рыкнул на него Хадалис. — Ради Десятерых скажи, что пошутил, иначе я плюну на наш договор и с удовольствием пересчитаю тебе ребра.

— Я похож на шутника? Ты лучше научить слушать до конца.

Хадалис молча оперся плечом о стену, всем видом как бы говоря, что это вынужденное перемирие ему уже в печенках сидит.

— Кхистанджуты и сами могут делать Нити, — наконец сказал Рогалик. — Именно так они сбежали от нас. Ну, вспомни, крылатка. Даже тебя должны были обучить хотя бы минимальным знаниям истории.

— Допустим, — не стал отпираться тот. — Но если Маа’шалин станет кхистанджуткой… ты знаешь, что будет.

— Я не знаю, что будет. Потому что на мой век не выпало увидеть ни единого живого кхистанджута. Все, что я о них знаю — легенды и мифы, такие древние, что не осталось ни единого живого свидетеля, кто бы мог подтвердить, что именно так все и было. Мы все знаем, как и кем пишется история. Зачастую, это всего лишь чья-то субъективная точка зрения.

Надо же, а ведь он в самом деле прав. Читая исторические книги, я частенько натыкалась на несоответствия. Взять хотя бы великого Гектора: троянцы преподносят его великим и храбрым воином, а греки — убийцей и извергом. А все потому, что для одних он был защитником, а для других — врагом. Граз’зт прав: нельзя слепо верить легендам.

И все же… Меня так успели напугать этой порчей, что любая мысль о том, чтобы ускорить ее проявление, казалась настоящим самоубийством.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хадалис.

— Не предлагаю, а предполагаю, — поправил его Рогалик. — Думаю, если Маа’шалин будет хорошо подготовлена, она сможет сдержать дариканца, а ее кхистанджутская кровь подскажет, как сделать Путеводную нить.

— Что ты имеешь в виду, говоря о подготовке? — насторожилась я. Как можно быть готовой к тому, что в любую из ночей к тебе в постель залезет огромная бесплотная тень, от которой не убежать и не защититься?

— Нуууу… — То, как Граз’зт тянул время, не могло не настораживать. — Я думаю, ты должна обучиться владению Забытой арканой, веснушка, потому что это самое сильное оружие, которое существует в нашем мире.

— Оружие богов, — поправил его Хадалис. — И ты забыл добавить, что ни одному из нас, и тем более ни одному смертному, не удалось его подчинить. Это же чистой воды безумие.

— Знаешь, крылатка, я с огромным удовольствием выслушаю твой вариант, как нам всем вылезти из этой задницы, — с издевкой предложил Граз’зт. — И даже готов пообещать придерживаться его, если он будет, — тут он начал загибать пальцы, — безопасным, реальным и доступным. В противном случае лучше просто заткнись.

— Такой должен быть, — стоял на своем Хадалис.

— Возможно, но у нас нет ни единого чертового лишнего дня, чтобы искать альтернативу! — рявкнул Рогалик. — Если ты думаешь, что мне плевать на все риски, то ты просто огромный кусок свиршевого говна!

— Я согласна, — громко и отчетливо сказала я. Нужно прекратить это, пока они снова не начали выяснять отношения.

— Маа’шалин, ты не обязана… — попытался было остановить меня Хадалис, но я перебила его порыв.

— Рогалик прав: у нас нет выхода. Риск есть всегда, и мы все с самого начала знали, что рано или поздно наступит момент, когда придется решать все эти загадки. Никто не говорил, что это будет легко и приятно. Кроме того, — я посмотрела на в хмурое Граз’зта, потом перевела взгляд на Хадалиса, — с такой поддержкой и помощью мне ничего не страшно.

— Ты очень сильная, Маа’шалин, — похвалил Граз’зт. — Честно говоря, я сомневался, что ты согласишься.

Я нарочито беззаботно отмахнулась от его слов. Точно знаю, что совсем скоро теперешняя бравада превратиться в пыль, и я всю плешь себе проем попытками понять, как меня угораздило ввязаться в эту авантюру. А пока я просто побуду Машкой Семеновой, которая может плюнуть в лицо опасности.

— Допустим, — нехотя сдался Хадалис. — Но один вопрос так и остается нерешенным: кто будет обучать ее запретной аркане? Ты знаешь такого безумца?

В ответ на это Рогалик громко хмыкнул. О да, он ждал этого вопроса, и определенно знал, что на него ответить.

— Культисты из Мрачной песни определенно владеют нужными нам знаниями.

— Ты точно не в себе, — отмахнулся от него Хадалис. — Совершенно выжил из ума.

— У меня есть план, — не обращая внимания на его презрительное неодобрение, продолжил Граз’зт. — Думаю, он сработает. Только, Маа’шалин, тебе придется поехать с нами.

— Само собой. Куда?

— В Безмолвные пустоши.

— Тогда уж лучше сразу в рабство к Шид’ту. — Скептическое настроение Хадалиса набирало обороты. — Это куда безопаснее, чем добровольно отдать ее фанатикам.

— Фанатикам, для которых она будет кем-то вроде богини, — сказал Граз’зт с улыбкой. — Если кому и будет там небезопасно, крылатка, так это нам с тобой.

глава 24

А на следующее утро весь замок всполошился.

Хадалис разбудил меня ни свет, ни заря, и я, наспех умывшись, поплелась за моим крылатым наставником на тренировочную площадку. Сказать, что ни чувствовала ни рук, ни ног — значит, не сказать ничего. Я еле шла и мечтала только о чуде, которое бы избавило меня от ужасной крепатуры.

Мы даже не успели толком разогреться, когда наш урок прервало появление Граз’зта. Вид у него был самый что ни на есть хмурый и озадаченный. Вчера, после того, как он озвучил свой план и ушел, пообещав провести ночь в поисках какой-нибудь подходящей информации, мы с Хадалисом устроили настоящую войну за право решать, соглашаться мне на эту авантюру или нет. Крылатка — мне неожиданно стало нравиться называть его так — сделал все, чтобы я поняла, что сама идея отправиться к фанатикам более чем безумна. Кажется, после его гневного «Да они из тебя марионеткусделают!» меня сморил сон. Во всяком случае, ничего после этой фразы я уже не помнила.

А сегодня утром, когда плелась за Хадалисом, невольно то и дело возвращалась к мысли о том, провел ли Граз’зт ночь в компании скучных книг или все-таки поддался соблазну и долгу и разделил постель с Данаани. Честно говоря, после его нелестных слов в ее адрес, в подобное верилось с трудом, но я оказалась совершенно беспомощна перед этими мыслями. Знаете, как оно бывает: вроде и понимаешь, что ситуация никак не может развиваться по самому плохому сценарию, но продолжаешь себя мучить.

Поэтому, когда я увидела Граз’зта, то чуть ли не силой пригвоздила себя к месту, чтобы не поддаться искушению набросится на него с наводящими вопросами о том, где же он все-таки провел ночь. И, как оказалось, очень правильно сделала. Потому что новости принес Граз’зт неутешительные.

— Данаани… окаменела.

Мы с Хадалисом обменялись непонимающими взглядами. Что значит — окаменела?

— Я нашел ее утром, когда возвращался из библиотеки. В галерее, около… — Рогалик отмахнулся от ненужных подробностей.

— Погоди, ты хочешь сказать, что принцесса превратилась в камень, как и твоя предыдущая жена? — на всякий случай уточнила я. Мало ли что он имеет в виду.

«Так, Семенова, и постарайся не сильно радоваться, что его компанией минувшей ночью наслаждались только старые фолианты и пыль. Тут трагедия, понимаешь».