Сердце Тьмы

— Но учтите, об этом никто не знает, — сказал Валера. — После гибели моего отца…

Ирина замерла. О чем он говорит, неужели…

— После того, Ирина, как вы убили моего дорогого папочку, профессора Иваницкого, все переменилось. Я понял, что не имею теперь права скрывать от всех, кто мои родители.

— Ваши родители профессор Иваницкий и Зинаида Аполлинарьевна? — ошарашенно спросила Ирина. — Но они же так ненавидели друг друга…

— О, это последствия большой и горячей некогда любви, — произнесла Зинаида. — У меня с Яриком был роман, которому бы позавидовали Ромео и Джульетта. Но, увы, все прошло, кануло в небытие. Мы расстались, и знаете, что стало причиной? Он был не согласен с моей точкой зрения на некоторые аспекты истории дольмеков. И заявил, что не может быть вместе с женщиной, которая придерживается диаметрально противоположного мнения. Валерочка — плод нашей любви. Но Ярослав так никогда и не узнал, что Валера — его сын. Он получил фамилию моего мужа, своего отчима, грека по происхождению… А потом мы решили…

— Потом мы решили, что никто не должен знать о нашем родстве, — завершил Валера.

— И вы подло втерлись в доверие к своему отцу, профессору Иваницкому, — сказала Ирина. — А на самом деле работали на свою мамочку — Зинаиду Аполлинарьевну. но это же низко, Валера!

— В жизни много приземленного, Ирочка, — сказал Валера. — Вы же сами лишили жизни моего отца, я хотел открыть профессору правду, но не успел.

— Никого я не убивала, — возмутилась Ирина. — Это вы последний спорили с ним у колодца, вы его и сбросили туда.

— Ничего подобного, — возразил Попондополо. — Профессор заявил, чтобы я убирался прочь, я это и сделал, а потом во тьме услышал его дикий крик, подбежал и увидел вас около колодца с выражением ужаса на лице. Это вы убили моего отца, Ирина! Вы, и только вы!

— И правильно сделали, — сказала вдруг профессорша Треухо-Ляпина. — Так ему и надо, этому зазнайке и московскому Сократу. Он напрочь забыл о том, что когда-то клялся мне в вечной любви, старался побольнее уколоть меня, намеренно полемизировал со мной, подвергал все, над чем я работала, нещадной критике. И вот теперь он мертв! Мне немного жаль, но я осталась единственным в России специалистом по дольмекам. И это меня утешает. Валерочка защитит через годик или два докторскую, затем займет кафедру Ярика… Мы еще всему миру покажем, на что способны!

Ирина обернулась. Ей показалось, что по лестнице кто-то спускается. Неужели это грабитель, который подстроил ловушку? Но если так, то почему он исчез? Или Зинаида и Валера, застигнутые врасплох, ломают дешевую комедию, чтобы усыпить ее бдительность?

Однако по лестнице действительно кто-то спускался. Все смолкли, Зинаида Аполлинарьевна прошептала:

— Ой, мамочки, это он — убийца!

Роберт бросился на того, кто вошел в помещение. Человек глухо завопил, Ирина подбежала к нему. И увидела лежащего на каменном полу Андрея Кирьянова.

— Ты? — выдохнула она. — Андрей, неужели за всем этим стоял ты?

— За чем «этим»? — спросил психоаналитик. — И отпустите меня, чего вы расселись на мне. Думаете, если у вас в руке пистолет, то имеете право нападать на беззащитных граждан? Ирина, и ты выбрала себе в друзья этого бугая-неандертальца? Да у него же манеры питекантропа!

— Так кто же он: неандерталец или питекантроп? — пискнул Валера.

Психоаналитик, поднимаясь на ноги, заявил:

— Мне все равно, кто этот тип, единственное, что мне точно известно: он тебе не пара, Ира. Я проследил за вами от отеля, понял, что вы едете в Храмовую долину, караулил на выходе, однако вас не обнаружил. И это могло означать только одно — вы решили остаться здесь на ночь. Я тоже остался…

— Что-то я не верю ему, — сказал Роберт. — Ира, он вполне может быть тем мерзавцем, который все это и организовал, а теперь изображает из себя святую наивность.

— Замолчи! — закричал Андрей. — Ира, кто он такой, этот твой дружок по имени Роберт? Что ты о нем знаешь? Он наговорил тебе сказок, ты же не проверяла ни единое из его слов. Он может оказаться новым Джеком Потрошителем, а ты с ним по ночам ходишь и спишь в одном номере!

— Андрей, тебе нет дела до того, с кем и в каком номере я сплю, — отрезала Ирина. — Получается, что любой и каждый может проникнуть на территорию долины. Но если не ты организовал все это, Андрей, и не вы, Зинаида Аполлинарьевна, с Валерой, то кто? Кто-то же принес статуэтки и разместил их на колоннах?

В этот момент Роберт, посмотрев на часы, сказал:

— Минута до полуночи. Если верить преданию, то сейчас все начнется.

— Что именно? — спросил Андрей. — И что такое Сердце Тьмы?..

— Замолчите, неуч, — прошипела профессорша Треухо-Ляпина. — Никто толком не знает, что это за ритуал, его раз в десять лет проводили дольмекские верховные жрецы. Боже, как же мне хочется добраться до Сердца Тьмы!

— Значит, вы всегда верили, что эта реликвия существует? — спросила Ирина. — И только для профессора Иваницкого заявляли, что на самом деле Сердца Тьмы нет и в помине. Коварная вы женщина, Зинаида Аполлинарьевна!

Воцарилась тишина. Каждый ждал чуда. И оно не замедлило произойти. В потолке зала, где они находились, было небольшое отверстие; внезапно, когда стрелка часов замерла на двенадцати, из отверстия в потолке показался луч.

— Вот это да! — воскликнул Валера. — Наверняка это луч от определенной звезды, который отражен при помощи хитроумной системы зеркал с крыши храма сюда, в нижний ярус. Звезды, которая занимает особую позицию только раз в десять лет. Дольмеки же были гениальными астрономами.

— Замолчи, — прошептала Зинаида. — И учтите все — мы с Валерой были здесь первые, сокровище только наше!

Луч, который проник в комнату, упал на стоявшую в центре статуэтку однорукой Мелькоатлан. Лик богини осветился, как будто она ожила. И случилось невероятное — отразившись от нее, луч преломился и протянулся к статуэтке Халхитуаля, а от нее — к Теоксмалю. Возник светящийся треугольник, Ирина завороженно молчала. Она была готова поверить в магию. Неужели дольмеки рассчитали все так точно, что могли организовывать подобное чудо? Наверняка те немногочисленные свидетели, которые присутствовали во время ритуала, были поражены, и это укрепляло их веру в кровавых божеств.

Как только световой треугольник возник, статуэтки, стоявшие на колоннах, пришли в движение. Скорее всего, сработал древний механизм, выполненный дольмеками много столетий назад. Статуэтки медленно разворачивались, треугольник, как в проекторе, перемещался, замер наконец на стене. В нем оказалась поблекшая фреска, изображавшая некое чудовище, точнее, его змеиный, завитый в кольца хвост.

— Быстрее, Валера, — скомандовала профессорша. — Нажимай!

По приказу матери Попондополо нажал на светящийся треугольник. Раздался щелчок, колонны со статуэтками замерли. Но далее ничего не последовало. Валера в недоумении посмотрел на Зинаиду Аполлинарьевну. Отошел в сторону. И в этот момент на том месте, где он стоял мгновение назад, в полу открылась плита.

— Ого, — прошептал Попондополо, — я же мог рухнуть куда-то вниз…

— Прямо как твой драгоценный папочка, — нетактично вставила профессорша. — Это что, вход в сокровищницу?

К проему подошел Роберт, затем и все остальные. Ирина краем глаза посмотрела в яму. На дне, на почерневших, но все еще острых кольях лежал скелет, челюсть которого была раскрыта в безмолвном крике о помощи.

— Ну вот, один из искателей сокровищ, — сказал Андрей. — Но что бы это значило?

Он не успел договорить, как раздался громкий и повелительный голос: