Сердце владыки моря

– Можно я с тобой?

Он покачал головой.

– Я не знаю, что найду, думаю, тебе не стоит идти, но после я хотел бы взять тебя в Зеелонд, у меня есть к тебе одно дело, – он обнял меня за плечи и посмотрел на папу, – если ты не против, Андрей? Я верну её через два дня.

Папа одобрительно развёл руками.

– И всё же я пойду с тобой. Я вернулась в Альвою и собираюсь здесь остаться, поэтому хочу видеть всё, я не испугаюсь, обещаю.

– Тогда возьмите и меня, – сказал папа.

Дариен перекинулся ещё парой реплик с Дриидиином и капитаном, и мы втроём перебрались на «Летящий по волнам».

Правый борт судна был сильно повреждён, одна мачта сломалась посередине, и парус свисал унылой тряпицей с разорванными краями. Матросы суетились, разгребая последствия битвы, а заметив меня, некоторые улыбались, махали рукой и приветствовали.

Несмотря на повреждения, судно быстро набрало скорость, двигаясь в сторону выступающих из тумана сизых высоких скал. Бешенство моря прекратилось, и воды мирно расступались, пропуская нас.

Скоро я поняла, почему бухта называется бухтой Спящих. Высотой с двадцатиэтажный дом каменные гиганты преграждали путь к острову, но мы обошли их слева и между островом и скалами увидели небольшой вытянутый залив, погружённый в полную тьму из-за нависающих над ним каменных стражей. В самой глубине залива тоскливо покачивались на воде два корабля со спущенными парусами. Вся команда «Летящего» прильнула к бортам, Дариен взбежал на капитанский мостик и посмотрел в трубу. Впрочем, и без трубы можно было заметить, насколько безжизненными выглядели брошенные в каменном плену одинокие судёнышки, чуть подрагивающие на волнах, как бы показывая, что они ещё живы. Но можно ли так было сказать про членов их экипажей?

На корабль, что стоял левее, размером не больше нашего «Стража», корма которого была разодрана в клочья так, что доски и щепки торчали во все стороны, точно он ощетинился на неожиданных гостей, перекинули мостик.

– Жди здесь, – бросил мне Дариен, и, взмахнув факелом, первым взошёл на его борт, за ним последовал отряд из двенадцати воинов.

Я тут же вспомнила, как всегда возмущалась, когда в каком-нибудь кино героине говорили «жди здесь», это означало, что она, конечно же, не станет ждать, а пойдёт туда, куда нельзя, и непременно всё испортит. И тогда я думала: «Сказали же ждать здесь, тупица». Но именно теперь, когда я оказалась на месте такой героини, я почувствовала непреодолимую тягу нарушить этот приказ. Мои руки похолодели от волнения, а спина тревожно щипала, поэтому я, дождавшись, пока поднимется последний воин, шагнула следом.

– Дочка, – попытался одёрнуть меня папа.

– Я должна пойти, сказала я тихо, и он, сплюнув, пошёл за мной.

Никаких признаков жизни корабль с приходом правителя не подал. Дариен скрылся в люке, ведущем в трюм, за ним отправились два воина, а после нырнули мы с папой. В тёмном трюме сначала я не увидела ничего, кроме бочек у дальней стены, и только потом. Когда Дариен зажёг свечи, висящие на стене, я заметила матросов в чёрных рубашках за железной решёткой в помещении, приспособленном, по всей видимости для каких-нибудь арестантов. Чьи-то глаза блеснули живым светом, и мне чуть полегчало.

Дариен отдал факел воину и присел возле ближайшего матроса, который растянулся на полу, чуть привалившись к стене, руки его были за спиной, наверное, связаны. Он молчал, только посмотрел на Дариена усталым взглядом, а потом слабо и как-то криво улыбнулся.

Меня бросило в жар.

– Нет! – закричала я хриплым от напряжения голосом, сама не понимая, что имела в виду, всё произошло так быстро, что я действовала только на инстинктах. Где-то я видела уже эту кривую насмешливую улыбку, как бы говорящую «тебя развели, идиот». Она всплыла в памяти на долю секунды, и мне уже не нужно было думать.

Дариен вздрогнул и отпрянул, испуганный моим неожиданным криком в тишине мёртвой бухты Спящих, и в то же мгновение матрос сделал почти незаметный, но резкий жест рукой, и мягкий свет отразился в лезвии кинжала. Все лежащие в углу и вдоль стен и решёток пленники вскочили, наши ребята обнажили мечи, сверху тоже донеслись возгласы, началась драка. Дариен ударил матроса по лицу, тот упал навзничь, но вскоре вскочил, оскалился, замахнулся, но Дариен отбил удар, а потом всадил меч ему в живот.

Матрос задёргался. Начал извиваться, его рот расширился в гримасе, и мужчина за две секунды обратился в дым, издал трубный звук и тенью метнулся в мою сторону. Дариен рванулся за ним и замахнулся, чтобы ударить, но тут что-то вроде ударной волны отшвырнуло всех, кто оказался позади тени, а меня повалило на лестницу, ступени больно врезались краями в тело, подняться не получалось, стало трудно дышать, словно кто-то сдавил грудь. Вспомнился Эз, когда он сжимал моё горло, обещая, что я навсегда останусь у него в плену, а, тем временем, призрак приближался, протягивая ко мне длинные пальцы. Я не могла пошевелиться, и лишь, с трудом держа голову поднятой над ступенькой, смотрела на него. Он был непрозрачный и весь как будто клубился. На том, что по форме напоминало голову, не было ни глаз, ни рта, просто сплошной дымящийся человеческий силуэт без ног. Я всматривалась в него, несмотря на страх, что сковал меня, или же меня удерживал призрак, но даже руки мне было не оторвать от лестницы. Нужно было как-то защититься, но что могло мне помочь? Как побороть этот призрачный сгусток энергии невероятной мощности? Он навис надо мной, закрыв собой всё и всех, мои уши словно заложило, звуки отдалились и совсем исчезли, только слабое прерывистое собственное дыхание чуть слышалось.

В груди призрака в клубах дыма я заметила искорку. Маленькое пламя алым цветком распустилось где-то в районе сердца. Вот она, частица чёрной души дракона, искорка его злобы и ненависти, что движет его созданиями даже после его смерти. Не без участия Чиинаны, конечно. Кто же ещё мог превратить их в матросов? Я смотрела на крохотный огонёк и видела внутри него тень Доогелдарка, как под микроскопом, казалось, огонёк рос, или же я уменьшалась до такой степени, что он стал казаться мне большим, настолько, что я могла войти в него и разглядеть во всех подробностях. Вот, в самой середине пляшущих красных языков, стоял, выгибая хвост, дракон, и когда Доогелдарк открыл пасть и выпустил яростное пламя, я представила жёлтые с прорезями глаза Эфириуса.

Только ему было под силу укротить злобного сородича, и он сделал это. Пламя, налетело на жёлтый ясный, как солнечный свет, взгляд и упало расплавленным золотом. Огонёк вновь стал маленьким, почти невидимым, и погас. Призрак взвыл, заметался и с шелестом вылетел сквозь палубу над моей головой. Сразу же за ним, сбившись в кучу, как обнявшиеся братья, взмыли вверх остальные призраки. Снаружи еще доносился лязг, но вскоре и он исчез.

Я, освободившись от тяжести в груди, с хрипом вдохнула, потом ещё и ещё, как будто не дышала уже очень давно. Дариен подскочил, поднял меня и вынес на палубу. Вокруг собралась толпа, все смотрели на меня, щупали пульс, папины испуганные глаза и взволнованный голос Дариена заставляли сердце биться чаще. Я немного отдышалась и только тогда смогла выдавить.

– Всё нормально. Я в порядке.

Дариен прижал меня к груди.

– Как? Как ты это сделала?

Я покачала головой.

– Понятия не имею.

Глава третья

Восставшие Земли. Зеелонд

А что я могла сказать? Я ли это? Или это Эфириус пришёл на помощь? Одно стало понятно. Чтобы противостоять злу, нужно владеть магией, и похоже, я смогу немного этому научиться.

– Хоть я и был против, но теперь настаиваю, чтобы ты, как можно скорее, отправилась в цитадель магии. Там самое безопасное место для тебя. Ты будешь под защитой верховного мага, да и сама территория хорошо защищена, – торопливо проговорил Дариен, будто не желая, чтобы я вставила хоть слово возражений.