Сердце волка

— Риланд, ты слышишь? — прохрипела я из последних сил, хватаясь за горло. — Я сдаюсь! Сда…

В следующую секунду я смогла дышать. Но туман не развеялся, наоборот, стал плотнее, а ещё на меня что-то навалилось сверху, и я не сразу сообразила, что это не «что-то», а «кто-то» — Риланд!

Он лёг на меня, прижав к земле, и просто смотрел, насмешливо улыбаясь.

— Правило четвёртое… Как думаешь, какое?

— Никогда не сдаваться? — предположила я, и Риланд расхохотался.

— Правило четвёртое — сдавайся, если силы на исходе и не можешь продолжать борьбу. Сдавайся, чтобы сохранить себе жизнь.

Эльф обхватил рукой мою шею. Я ожидала, что будет душить, но вместо этого он просто погладил меня.

— Ты проиграла, Аля. Приедешь ко мне в Эйм?

Всё это было очень странно. Араилис утверждала, что здесь, в Арронтаре, меня ждёт реальная опасность. И где она? Впрочем, может, пока я тут разлёживаюсь, те эльфы успели убить Нарро?

— Приеду, — быстро ответила я. — А сейчас отпустишь меня? Я хочу знать, что происходит там, за этим туманом.

— Волнуешься? — Риланд прищурился. — Зря. Твоему дартхари ничего не грозит.

— Тогда зачем это всё?..

Он улыбнулся, встал и подал руку, помогая мне подняться.

— Сейчас узнаешь.

Нарро и двое его соперников висели в воздухе, окружённые сверкающими нитями и каким-то чёрным дымом. В этом дыму сверкали молнии, вспыхивал и гас огонь, оттуда на Поляну лилась вода. Он закручивался в смерчи.

Только Лоран слонялся без дела. Заметив нас с Риландом, он побежал ко мне и зарычал, показывая клыки.

— Не… — начал эльф, но я и сама могла за себя постоять. Прыгнула вперёд, наполовину обращаясь — вовремя вспомнила, что на мне платье, и остановила оборот — и полоснула Лорана по морде выпущенными когтями. А затем тоже зарычала, показывая свои клыки.

Он даже сел от удивления на задние лапы. Вот так, получи!

— Не хочу прерывать тебя, Аля, от избиения себе подобных, — раздался позади насмешливый голос Риланда, — но я бы посоветовал тебе обратить внимание наверх. Сейчас будет красиво.

Я подняла голову.

Красиво?! Он, должно быть, шутит. Как может быть красиво, если небо горит? Если в этом огне мечутся какие-то фигуры, и жар его долетает даже до нас? А потом огонь вспыхивает, разгораясь ещё больше, ревёт, становится ледяным, синеет и… выплевывает из себя какую-то глыбу.

Присмотревшись, я поняла, что это не глыба, а двое соперников Нарро, приклеенных друг к другу и заключенных в лёд. Они шевелили губами, внутри глыбы что-то взрывалось и гасло, но лёд даже не трескался.

Между тем огонь в небесах потух, рассыпался миллионом ярких искорок — они впитались в землю и даже подожгли несколько сухих травинок. А затем сверху спрыгнул Нарро.

Он был очень грязный, в опаленной местами одежде. А ещё он был очень зол.

— Ну и? — прорычал, вставая с корточек и двигаясь на Лорана. — Ты следующий, я полагаю?!

Лоран заскулил.

— Нет. Ты это затеял, тебе и отвечать, — отрезал Нарро и… превратился в огромного белого волка. Не снимая одежды! Это как?

А потом бросился на Лорана.

Сзади что-то говорил Риланд, кажется, обращаясь к эльфам, застрявшим в глыбе, но я не слушала. Я смотрела на Вожака. И ощущала, как теплеет в груди. Чувствовала, как скребётся моя волчица. Слышала тихий перезвон в ветвях деревьев Арронтара, словно… словно это нормально — слышать музыку в ветре?..

Я уже слышала эту музыку. Однажды, во сне. Именно эту музыку.

Она рассказывала о нас.

И я слушала. Слушала, потому что не знала всего того, о чём она рассказывала. Или знала, но не верила…

Мальчик-горбун и девочка, которую дразнили жабой, презрение стаи и одиночество, первые друзья… Его другом был аксал, а её — хати, подарок Вожака. Подарок того, кем стал мальчик-горбун, когда вырос.

Отречение…

Отъезд…

И другая жизнь… Другая судьба… Две судьбы.

Я задыхалась, потому что мелодия нарастала и рвалась, рвалась сама и рвала мне душу. Она была отчаянной и безнадёжной. Это была мелодия одиночества, мелодия отречения, мелодия обиды и не-прощения. Наша с Дэйном мелодия.

Нет. Наша с Нарро.

Мне было необходимо поговорить с ним. Необходимо. Сегодня, сейчас. Я не смогу уйти из Арронтара, пока не поговорю.

?

Лоран дрался отчаянно. Оно и понятно — на карту поставлена его жизнь. Нарро недолгое время играл с ним, позволяя думать, что дартхари ослаб и сдался. Мальчишка, обрадовавшись, начал нападать активнее, подходя всё ближе…

Взмах лапой — и Лоран отлетел на несколько метров назад. Нарро прыгнул, попытался схватить щенка за загривок, но тот вывернулся, отскочил. В глазах паника и страх.

Нарро терпеть не мог запах страха. Он был похож на запах мочи, только более резкий.

Дартхари вновь прыгнул, и на этот раз достиг цели. Укусил, зафиксировал щенка лапами, прижав его к земле, и схватил за загривок, нажимая зубами на четыре заветные точки, заставляющие волка перекинуться обратно в человека.

Вой Лорана перешёл в крик. Мальчишка заколотил по земле руками и ногами — они все были в синяках и царапинах. Нарро поудобнее перехватил сына, не выпуская его из зубов, поднялся с земли и пошёл по направлению к Риланду и Рональде.

На девушку дартхари старался не смотреть. Он и так всё время слышал Зов. Едва уловимый, но слышал, и как бы не сорваться после двух подобных «битв»…

Оказалось, что эльфы успели выбраться из его ледяной ловушки. Не иначе, Риланд помог. Он однажды часа два сидел в такой глыбе после очередной дуэли, пока не догадался, что от попыток растопить лёд его только больше становится, и с подобным надо бороться подобным.

Нарро бросил Лорана не землю возле эльфов, перекинулся обратно в человека, вытер пот и грязь со лба и сказал:

— Всё, забирай его прочь с глаз моих.

— Изгнание? — уточнил Риланд. Вожак кивнул.

— Да, за попытку убить дартхари, — Нарро хмыкнул, — не по традициям и правилам.

— По правилам ты это перед стаей должен объявлять.

— Обойдётся. Я уже один раз хотел его изгнать и объявлял об этом. Будем считать, что это была отсрочка исполнения приговора. Так что забирай, и можешь делать с ним всё что хочешь.

Риланд широко улыбнулся. И в этот момент Нарро понял, для чего эльфийский принц устроил весь этот цирк… и даже немного посочувствовал Лорану. Риланд больше всего на свете любил ставить магические эксперименты и постоянно нуждался в материале для опытов. При этом сам материал далеко не всегда был согласен со своей участью.