Сердце Земли

Следующим вечером орки провели похоронный ритуал, предав тела павших Отцу-Небу и Матери-Земле. На том самом месте, где некогда находилось безымянное поселение, сожжённое людьми, был воздвигнут тотем памяти — символ огня, символ гнева, символ слёз и крови, пролитой в ту роковую ночь.

Теперь орки «Дикого Уха» понимали, сколь шаток этот мир. Люди будут преследовать их вновь и вновь, видя лишь чудовищ — угрозу, что должна быть уничтожена или послушных рабов. Есть лишь один выход — сражаться.

— Хочешь свободы? Хочешь мира? Готовься проливать за них кровь!

***

Как и ожидалось, события, произошедшие в Вероне, взбудоражили имперскую общественность. Гонения орков приобрели массовый характер. Сам император Иван Грифон был вынужден подписать указ о полном изгнании орков с территорий имперских земель.

Конечно же, информация касательно причин нападения орков была сокрыта или искажена. Официальная версия оставалась прежней — бойня в Вероне стала актом мщения за уничтоженных орочьих разбойников, сеющих бесчинства на тракте. Основоположником сей версии событий, стал человек, получивший звание народного героя и награду из рук самого императора — барон Фридрих Ханс Каствуд.

Барон остался жив, несмотря на полученную рану, но цена, которую он заплатил, оказалась слишком высока. Лишь стараниями лучших целителей и жрецов Дюнкары — города, куда доставили тело умирающего, им удалось сохранить Каствуду жизнь, но не здоровье. Искажённый калека, не способный стоять на ногах — таковыми стали последствия чудовищного удара проклятого чёрного клинка.

Орочьи кланы поселились на северных территориях Империи ещё во времена Второго Затмения в 564 году. Несколько веков они жили на этой земле, сосуществуя с людьми и их законами, не как граждане Империи, но как её друзья. Теперь, все те мосты, что долгое время тяжёлым трудом возводились представителями двух столь разных народов — были разрушены в одночасье. Настал час орденов инквизиции.

Начались рейды по орочьим деревням. Изначально, стычки имели точечный характер, но позже по всем землям Империи прокатилась волна гонений. Большая часть орков бежала на восток, в земли Ранаара или скрылись в лесах. Всех несогласных истребляли или заковывали в рабские кандалы. Ситуация, произошедшая той холодной ноябрьской ночью 855 года на улицах Вероны, стала финальной точкой — своеобразным толчком, позволившим скопившимся предрассудкам вырваться наружу.

Среди жителей Империи, эти события получили особое название, навсегда сохранившееся в летописи…

6

— «Веронский Инцидент», — тихо промолвил Шеймус. — Ох… Крог…

Глава 9. Зелёное око судьбы. Часть 3

6

— «Веронский Инцидент», — тихо промолвил Шеймус. — Ох… Крог…

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь пелену туч, освещая заросшую поляну, где некогда располагалось безымянное поселение орков. Теперь же, лишь поросшие травой руины и одинокий тотем служили свидетельством его былого существования. Резные руны на поверхности тотема — память ужасающих событий двухлетней давности, пролитой крови и слёз.

— Клан был отомщён, — продолжал повествование Крог. — Но Каствуд остался жив. Назначил большую цену за «Кроворуб» и голову Крога. Приходили солдаты. Много солдат. Их кости всё ещё гремят в кронах деревьев.

Лиара стояла позади, не произнося ни звука. Её полный ужаса взгляд был прикован к браслету на собственном запястье — последнему подарку маленькой орчихи, дочери Крога.

Рядом со своим вожаком тихо поскуливал и серый ак’рик, покрытый свежими шрамами.

Как и Крог, Ку’сиб помнил это место, помнил друзей и стаю. Помнил маленькую зеленоглазую девчушку и исходящий от неё аромат хвойного леса — аромат её матери, его любимый аромат.

— Начались гонения орков. Согласно традициям клана, вождём стал Нашак. Больше «Дикое Ухо» не строили деревень. Мы кочевали в лесах, вели охоту на зверей и солдат. Крог сражался, защищал клан… только это, и заставляло жить тогда. Так продолжалось две зимы. Но этой весной, всё переменилось, — орк покачал головой и наконец, обернулся к собеседникам. — Одной ночью во сне, Крогу явилась Харулла. Жена сказала — иди на восток, отыщи луну. Это видение стало огнём во тьме. Духи предков явили волю. Крог и Ку’сиб оставили клан и отправились на восток. Сначала земли людей, леса, степи. Мы охотились, сражались, искали ночлег, пищу и в итоге… мы нашли луну, о которой говорила Харулла. Мы нашли река’бару.

Хмурый взгляд орка коснулся эльфийских глаз. Теперь Лиара понимала всё. Понимала, почему Крог разделял её горе, почему встал на защиту и принёс клятву верности. Теперь, дочь Лорота поняла, сколь сильно её судьба схожа с судьбой этого орка.

Эльфийка приблизилась к тотему и прикоснулась к руке Крога в безмолвном проявлении сочувствия.

— Битва, в которой ты не участвовал, — тихо промолвил маг. — Я знал, что ты потерял семью, Крог. Но чтобы так…

— В ту ночь Крог вспомнил забытую истину. Слабые умирают. Крог был слаб, но поплатились другие. Больше Крог не проявит слабости! Больше никогда не сложит оружие! Теперь у Крога есть путь и Крог пойдёт до конца!

В последний раз орк коснулся поверхности тотема столь нежно, будто касался щеки почившей жены. В этот момент Лиара ощутила в его душе истинную боль — боль, возможно более глубокую, нежели её собственная. Девушка хотела утешить орка, успокоить его страдающий дух, но всё что она могла — молчаливо взирать за происходящим и не показывать слёз. Послышался тихий визг. Кус врезался носом в бурую ладонь.

В сей момент, Лиара поняла и истинное отношение между тра’вага и его спутником. Зверь был для орка не просто союзником или другом. Это была последняя частица его былой жизни — последняя часть его настоящей семьи.

— Тише, дружище, — мягко сжав серое ухо, прошептал Крог. — Мы ещё встретимся.

Последующие часы пути сквозь сосновый лабиринт тянулись в молчании. Лесная влага, царившая вокруг после дождя, полнила воздух свежестью. Жители леса суетились вокруг, избегая встречи с гостями. Теперь Крог куда легче отыскивал тропу и уверенно шагал вдоль лесных просторов, но каждый его шаг отдавал подавленностью, ныне охватившей мысли и взгляд орка. Столкновение с призраками прошлого не могло пройти бесследно даже для такого камня, как Крог. Воин уже смирился с горечью утраты. Раны на его сердце затянулись, но всё ещё приносили боль, а одинокая татуировка на груди служила знаком памяти о прошедших счастливых днях и невыносимом горе. Как и та татуировка, что красовалась на предплечье Лиары.

Эльфийка, что неотрывно следовала за Крогом все минувшие часы, попыталась подобрать слова, дабы хоть как-то отвлечь спутника, но вместо этого просто взяла его за руку. На мгновение угрюмый взгляд вспыхнул удивлением, тут же превратившимся в кроткую, слегка неуверенную улыбку. Молчаливая поддержка Лиары всё же нашла отклик в его сердце. Бурая ладонь мягко сжала эльфийскую ладонь.

Именно в это мгновение Лиара ощутила и нечто иное, таящееся в глубокой пропасти печали, в самой глубине орочьей души. То был тлеющий огонёк покоя.