Сердце Земли

– Ну, у слизняков они часто такие.

– Слизняков?

Эммануил Эдуардович немного подумал перед тем, как ответить.

– Магия земли действует, только если не нарушаешь закон – нельзя вредить другому. Если делаешь кому-то плохо, то будто делаешь плохо себе. Ему болит – и тебе. Он плачет – и ты не можешь сдержать слез. Поэтому эту магию не получится использовать для зла. Она несёт мир.

Саша кивнул.

– Но это нравится не всем. Многим хочется разрушать, сражаться с врагами, возвышаться над другими. Иметь много силы только для себя – никаких ограничений, никакого сочувствия. И, чтобы преодолеть закон, они пьют особое вещество.

– Слизь?

– Да. Из-за неё и началась война, именно она отравила землю. Когда пьют слизь, сила остается, а боли нет. Связь теряется. Другого не понимаешь, не чувствуешь. Мир перестает быть живым. Зато можешь воевать, забирать, мстить.

Лицо Эммануила Эдуардовича стало серьезным.

– А почему они искали вас?

– Потому, что, кажется, война приближается снова, – тихо сказал он.

– Война между двоемирцами и слизняками? – уточнил Саша.

– Если она начнется, то заденет всех. Земля же общая.

– А чего они хотят?

– Править. Просто брать то, что им нужно, ни с кем не считаясь. Рабы им тоже пригодились бы.

По Сашиной спине пробежал холодок.

– Двоемирцев хотят сделать рабами?

– Нет, конечно. Если они победят, нас всех убьют. А рабами будете вы, обычные люди.

Сашины руки вспотели.

–А что это было за пятно, там, в гаражах?

Эммануил Эдуардович еще больше помрачнел.

– Это слизь?

Двоемирец кивнул и больше не проронил ни слова. Он лишь смотрел на тёмную стену лесов, припорошенных лунной пыльцой. Но мальчик и не хотел больше расспрашивать – услышанное и так не помещалось в голове.

Кусля и Бусля пели или ссорились на заднем сиденье. О чём, Саша понять не мог – они говорили на каком-то своем языке. В какой-то момент бесцветные окончательно рассорились и перестали разговаривать. В салоне воцарилась тишина. Саша подумал, что это самая удивительная ночь в его жизни. Когда Катя вернется, он обязательно ей всё расскажет! Новость про хвосты ей точно понравится! Конечно, война – это очень серьезно, рабом быть совсем не хочется, но мысли о хвосте почему-то были более навязчивыми.

Размышляя о том, хорошо ли быть хвостатым и как на это прореагировали бы в школе, Саша вел неловко, и машина петляла. К счастью, дорога была пустой и тихой. Лишь несколько раз мимо проносились фуры, или медленно проползали автобусы. Каждый раз Саша боялся, что их водители увидят его за рулем, но все обошлось. Мальчик был так погружен в фантазии о Баранове, в ужасе бегущем от хлещущего его Сашиного хвоста, что слова Эммануила Эдуардовича застали его врасплох:

– Мы почти там. Я узнаю этот лес. Сворачивай.

Они свернули на проселочную дорогу. Она петляла, машина тряслась на колдобинах. Саша очень боялся, что они проколют шину или произойдет еще что-нибудь неприятное, но они благополучно свернули в лес и там остановились.

– Вы живете здесь?

– Не совсем. Мы остановились далековато, но так безопаснее.

Саша выключил мотор и открыл дверцу машины. Рассерженные Кусля и Бусля сразу разлетелись в разные стороны.

– Спасибо, Саша, – Эммануил Эдуардович положил свою ладонь Саше на руку.

– Вы найдете Катю? Вы правда за ней пойдете?

– Да. Обещаю, я не остановлюсь, пока не верну ее. А ты … храни секрет. Мы ещё увидимся, когда Катя найдется.

– Вы точно найдете дорогу?

– Это мой лес, – Эммануил Эдуардович вышел из машины с наслаждением вдохнул чистый воздух. – Я здесь каждую кочку знаю. Ну, езжай домой! Не заблудишься?

Саша помотал головой, хотя об обратной дороге до этого момента не думал.

– До свидания! – с сожалением сказал Саша.

– До свидания! Ты удивительный мальчик, знаешь это? И очень смелый.

Жар залил Сашины щеки.

– Я понимаю, каково это – ослушаться папу, вылезти в окно и поехать в тёмный лес. Кажется, совсем неразумно, да? Мог бы спать себе спокойно, как родители.

Сашины ладони вспотели.

– Но ты же знаешь, что все сделал правильно, – продолжил Эммануил Эдуардович.

Саша помотал головой.

– Знаешь, знаешь. А как? Вот здесь тепло, – и Эммануил указал в центр Сашиной груди. – Сердце радуется, что пошло помогать другому, пусть даже и в тёмный лес.

По Сашиной спине побежали мурашки. Он хотел поблагодарить Эммануила Эдуардовича, но тот уже исчез в темноте.

Саша сидел в машине, закрыв дверь со стороны двоемирца. Он не заводил мотор, а снова пытался обдумать события этого дня. Ничего не выходило – образы плыли перед глазами несвязным потоком. Саша положил голову на руль и внезапно заснул. Ему снились люди, крадущиеся по ночному лесу. Кошачьи глаза человека с длинными когтями горели в темноте. Он ловко прыгал с ветки на ветку, и оскалился, когда увидел Сашу.

Саша вздрогнул и резко проснулся. Часы на приборной панели показывали, что он проспал 15 минут. Мальчик завел мотор, включил фары.

Б-бух!

Что-то тяжелое приземлилось прямо на капот. Сашу тряхнуло. Блестящие желтые глаза смотрели прямо на него. Сердце ушло в пятки.

– Яро… – прошептал он.

– Вылезай! – дед Иван, великан с квадратной головой, резко открыл дверцу и грубо вытащил Сашу из машины.

– А мы-то думали, где искать тебя, мальчик? – прошипел Яро, все еще сидя на корточках на капоте. – А ты сам пришел… Хорошая машина!

Он провел ногтем по её боку, и «Ауди» ответила стоном. Яро любовался глубокой царапиной, а его голый, противный хвост резко постукивал по лобовому стеклу. Страх, подобно которому Саша раньше никогда не испытывал, парализовал мальчика.

Дед Иван легко поднял его, перекинул через плечо и понес в глубину леса.

Глава третья

Мальчика качало вверх-вниз, как будто он был на корабле, плывущем по тёмному морю. Под ногами деда Ивана хрустели веточки, а шумное сопение дополняло их ритм. Плечо человека-шкафа впивалось в Сашин живот так, что мальчик едва мог дышать, а рука великана была будто из стали – ни на миллиметр не сдвинешь!