Сердце Зла

В Сееф, как и в прошлой усыпальнице воинов, играл агрессивный военный марш. Мертвые воины смотрели на Андрея пустыми глазницами из погребальных камер в стенах коридора, а над головами у путешественников разверзлась черная бездна. Вскоре бездна стала одаривать Ксиба и Андрея летящими кирпичами, но путешественники просто разошлись на тридцать шагов друг от друга и больше не обращали на камни никакого внимания. Ксиб был слишком близок к своей заветной цели, чтобы бояться кирпичей, а Андрею и так предстояло скоро умереть. Кроме того, их теперь было всего вдвое, так что шансы таинственного метателя кирпичей, который бросал камни в случайные места, попасть в кого-то были невелики. Покой мертвых воинов на этот раз никто не тревожил, поэтому термитная нежить из бездны над головой не посыпалась.

Минут через сорок отряд успешно достиг следующей локации. Фиолетовой метки на входе в нее снова не было, и Ксиб распахнул украшенные барельефами металлические двери заклинанием. За дверьми оказался Зал чаш, где обескровливали мертвецов. Чаши здесь были золотыми, с инкрустацией из драгоценных камней. Андрей вспомнил, что это по логике данжа должна быть усыпальница богачей. Как и в прошлой подобной усыпальнице, здесь заиграла печальная готическая мелодия, на этот раз еще до того, как путешественники вошли в новую локацию, а потом в воздухе появилась фиолетовая надпись на темноэльфийском:

Катакомбы Бадда-Хоостееда: Усыпальница Дахаб

И тогда Андрей понял, что его путешествие, наконец, подошло к концу, и пожалел, что ему пришлось пережить все это, что он не погиб одним из первых, еще по пути вниз.

— Все? — спросил Андрей.

Ксиб молча достал свой черный кинжал и указал им на вход в Дахаб. Андрею ничего не оставалось, как войти в огромный зал с золотыми чашами. Рептилоид вошел следом, двери за ним бесшумно закрылись.

Наверное, нужно было сопротивляться, попытаться атаковать Ксиба заклинанием, вдруг на этот раз это сработает. Но черное отчаяние охватило Андрея. Он устал, он больше не хотел драться. Он наигрался в эту игру до тошноты, как лирический герой-пленник из песни барда Магхни. Мама, забери меня домой. Но мама не придет сюда забрать его. Андрей был готов умереть.

Ксиб подошел к одной из золотых чаш, дно которой покрывал бурый порошок, видимо, оставшийся еще с тех времен, когда сюда сливали кровь мертвецов. Не убирая кинжала в инвентарь, Ксиб попытался покачать чашу, но она была слишком тяжелой и не двигалась. Андрей помнил, что по пути вниз кто-то из Грибных братьев вообще пытался засунуть такую чашу себе в инвентарь, но у него ничего не вышло.

— Помоги, — приказал ящер Андрею.

Вдвоем они смогли опрокинуть чашу, и она с гулким металлическим стуком повалилась на пол. Под чашей на черном каменном полу располагался серый квадрат.

— Отойди, — прошипел Ксиб.

Когда Андрей отступил на несколько шагов, рептилоид, к удивлению Андрея, достал из собственного инвентаря новорожденного хизана, со щенка размером. Хизан был живым, но спал, видимо, он был угашен каким-то заклинанием или наркотиком.

— Вена, что ведет в Сердце Зла, касается и золотой души. Шел гном на запад, но упал на третьем шаге, голову зашиб, — глухо продекламировал Ксиб и посмотрел на Андрея.

Андрей ничего не понимал.

— Это не весь стишок, — объяснил рептилоид, — Есть продолжение. Система открыла мне его. Мне одному. Не Голдсмиту, не другим сталкерам, не ублюдку Отоко Неко. Только мне одному. Слушай. Вена, что ведет в Сердце Зла, касается и золотой души. Шел гном на запад, но упал на третьем шаге, голову зашиб. В Дахабе шестая чаша, на восток считай. Жизнь новорожденного тому, что под ней, отдай. Когда квадрат напьется крови — вуаля! Откроется путь к Камню Короля.

— Это Курукс придумала загадку про гнома, — сказал все еще ничего не понимавший Андрей, — И она ничего не говорила мне про вторую часть стишка.

Ксиб не ответил, он даже не стал спрашивать, кто такая Курукс, хотя Андрей и не рассказывал ящеру о ней раньше. О своей странной возлюбленной Андрей говорил только Мелкой Букве, а еще про нее знал Шаб, от руки которого Курукс и пала.

Ящер одним ударом кинжала вскрыл горло новорожденному хизану, тот на мгновение проснулся и заверещал, но тут же замолчал. Ксиб швырнул уже мертвого хизана, из шеи которого хлестала кровь, на серый квадрат на полу. Жертву поглотила без следа какая-то алая вспышка, а потом из квадрата к потолку полетел поток серебристых частиц. Портал, куда бы он ни вел, открылся.

Ксиб повернулся к Андрею и рот ящера широко раскрылся, обнажив два ряда острых зубов. Андрей в ужасе отступил на шаг назад, но в следующее мгновение вдруг осознал, что это означает улыбку. Ящер улыбался, впервые за все время, что Андрей был с ним знаком. Серебристые частицы портала отражались в черных глазах рептилоида, мерцая тысячей бликов.

А потом Ксиб заговорил, но его голос больше не имел ничего общего с шипением. Рептилоид теперь говорил хриплым мужским голосом, знакомым Андрею. Голосом единственного человека, который официально добавил Андрея в друзья в этой игре.

— Ты сам виноват, — сказал ящер голосом дона Круса, — Не нужно было никому продавать Рептилиумский протокол Аркариуса.

Уровень 9: Колющий иглой VII

Андрей смотрел на рептилоида, окончательно запутавшись.

— Давай я объясню, — предложил Ксиб голосом дона Круса, — Сначала про Рептилиумский протокол. Что ты вообще о нем знаешь?

— Это зашифрованный текст, — припомнил Андрей рассказы Мелкой Буквы, — И никто из игроков так и не смог расшифровать его.

— Неверно, — сообщил Ксиб, — Я смог. Точнее говоря, расшифровать шифр Аркариуса было невозможно в принципе, но так уж вышло, что я нашел ключ. Текст с ключом к шифру мне продал один приключенец, такой же дурак как и ты, кстати. Насколько я помню, я выменял ему этот уникальный документ на бутыль медовухи. Текст не был никак озаглавлен, и большинство тупорылых игроков никогда бы не догадались, что он является ключом к протоколу Аркариуса, но я-то не глупее твоего погибшего друга Мелкой Буквы, так что сумел сложить два и два. И так уж вышло, что когда ты пришел на холм Макан-Кадим, у меня в руках оказался и сам протокол, и ключ для его дешифровки. Я расшифровал протокол за пару часов, пока ты ходил на переговоры в Эазиму с Голдсмитом. А расшифровав его, честно признаюсь, немного прифигел.

— И что там было, в протоколе? — спросил Андрей.

— Власть, — ответил рептилоид, и тут же прояснил свою мысль, — Бадемус Аркариус в своих путешествиях добрался до самого края Мира и был вхож даже в герметические Поморские культы Всерыбы, еще бытовавшие тысячелетия назад, во времена Аркариуса, на севере Вотчины Ледовласого. Там он и изучил технологию переноса сознания, позволявшую захватить тело любого представителя разумной расы, убив его душу. Полученные знания Аркариус зафиксировал в своих протоколах, но зашифровал их, понимая, что подобную практику непременно будут использовать во зло. Теоретически считается, что Аркариус составил несколько протоколов, и каждый из них описывал технологию захвата тела, работавшую только в отношении представителя конкретной расы. Но в игре, насколько мне известно, существует только один протокол — Рептилиумский, который описывает попытку захвата Бадемусом тела пленного рептилоида. Знаешь почему?

— Нет, — признался Андрей.

— Есть веская причина, — объяснил Ксиб голосом дона Круса, — И эта причина лежит за пределами игрового Мира и касается коммерции. Дело в том, что рептилоиды — самая непопулярная раса в игре. Никто не хочет играть за них, они слишком стремные. Поэтому Голдсмит уже давно, насколько я читал на форумах, хотел убрать их из игры и вообще прекратить поддержку рептилоидов. Но как это сделать, если за рептилоидов все еще с удовольствием играет пара сотен извращенцев, которым ящеры весьма по нраву? Голдсмит решил провернуть это красиво, в рамках внутриигрового лора.