Сердце Зверя

— Эя, — прошептал Фиар, подтягивая меня еще ближе, хотя казалось, что это невозможно. Зарылся лицом в растрепанные волосы, нежно поцеловал. — Моя Эя…

— Твоя, — я тоже пыталась прижаться к Зверю еще теснее. — Только твоя. Мой Зверь.

Меня снова поцеловали в висок. Даже не видя его, я знала, чувствовала, что Зверь улыбается.

— Я не знала, что это так, — прошептала я. — Так невероятно… До невозможного хорошо.

— Значит, тебе понравилось? — спросил Зверь. — Я не причинил тебе боли?

Я покраснела.

— А я? — я приподнялась и красноречиво покосилась на его плечо. Во время нашей полной любви и страсти схватки мне не показалось. Я укусила его до крови. Затем робко повела собственным плечом. Метка Зверя ощущалась…

Зверь широко улыбнулся.

— Откуда ты знаешь о брачном ритуале свободного народа? — спросил он.

— О чем? — удивилась я.

— Ты укусила меня, — напомнил Зверь, и я потупилась. — И хотела, чтобы я укусил тебя (кто-то смущенно кивнул). Так делают, когда клянутся в верности перед Луной.

— Перед Луной? — зачарованно повторила я.

— И перед стаей, — хмыкнул волк.

Краска залила меня по уши. Насладившись моим смущением, Зверь добавил:

— Так было раньше. В глубокой древности. Свободный народ не понимал, зачем скрывать от других свою любовь. Свои сердца.

Я кивнула.

— Судя по тому, что я видела в Заповедных землях (перед глазами предстала голая Лил с окровавленными губами, которая прошла мимо новенькой, покачивая бедрами. Волчица явно возвращалась с удачной охоты, но что-то мне подсказывало, что ее не смутили бы и брачные игры на глазах у остальных), — я сглотнула, — этот обычай не совсем умер и по сей день.

Зверь хмыкнул и притянул меня к себе, нежно поцеловал в висок.

— Боюсь, тяжело придется чопорной наследной герцогине, — делано сокрушился он.

— Ах, чопорной герцогине! — возмутилась я и хлопнула мужа по руке.

Тот шутливо заслонился ладонью.

— Думаю, муж поможет мне преодолеть природное стеснение и привнесенную воспитанием добродетель, — тоном монастырской воспитанницы пробормотала я и подняла взгляд к небу.

А затем рывком поднялась и погладила свою грудь, при этом призывно облизала губы.

Глаза Зверя потемнели.

— Эя, — прорычал он. — Ты же… Только…

— Может, уже перестанешь лежать без дела и начнешь раскрепощать жену прямо сейчас? — прошептала я, не торопясь смыкать губы в конце фразы.

Зверь сглотнул.

Ловко увернувшись, я встала на ноги и, отступив на шаг, с удовольствием потянулась. Что-то сладко-запретное было в том, как я дразнила мужа, представ перед ним полностью обнаженной и принимая соблазнительные позы. Греховное, как учила Церковь, и восхитительное, как подсказывала моя истинная природа.

Мир вокруг стал ярче, выпуклее, глубже. Запахи и звуки пронзали насквозь, границы плыли и каким-то чудесным образом стирались. Пространство становилось единым целым со временем, как мы несколько минут назад, они так же пульсировали в едином ритме.

Я поняла, что таким образом пробуждается моя магия. Стихийная магия. Природная магия. Истинная и единственная.

— Эя, — раздалось чье-то рычание, и я поняла, что продолжаю сладко потягиваться, в то время как кое-кто смотрит на меня снизу. А я еще чуть ноги расставила, чтобы стоять было устойчивее.

Я отступила на шаг, еще на шаг. А потом развернулась к мужу спиной.

Когда услышала его хриплое дыхание сзади, по телу прошла сладкая дрожь.

Нарочито медленно нагнулась, прошлась пальцами и ладонями по прохладным стеблям травы, перевела взгляд на огненные сполохи, что тяжелым потоком обрушились на землю. Одним рывком выпрямилась и отбросила волосы назад. От прикосновения локонов к коже по телу прошла новая сладкая волна.

Я обернулась к мужу и невинно улыбнулась.

— Значит, чопорная герцогиня? — поинтересовалась я.

— Я не знал, что жена у меня такая развратница, — проговорил волк, щурясь и как-то подбираясь, словно хищник, который выследил добычу и готовится прыгнуть. — Твой розовый зад так и просит, чтобы его отшлепали как следует.

Сама мысль о соприкосновении грубой ладони Зверя и места, о котором леди не скажет вслух, вызвала новый прилив тепла к низу живота.

И в тот момент, когда Зверь прыгнул, я отскочила к воде.

— Сначала поймай! — крикнула я и засмеялась.

А потом с визгом бросилась в воду, потому что Зверь готовился прыгнуть снова.

Подняв целый фонтан брызг, я с головой погрузилась в реку, снова уходя буквально из-под пальцев мужа. Он успел лишь коснуться моей поясницы, отчего внутри выстрелила сладкая молния.

А в следующий миг тело обнимали и баюкали упругие струи, бьющие со дна реки.

Несмотря на то что ключи были холодными, даже ледяными, холода я отчего-то не ощущала. А потом вспомнила о наших с отцом играх, когда представляла себя водой, и исчезла даже легкая прохлада. Я была частью этой реки, была самой водой, границы между ней и моим телом исчезли, стерлись…

Какое-то время с хохотом уплывала от волка, уворачивалась от его сильных родных рук с проворством настоящей ундины, но долго ускользать не получилось. Вскоре меня прижимали к себе, а я радостно обхватывала мужа руками и ногами, покрывала торопливыми поцелуями его щеки, виски, губы… Дразнила языком, делала вид, что ускользаю, и он следовал за мной, врывался внутрь, проникал глубже.

А потом последовало одно пикантное открытие. Оказалось, что в воде… быть с мужем тоже можно. Только на этот раз кусать его не хотелось. В перерывах между поцелуями Фиар объяснил, что метка Луны ставится на избранника волка один раз.

— И на всю жизнь, — хрипло прошептал он и, с силой сжав мои бедра, рванул на себя.

Я закричала, запрокинув голову, прижимаясь к мужу как можно теснее. А когда сладкие судороги прекратили сотрясать тело, положила голову на его плечо.

— Мне тебя мало, — прошептала я и, играючи, чуть прикусила.

— Ты не представляешь, как я этому счастлив, — хрипло ответил Зверь.

Я подняла голову и посмотрела на него лукаво.

— Представляю, — заверила я его и ответила на поцелуй.