Сердцеед

— На тебя смотреть жалко, — сказал Рик и прислонился к стене.

Хотя все волновались за Романа и Шарлотту, это не мешало Рику подшучивать над Чейзом. И поскольку Рик знал, что Чейз не уйдет, пока не родится ребенок, он зажал его в угол.

— Так я, по-твоему, жалок?

— Так он и сказал, — произнесла подошедшая Ханна. Она переминалась с ноги на ногу, переживая, дадут ли ей понянчиться с малышом.

— Хм. Можно, я поговорю со своим братом? — спросил Рик.

Ханна покачала головой:

— Невозможно говорить с Чейзом, когда его голова занята чем-то другим. Ты сам так говоришь. — Четырнадцатилетняя девчонка игриво засмеялась.

Рик застонал:

— Ты думаешь, помогла мне этим?

— Ну не скажи. — Чейз подошел поближе к Ханне и шепнул ей на ухо: — Что еще говорил обо мне Рик?

— Хм. — Она накрутила длинный локон на палец и, задумавшись, сжала губы. — Он говорил, что ты стал страшным занудой с тех пор, как ушла Слоун. Говорил, что ты должен упасть на колени и умолять ее. — Она хихикнула. — Но это все без толку, потому что ее уже выписали. — Она кивнула, довольная тем, что припомнила все в деталях.

— Цыц, — прошипел Рик и подмигнул Ханне. — На этой неделе не будет тебе никаких карманных денег.

— Ханна, поди отсюда и оставь Рика и Чейза в покое, — через комнату сказала Кендалл.

Рик закатил глаза.

— Слишком поздно, дорогая! — проинформировал он ее.

Кендалл пожала плечами:

— Я старалась! — Она снова повернулась к Райне, которая сидела на кушетке и листала журнал.

Чейз удивился, что его судьба так беспокоит брата.

— Я, конечно, не подозревал у тебя наличие мозгов, но, должен признать, ты раскусил нас со Слоун.

Рик поднял бровь.

— А чем дело? — спросил он невинным голосом. Но разговор зашел на серьезные темы, и братья отбросили шутки в сторону.

— Я попросил ее остаться. Я сказал ей, что пересмотрел свои взгляды на будущее.

— И она все равно ушла, — сказал Рик.

Его слова эхом отозвались в опустевшем сердце Чейза.

— Это, по-моему, очевидно.

— Но ты не знаешь почему.

Чейзу трудно было обсуждать неудачи в своей личной жизни, и он только покачал головой.

— Тебе перечислить?

— Попробуй.

— Слоун хорошо знает тебя. — Рик подтащил стул и, перешагнув через него, сел на него. — Может быть, также хорошо, как мы с Романом, а учитывая, что вы были вместе недолго, это о многом говорит.

Чейз фыркнул:

— И ты называешь это анализом? Скажи мне лучше то, чего я не знаю.

Рик пожал плечами:

— Расслабься. Я только начал. Догадываюсь, что Слоун считала ваши отношения временными. Никаких обязательств.

Скрестив руки на груди, Чейз смотрел на своего среднего брата.

— И что? Все это и так очевидно.

— Да я только начал. — Рик потер в предвкушении руки. — Она считает так из-за твоего известного изречения «Безопасный секс на первом месте, а вот дети мне не нужны».

Чейз устало прикрыл глаза рукой.

— Давай подведем итоги. — Это была та самая лекция, которую он читал братьям, когда объяснял им правила безопасного секса. — Итак?

— У женщин память как у слонов, — объяснил Рик. — Похоже, Слоун не забыла твои слова.

— Думаешь, она оценила то, как я беспокоился за нее? — проворчал Чейз.

— Конечно, да. Но когда она влюбилась, все это стало не важно. Теперь она хочет дом с белым штакетником и детей, — сказал Рик, посмотрев на жену, которая сидела, держа Райну за руку.

Чейз вздохнул:

— Я говорил ей, что хочу того же.

— Уже после того как она увидела тебя в действии, после того как поняла, что для тебя важнее мы все, и особенно мать, — Рик наклонился к Чейзу в ожидании ответа.

— Какого черта ты думаешь, что так хорошо меня знаешь?

Рик широко раскрыл глаза:

— Я вырос с тобой, и ты был мне образцом для подражания. Ты никогда не уходил от ответственности. Но когда ты никому ничего не должен, ты уходишь в тень. Думаю, это не так-то легко для Слоун.

— Но она любит меня, — произнес Чейз, защищаясь.

— Да, но она в Вашингтоне, а ты здесь. И что это нам дает? — Брат поднял бровь.

— Она не верит, что я люблю ее. Нет, черт возьми, не так. — Чейз пнул стену и порадовался, что надел кроссовки и поэтому не повредил ногу. — Она верит, что я люблю ее, но она не верит, что я хочу все то, что ты перечислил. — Он начал ходить взад и вперед. — Как мне переубедить ее? Зачем женщины все усложняют? А ведь мы должны принимать их такими, какие они есть!

— Женщины — особое племя. Они делают что хотят, и мужчинам остается мириться с этим. Это наш удел.

— Я все слышу, — бросила Кендалл через комнату, а Чейз понял, что его мама и Кендалл притихли, потому что прислушивались к их беседе.

— Я люблю тебя, несмотря на то что ты подслушиваешь, — ответил Рик, потом снова взглянул на Чейза. — А почему, собственно, Слоун должна поверить в то, что ты изменил свое мнение насчет женитьбы? Женщинам нужны доказательства.

— Ты стрижешь всех под одну гребенку, — впервые вмешалась Райна. — Каждая женщина индивидуальна. Если Слоун нужны доказательства, то только потому, что она не хочет тащить тебя к алтарю силком.

Чейз хлопнул себя ладонью по лбу.

— Когда это наша беседа превратилась в семейный совет? — проворчал он. — Я ничего не должен доказывать. Я люблю женщину. Я хочу провести остаток своей чертовой жизни вместе с ней, а она думает, что в этом нет никакой надобности. Может ли быть что-нибудь смешнее?

Райна положила на столик журнал, который просматривала.

— Значит, на то есть веские причины.

Он посмотрел на мать, раздосадованный ее вмешательством. Если они собираются препарировать его жизнь, пока дожидаются вестей о Шарлотте, он не станет принимать участие в этом фарсе. Ханна, слава Богу, увлеклась телевизором и ни на что не обращала внимания.

«На то есть веские причины», — передразнил про себя Чейз. Но, поразмыслив, он понял, что тут его мать права.

— Мда… — согласился он вслух. — Слоун думает, что у меня комплекс благородного рыцаря, что я чувствую себя виноватым в том, что в нее стреляли.