Сердцу не прикажешь
Шрифт:
– Люк? Откуда ты взялся?
– Пришел тебя поздравить, дорогая!
– Это ты прислал розы?
– Конечно! Я так и не смог тебя забыть и хотел сказать тебе это при личной встрече.
Люк Ловар… Он сильно переменился. В лице яснее читалось слабоволие, он заметно поправился, и это совершенно ему не шло. А ведь было время, когда Элен считала, что они с Александром похожи! Перед глазами молодой женщины возник образ мужа. Не в пример Люку, Александр был все таким же подтянутым и стройным, черты его лица оставались гармоничными, а легкие морщинки только добавляли ему мужского шарма.
– Люк, как ты прошел за кулисы? Я же попросила
– Любовь дает крылья! А ты, Элен, все такая же красивая…
Он приблизился, самодовольно улыбаясь. Да что он вообразил? Что она упадет в его объятия? В своем легком халатике Элен вдруг ощутила себя совершенно беззащитной.
– Уходи немедленно! Я не хочу тебя видеть! Ты сломал мне жизнь. Это из-за тебя я лишилась Александра!
– Что ты несешь? Я знаю, что вы живете вместе…
– Может, и так, но у нас ничего уже не будет как раньше… Уходи!
Мужчина передернул плечами – как соблазнитель, уверенный в своей неотразимости, – и резко схватил Элен за предплечье.
– Дорогая, оставь это жеманство! Я хорошо тебя знаю. Я видел тебя на концерте. Ты несчастна, Элен, и нуждаешься в ком-то, кто о тебе позаботится!
– Нет! Оставь меня в покое! – Элен старалась говорить тихо, чтобы не спровоцировать скандал. На самом же деле ей хотелось кричать.
– Элен, не отталкивай меня! Я часто вспоминал тебя, ты должна это знать! Бывают женщины, которых невозможно забыть. Я хочу тебя… как раньше!
Эти слова подействовали на молодую женщину как удар хлыста.
Вспомнилась та ужасная сцена у них в доме, в Ульгате, когда муж вошел в спальню и застал ее, обнаженную, в объятиях Люка. Александр ушел, смертельно оскорбленный, с искаженным от ненависти и презрения лицом…
Элен попятилась, с отвращением глядя на бывшего любовника. Подумать только, а ведь в то время она находила себе оправдания! Сегодня все было по-другому. Она осознала наконец, как дурно вела себя по отношению к мужу, почувствовала беспредельную боль, какую должен был испытывать Александр. И все это – ради вот этого самодовольного, тщеславного типа?
– Люк, если я хоть немного тебе дорога, пожалуйста, уходи! Я больше никогда не хочу тебя видеть. То, что было, – прошло. Тогда я искала у тебя утешения и помощи, но теперь все изменилось. У меня есть дочь, которую я обожаю, и ради нее я хочу построить с Александром крепкую семью. Я научилась справляться со всем в одиночку, быть сильной. И я люблю Александра, слышишь, я всегда его любила! И он сейчас в Париже, ждет меня в гостинице…
Эта ложь показалась ей оправданной, если она поможет выставить Люка за дверь. Тот кивнул и сунул руки в карманы:
– Что ж, прекрасно! Если так, остается только попрощаться. Я ждал более ласкового приема, но тебе же хуже. Ты никогда не была равнодушна к моим ласкам, дорогая…
– Замолчи! Ты мне отвратителен…
– Хорошо, я ухожу!
Шепча себе под нос что-то оскорбительное, Люк с силой захлопнул за собой дверь. Дрожащей рукой Элен поспешила запереть ее на ключ. На лбу у нее выступил холодный пот, она задыхалась от волнения. После этой встречи в ней что-то надломилось. Значит, Люк решил снова ее соблазнить? У Элен словно глаза открылись. Она сказала ему: «Я люблю Александра». Сказала искренне, и, сорвавшись с губ, эти слова обрели удивительную силу.
– Александр! Как сильно я тебя люблю! И я причинила тебе столько горя! А ты никогда
меня не предавал. Кроме меня, ни одна женщина не целовала тебя, не касалась твоего тела… Ты поклялся мне в этом, а я не придавала этому значения…В груди у Элен стало так тепло… Ей мучительно хотелось оказаться сейчас рядом с мужем. Если бы только это было возможно, она села бы на ночной поезд, лишь бы скорее его увидеть!
– Любовь моя! – прошептала она. – Моя единственная истинная любовь!
На следующее утро Элен разбудила мужа звонком, чтобы сказать, в котором часу прибудет ее поезд. Александр ответил хмуро:
– Хорошо, я тебя встречу, а вот Веро сейчас в гостях у Сандрин. Она была там вчера и осталась ночевать.
– Ну что ж… Ей весело, и это главное. Александр, я тебя люблю! Очень сильно люблю!
И, не дожидаясь возможной колкой реплики с его стороны, она поспешно положила трубку.
Стоя на платформе, Элен с тревогой высматривала в толпе знакомую фигуру. И вдруг она увидела его, идущего ей навстречу, протягивая руки. Она ускорила шаг, неотрывно глядя на лицо того, кто вот уже много лет играл такую важную роль в ее жизни.
– Александр!
Понял ли он, что она возвращается, сгорая от любви? Неуверенно улыбаясь, он раскрыл объятия.
– Элен, какая ты красивая! – прошептал Александр, целуя ее в ушко, а потом и в шею…
Ульгат… Старый дом купается в солнечных лучах, подставляет золотому летнему свету свои увитые плетущимися цветами стены. В сухой траве стрекочут кобылки, под яблоней дремлет Сатурн…
Букетики ромашек на подоконнике и комоде создают в спальне удивительную атмосферу праздника. Александр, все еще не веря своему счастью, задернул плотные шторы из розового миткаля, и комната погрузилась в полумрак, такой мягкий, теплый, заговорщический…
После душа Элен, не сняв с себя синего полотенца, легла на кровать, и сейчас ее кожа усеяна капельками воды… Она сама его зовет – странным, срывающимся голосом. Он колеблется, потом с новым всплеском страсти ложится рядом. Дыхание Элен учащается, она закрывает глаза и тихонько говорит:
– Александр, я так тебя люблю! Иди ко мне!
Он склоняется и целует ее в губы так, чтобы она не заподозрила, насколько трудно ему сдерживать свое желание. Он хочет сделать ее счастливой, подарить экстаз, который они столько раз переживали вместе. Он чувствует, что она открылась ему полностью, что недоверие и страх исчезли. И предлагает она ему не только свое тело, но и свою душу…
Александр торопливо раздевается. Медленно разворачивает полотенце, и его взгляду открываются маленькие груди, гладкий живот, длинные стройные ноги… его жена, его нежная возлюбленная! Ни с кем больше он не испытает таких острых ощущений, такого глубокого, граничащего с безумством наслаждения… Он целует ее грудь, а руки опускаются ниже, к обжигающе-горячей плоти, в которую он, опьяненный страстью, скоро погрузится.
Элен стонет, отдаваясь волне удовольствия, которая несет ее к Александру, всегда к нему и только к нему. На мгновение открывает глаза – и от взгляда его черных бархатных глаз у нее кружится голова. Он смотрит на нее внимательно, и в его зрачках она читает признание в любви, страстной, ненасытной, всепоглощающей… Этот взгляд завораживает, воспламеняет. Элен притягивает мужа к себе, обвивает его руками, как если бы он пытался убежать.