Сердцу не прикажешь
Шрифт:
Элен чувствовала себя неловко, поскольку успела отвыкнуть от общества. Несколькими годами ранее, когда она еще давала концерты, то же чувство Элен испытывала перед выходом на сцену. В саду у Бернара и Сандрин было не так многолюдно, как в концертном зале, но и теперь все взгляды немедленно обратились на вновь прибывшую супружескую чету – на нее и Александра. Супруг Элен был сегодня в элегантном черном костюме и белой рубашке. Глядя на его по-мужски красивое, гармоничное лицо, Элен невольно вспомнила времена, когда он носил сутану священника. Взгляд его черных глаз – проницательный и магнетический, наводящий на
– Аперитив, Элен? – предложил Бернар, от которого не укрылось замешательство молодой женщины. – Хочу представить тебя своим друзьям.
– Так ли это необходимо? – шепотом спросила Элен.
Александр инстинктивно взял жену под руку. Это прикосновение подействовало на Элен успокаивающе, и она не отняла руку.
– Элен, посмотри на Веронику! Она так любит играть с другими детьми!
И действительно, девочку уже приняли в веселую детскую компанию, в которой верховодили Бертран и Натали, дети доктора. Сандрин устроила все наилучшим образом: коктейли, холодные закуски, овощная нарезка и тосты были поданы на длинном столе, покрытом белой скатертью. Хорошая музыка, смех, гул разговоров – эта атмосфера праздника располагала к расслаблению и приятному общению.
Бернар решил, что долгие официальные представления не понадобятся. Среди гостей были их общие с Элен знакомые, а также родители учеников ее музыкального класса. Поэтому, взяв ее за руку, молодой доктор провозгласил:
– Дамы и господа, давайте поприветствуем очаровательную Элен Монсеваль, прославленную пианистку, которая оставила сцену ради того, чтобы передать свои умения нашим дорогим детям!
Послышался одобрительный шепот, вежливые аплодисменты. Порозовевшая от смущения Элен с укором посмотрела на Бернара, но тот, смеясь, отмахнулся:
– Думаю, пара новых учеников тебе не помешает!
К ним подошел красивый мужчина. Высокий, кареглазый, с волнистыми каштановыми волосами и мужественными чертами лица, он с первого момента производил очень приятное впечатление. Поклонившись Элен, он взял ее руку, едва ощутимо коснулся ее губами, а потом сказал:
– Элен Монсеваль! Я счастлив выразить наконец вам свое восхищение и благодарность за удовольствие, которое я получал на ваших концертах!
Голос у него был низкий, немного хрипловатый. Элен растерялась и не знала, как ей себя вести. Александр нахмурился: происходящее ему совершенно не нравилось. Незнакомец между тем продолжал весьма учтиво:
– Я был на двух ваших концертах несколько лет назад. Ваше мастерство, присущая вам блестящая техника исполнения… И, когда вы играете, сразу чувствуется, что вы делитесь с публикой частичкой своей души! Очень жаль, что вы оставили сцену…
– Благодарю вас, – только и смогла прошептать Элен.
Сандрин, как раз проходившая мимо с блюдом, воскликнула:
– А, Кентeн, вижу, вы с Элен уже познакомились. Наконец твое давнее желание исполнилось!
Эта фраза магическим образом вернула Элен самообладание. Она обратилась к своему поклоннику:
– Где именно вы меня слушали, мсье?
– В Париже и Бурже. Вы тогда были в белом платье и так походили на ангела! Ангела, одержимого страстью к музыке.
– Тогда я была молода…
– Поверьте, вы совершенно не изменились! Но почему вы перестали концертировать?
–
Двумя словами на этот вопрос я не смогу ответить.Александр молча слушал их диалог. Ревнивец по натуре, он все же не хотел показывать жене, насколько этот мужчина и его поведение ему неприятны, поэтому воспользовался простым предлогом, чтобы ее отвлечь:
– Дорогая, мы должны отдать должное приготовленным Сандрин деликатесам! Идем к столу!
– Как пожелаешь…
Кентен Мейро последовал за ними, держась на некотором расстоянии. К нему тут же подошла привлекательная девушка, и он не смог уклониться от беседы. Когда Бернар, которому хотелось, чтобы все гости чувствовали себя комфортно, подошел к Элен и Александру, он сразу заметил, что между ними что-то произошло.
– Друзья мои, что скажете о кулинарных талантах моей обожаемой супруги?
– Они достойны высочайших похвал! – с легкой улыбкой заверила его Элен.
Зазвучала новая мелодия, и на лужайку вышли первые пары, желающие потанцевать. Сгущались сумерки, и в саду зажглись развешанные на деревьях разноцветные фонарики.
Доктор подал Элен руку:
– Прошу, подари мне этот медленный танец!
Она согласилась, хотя бы уже для того, чтобы оказаться подальше от Александра. Тот со вздохом взял очередной бокал шампанского. Он чувствовал себя ужасно одиноким среди этих людей, с виду таких беззаботных и счастливых. Метрах в двадцати от него Элен танцевала с Бернаром. Молодая женщина сразу же рассказала своему доктору и другу о размолвке, которая только что произошла между ними с Александром.
– Я что-то такое и подозревал, – отозвался Бернар. – Поэтому и пригласил тебя на танец. Неужели хотя бы на один вечер вы не можете заключить мир?
– Не наша размолвка меня расстраивает… Хуже то, что я не могу найти в себе ни капли любви, которую когда-то к нему испытывала! Это убивает меня, потому что Александр – отец моего ребенка, и ради Вероники мне бы хотелось, чтобы мы стали настоящей семьей…
– Настоящей семьей? При том, что у вас с ним нет интимных отношений? Прости меня за откровенность, Элен, но сейчас я говорю с тобой как врач…
– Я не сержусь. Наоборот! Мне кажется, если бы я смогла преодолеть это препятствие, все было бы возможно…
– Элен, помни: ты – женщина! Еще молодая, желанная! Посмотри хотя бы на моего друга Кентена – он с тебя глаз не сводит! Александр, наверное, с ума сходит от ревности. Он ведь любит тебя…
– Я знаю! Он только что устроил мне сцену из-за этого мужчины…
– Отлично его понимаю. Кентен Мейро – твой преданный почитатель. По профессии он – судья и живет в Шаранте.
– Очень красивый мужчина, – прошептала Элен. – Такой воспитанный и галантный!
– Элен, ты играешь с огнем! Может, ты и не заметила, но Александр сегодня пьет больше обычного… Подумай и о Веронике: она еще слишком мала, чтобы понимать, из-за чего вы все время ссоритесь, сходитесь и расходитесь.
– Спасибо за предостережение, Бернар, но ты должен бы уже знать, что для меня счастье моей дочери – на первом месте!
Чуть раздраженная, Элен высвободилась из объятий друга. Бернар не обиделся, так как знал, насколько она эмоциональна и как переменчиво ее настроение. Элен направилась было на террасу, к детям, но чьи-то теплые руки поймали ее чуть ли не на лету: