Сердолик - камень счастья

— Не плачь. Алишенька, ты такая красавица! У тебя таких Климов ещё сто штук будет, — попробовала остановить рыдания Инна.

— Да при чём здесь Клим! У меня мать-разлучница. Родная мать! Я только тебе и маме верила. Отец своими делами занят, подружки — сейчас за тебя, а за глаза тебя же грязью поливают. А маме, мне казалось, я дорога. А теперь кому верить? У меня, Инн, кроме тебя, никого нет, кому довериться можно, только ты не предашь.

Инна не знала, чем помочь, и ей было немного стыдно, что у неё всё здорово, она с Митей, а Алину обманули самые близкие люди — Клим и, самое страшное, её обманула родная мать!

ГЛАВА 14

Инна ничего не рассказала Мите про события в её семье — неприятно и стыдно. Утром, собираясь на экзамен, по привычке хотела одеть «счастливое» сердечко, но вспомнила, что оно осталось у отца, когда в дверь позвонила Алина. Поехать домой и забрать свой талисман Инна побоялась: неизвестно какие разборки у родных идут, одно ясно, что там не до её кулона.

Экзамен Инна и без заветного сердечка сдала на «отлично», но на душе было тревожно — волновалась за Алину: может, ей нужна помощь. В памяти вертелось: «У меня, Инн, кроме тебя, никого нет». Вечером Инна позвонила сестре, узнать, как обстоят у неё дела, но Алина звонок сбросила, прислав сообщение «Позже перезвоню».

Инна стала ждать звонка от сестры, но Алина не перезвонила ни в тот вечер, ни на следующий день. Инна вспомнила, как Митя стал заикаться после побега невесты, а вдруг у Алины тоже произошёл нервный срыв и нужна срочная помощь? На третий день ожиданий Инна позвонила отцу, узнать, что у них происходит. Слава был на работе, сказал, что сейчас очень занят, попросил Инну не волноваться: дома все живы, и обещал вечером перезвонить. Но вечером не перезвонил, а, как и Алина, прислал сообщение: «Не волнуйся, сдавай сессию. Потом встретимся, поговорим».

Инна готовилась сдавать последний экзамен, но в голове засел вопрос «Что там с её родными?».

— Пингвинёнок, ты чего грустишь? Экзамены замучили? — заметил Митя состояние подруги.

— Да, много учить надо, — ответила Инна и покраснела, оттого что не может рассказать любимому причину своих волнений.

— Ну, учи давай. А мы с Ветровым сходим пивка попить.

Инне Антон Ветров не нравился. Первый раз она увидела его на несостоявшейся свадьбе, тогда Инне показалось, что он, свидетель жениха, со злорадством смотрел на побледневшего Митю. А недавно, придя к ним в гости, дождался, когда Митя выйдет из комнаты, и стал спрашивать у Инны телефон Алины: «Она номер, видимо, поменяла, а мне с ней надо проконсультироваться по одному переводу». Инна номер не дала — в интернете переводчиков полно, — а то, что Антон узнавал телефон явно за спиной у друга, и вовсе насторожило. Но осуждать Антона Инна не смела: он Митин товарищ, значит, надо относится к нему если не с симпатией, то с уважением.

Только за Митей закрылась дверь, как раздался долгожданный звонок от Алины:

— Инн, ты где, у Мити?

— У Мити. А ты как? Настроение получше?

— Диктуй адрес, я сейчас приеду.

Инна замешкалась: удобно ли будет, если Алина придёт к Мите в дом? Хотя Митя и говорил Инне, что переболел той любовью и не вспоминает Алину — «было и прошло», но вряд ли ему будет приятно встретить бывшую невесту, нанёсшую год назад глубокую обиду.

— Давай лучше где-нибудь встретимся.

— Не знаешь номер дома, расскажи, как доехать. Я найду.

Инна подумала, что Митя наверняка допоздна просидит с Антоном в пивбаре, и они с сестрой успеют спокойно поговорить. Наверное, Алина боится, что снова с ней случится истерика и не хочет общаться на людях, поэтому и решила встретиться в квартире. Инне стало стыдно: она не хочет пустить в дом сестру, которая получила такой жестокий удар от родной матери.

— Пиши адрес, сейчас объясню, как найти.

Алина приехала через полчаса. К удивлению Инны, она заволокла в комнату огромную дорожную сумку.

— У Митьки квартира лакшери! — Алина с любопытством обошла все комнаты, заглянула в ванную, открыла холодильник, повертела в руках банку с маринованной спаржей:

— Как вкусно Митьку мамка с папкой кормят.

— Митя сам себя кормит. Он у отца в компании работает, и даже когда диплом писал, на работу каждый день ездил.

— Ну-ну, «у отца в компании работает». Ключевое слово — у отца. Ты бы ещё сказала: «тяжело работает», — Алина вновь полезла в холодильник. — Инн, дай поесть, я голодная, как бездомная собака. Кстати, я бездомная.

Инна любовалась сестрой. Алина выглядела прекрасно: легкий макияж, волосы красиво уложены, свежий маникюр.

— Ты, похоже, в себя пришла, — констатировала Инна, накрывая на стол. — Что дома?

— Трэш полный. Отец с матерью разводятся. Квартиру будут продавать. Мать у отца бизнес отжимает, орет, что на него двадцать лет впахивала, без неё он бы сайты за две копейки оформлял, ну, а отец ей, соответственно, что она без него счетоводом в сельской столовой работала бы… Словом, оба в своем репертуаре. Какие у тебя голубцы вкусные!

— А с Климом ты виделась? — Инна спросила и сразу покраснела от своей бестактности: сестре, должно быть, неприятно говорить на эту тему.

— Виделась, поговорили, — Алина с аппетитом доедала голубец. — Объявил, что любит Лидию Алексеевну и собирается на ней жениться. Я ему посоветовала глаза разуть: я его на одиннадцать лет моложе, а мать на восемь лет старше.

— А он что? — Инна подвинула к сестре салат из огурцов.

— А он, — Алина резко бросила вилку на стол, — сказал, что возраст ничего не значит, а встречаются мужчина и женщина, и никакого значения не имеет, кому сколько лет, — губы у Алины задрожали. — И он рад, что всё разъяснилось, потому что не знал, как от меня отделаться.

— Дурак он. Давай считать, что ничего не было, — Инна ругала себя, что спросила про Клима.

— Как не было? Всё было. Я из-за него со свадьбы убежала, — Алина отодвинула тарелку, встала, подошла к окну. — Вид у вас здесь красивый. Река, парк. А мне квартиру мать покупает, — голос у Алины перестал дрожать. — Ты бы тоже подсуетилась. Пусть и тебе отдельное жильё купят, а то с отцом в какой-нибудь малогаборитке окажешься.

— В смысле?

— В прямом. Они сейчас разъезжаются, квартиру нашу продают, мать со своей доли себе квартиру делает и мне отдельную. Конечно, ей раскошелиться придётся, но, пока она страдает от комплекса вины перед дочерью, добавит, сколько нужно. И тебе советую с отцом поговорить. Пока они на эмоциях, пусть купят четыре отдельных квартиры, чтобы каждому жильё. А до той поры, как вся эта возня с жильём пройдёт, я у тебя поживу.

— Так я же у Мити живу, — растерялась Инна.

— Я заметила, — Алина включила чайник.

— Но ему может быть неприятно. Алина, он же после тебя в депрессии был, он заикался, его в Германии лечили.

— Однако ведь вылечили. А мне с матерью под одной крышей жить, думаешь просто? Смотреть на неё и думать, что она, наверно, час назад под Климом в постели лежала. Возможно, я тоже заикаться начну, как твой Митя.

— Но Митя может быть против, чтобы ты здесь жила, — виновато оправдывалась Инна.