Серебряная лоза

Господин Тень с самого начала думал о том, что эта волна, поднятая ими, однажды сметёт правителя и его сторонников, и не понадобится вмешивать во всё невинного ребёнка.

Ранней весной сорок первого года, вернувшись из поездки, он не был готов к тому, что услышит от Гундольфа.

Тем вечером, порядком утомлённый, мастер вошёл в свой кабинет, собираясь пройти оттуда прямо в спальню и лечь без ужина. Господин Ульфгар всё больше напоминал безумца, на каждом шагу ему мерещилось предательство. Всех волков подняли, и три года они рыскали по дорогам, чтобы по запаху крови найти последнего отпрыска рода пернатых.

Хвостатый когда-то сильно попортил им нюх, впрочем, не мог убрать его вовсе, это сразу накликало бы подозрения. Он точно знал, что приютские стены обеспечат достаточную защиту для маленькой Марты, но если девочка ступит ногой на мостовую, этот след обнаружат.

Слухи о «Птицах» дошли и до правителя, и тот устраивал внезапные проверки на фабриках, фермах, лесопилках и шахтах. Отправлял туда своих людей под видом рабочих. Но кто-то успевал предупредить, и разнюхать ничего не удавалось.

Между тем дела в Лёгких землях шли всё хуже. Угля добывали всё меньше, земля почти не родила, и даже лесов, покрывавших прежде всё свободное пространство, почти не осталось. В бедных кварталах люди зачастую не могли себе позволить ни угля, ни дров, и зимовали как придётся. Кто-то ночевал прямо в мастерских и на заводах, чтобы хоть чуть согреться у печей, или крал оттуда уголь, несмотря на угрозу сурового наказания. Только те, у кого водились деньги, всё ещё жили как прежде, хотя и они замечали неладное. Впрочем, не потому, что им чего-то не хватало, а из-за возросшей ненависти бедняков. Не раз по ночам на широких улицах звенели выбитые стёкла, дорогие экипажи поутру обнаруживались разбитыми, а лавки — разгромленными. В некоторые кварталы хорошо одетым людям лучше было и вовсе не заглядывать. Господин Ульфгар увеличил число стражи вдвое, и всё равно это не спасало.

Теперь в городе едва ли не каждый месяц что-то праздновали. Вещали с трибун, что скоро всё наладится, что ожидаются отличные урожаи, а к лету повысят плату рабочим, и проблема с древесиной и углём почти решена. Отвлекали людей дешёвым весельем, музыкой и дрянной выпивкой. Даже сам господин Ульфгар выходил к народу, и нужно сказать, убеждать он умел. Да только хватало этого ненадолго.

Своего господина Тень он отправлял порой в соседние города, послужить глазами и ушами. Отчёты и сообщения, поступающие по телеграфу, могли и не отражать реального положения дел, и доверять только им Ульфгар опасался.

Хвостатый ездил не один, с ним всегда был кто-то ещё из людей правителя, так что они заодно следили и друг за другом.

Поездки всегда оказывались неутешительными для господина Ульфгара. Если у побережий ещё кое-как выручала рыба, то ближе к Вершине люди откровенно голодали. Многие бросали города, уходили к морю. Лишь там, где держались ещё какие-то хозяйства, держались и люди, но населения было не больше, чем рабочих мест.

В крупных городах, таких как Разводные Мосты, город Шестерни, Бронзовый Ключ или Пограничье, ещё работали фабрики и заводы, шумели мастерские, и улицы оставались оживлёнными. Там ещё звучали отголоски прежней беззаботной жизни.

Начали, наконец, возводить теплицы и выращивать леса, о чём уже давно просил правителя хвостатый, да только это запоздало. Воды для полива не хватало, саженцы чахли, неотвратимо надвигались голодные годы.

Господин Ульфгар запретил бродячих торговцев, приказав не снабжать больше припасами отщепенцев, что за сорок лет его правления так и не присягнули на верность. Он повелел казнить каждого, при ком не будет пропуска, и приговор уже несколько раз привели в исполнение. Даже господин Тень ничего не смог поделать.

К Моховым болотам хвостатый направлял Плута. Тот говорил, больше половины хижин в запустении, остались лишь старики, да ещё парнишка с девчонкой, брат и сестра. Брат постарше и темноволосый, а девчонка — полукровка с рыжими волосами. Если при них есть кто из старших, этого не заметно. Может, сидят в доме.

Плут брал у парнишки листы металла со старых хижин, а взамен оставлял еду. Металл приходилось выбрасывать позже: прогнивший, он ни на что не годился.

— Зачем мы вообще это делаем? — спрашивал Плут. — Тебе важны эти люди? Так давай их всех заберём, места хватит.

— Пусть всё остаётся как есть, — неизменно отвечал господин Тень. — Я просто хочу их поддержать, но не вижу причин, зачем бы их тащить сюда. Полукровкам в городе не место, тем более когда город встаёт на дыбы и жаждет крови.

И вот он вернулся во дворец, увидел лицо Гундольфа, шагнувшего ему навстречу, и понял, что отдыха не выйдет.

— Они взяли Грету! — тревожно произнёс страж. — Всё из-за девчонки!

— Что? — насторожился хвостатый, и усталость разом слетела с него. — Рассказывай подробнее!

— Волки господина Ульфгара учуяли что-то в Приюте. Стражи туда набежало, взяли Грету. Господин Ульфгар тут же за неё принялся, а после я напоил караульных и прошёл к ней в камеру. Она сказала, под её крылом была девчонка из пернатых, и она не уследила, девчонке-дуре захотелось поглядеть на праздник. Ну, поглядела, вернулась, а по её следам уже шли волки. Грета спровадила девчонку за стену, задержала волков, а сама убежать не смогла. Послала пернатую на Моховые болота, тебя искать, значит. Она ж думала, ты там.

— Когда это было? — схватился за голову Ковар.

— Да пару дней назад уж. Я Грете и сказал, что нет тебя ни на каких болотах, а ты в городе все эти годы жил. Она тогда меня самого за девчонкой отправила, сказала, раз не найдёт тебя, то уж наверное, в Приют вернётся. Рассказала, где в стене есть такая дверь, о которой никто не знает, и где мне, значит, ждать надо. А откуда там эта дверь?

— Не время о том говорить. Так девочка не вернулась?

— Вернулась. Грета мне объяснила всё, чтобы шёл я с ней на Вершину, что девчонка оттуда спрыгнет, и крылья у неё вырастут. А потом, сказала, пусть она своей кровью откроет врата в другой мир и идёт туда за помощью к своим родичам, а я чтоб позаботился, значит, что она в безопасности.

— А ты не пошёл? Где девочка, или господин Ульфгар схватил и её?

— Да она не одна вернулась, были с нею ещё какие-то девчонка и парнишка. Девчонка — полукровка, к слову. Я даже голову сломал, кто ж из наших прежних знакомых на Моховых болотах мог бы составить пару и народить такую. Так вот, раз при этой Марте уже были спутники, я их и послал к Вершине, уж как-то справятся. Не мог я Грету оставить. Без меня бы её не кормили и спать не давали. Ковар, что делать?

Хвостатый в эту минуту ощущал такие отчаяние и растерянность, как никогда прежде. Будто снова стал беспомощным мальчишкой, за которого некому вступиться. Но он быстро взял себя в руки.