Серебряная пуля в сердце
Шрифт:
– А чем примечателен этот кулон? – спросил Дмитрий Родионов, с кротостью ягненка мирившийся с вечной занятостью своей супруги и живо интересующийся ее делами. – Что в нем такого особенного? Разве их не штампуют пачками? Разве мало в городе женщин, у которых можно найти одинаковые украшения?
– Это не простой кулон, Дима! – воскликнула Глафира. – Это скорее золотая монета с проделанным в ней отверстием, в которое продели золотую цепочку.
– А цепочки одинаковые?
– Да, одинаковые. Такое впечатление, будто бы их купили одновременно в одном и том же месте.
– А посмотреть можно?
– Конечно! – в один голос ответили Лиза
Дмитрий с интересом разглядывал изображения кулонов.
– Послушайте, да это же на самом деле монета в пятьдесят евро! И написано: «Еuropa delle arti». Что-то, связанное с европейским искусством. Но это точно монета. Какая-то коллекционная. У вас есть снимок обратной стороны монеты?
– Нет… – растерянно пробормотала Глафира. – Надо же, упустили такую важную деталь. Да я даже и не поняла, что там написано пятьдесят евро! Понимаешь, я восприняла ее как украшение, хотя и твердила, что это больше похоже на настоящую монету.
– Там на обороте было написано «2010», – вспомнил Денис. – Точно! Я еще представил себе, что эту монету или кулон чеканили совсем недавно, всего-то пару лет тому назад.
– Послушайте, у меня есть один знакомый, он служащий немецкого банка, увлекается нумизматикой, собирает монеты. Думаю, что он собирает старинные монеты, но вдруг он знает что-нибудь и о современных? Я позвоню ему сейчас, а потом отправлю по электронной почте изображение монеты…
И Дмитрий, не дожидаясь одобрения, проворно вскочил со своего места и выбежал из гостиной.
– И как могло случиться, что мы не обратили внимания на эти пятьдесят евро? – вздохнула Лиза. – Твой муж, Глаша, подумает, что мы – абсолютные тупицы.
– Ну, во-первых, снимки отвратительного качества, – заступился за всю компанию Денис, – во-вторых, только на одном снимке, который мы увеличили, можно разглядеть эту цифру. Видите, она находится справа от женщины и смотрится как темное пятнышко…
– У Димы вообще хорошее зрение, – сказала Глаша.
– У него не только зрение хорошее, он вообще у тебя замечательный, – Лиза похлопала Глафиру по плечу, – и вообще, у вас такая прекрасная семья! Глядя на вас, мне хочется, чтобы ты, Глафира, бросила уже свою работу у меня и растворилась в домашних хлопотах…
– Но она счастлива, что работает у вас, – осторожно подала голос молчавшая до этого Надя. – И мы все договорились, что не будем ей мешать, а наоборот, будем помогать. Вон и мальчики тоже хотят помочь ей, мечтают поймать преступников.
Надя бросила полный нежности взгляд на увлеченных компьютерной игрой племянников.
– Вы не смотрите, что они так поглощены игрой, на самом деле у них много других, полезных увлечений. Так, Петя посещает частного тренера по легкой атлетике, он же еще совсем маленький, а вот Арсений всерьез занимается живописью, ходит в художественную школу. У них недавно была городская выставка, и его учитель, Константин Григорьевич Хлуднев, сказал, что его акварели достойны того, чтобы устроить ему персональную выставку – ведь две его работы были готовы купить!
– Как вы сказали, Хлуднев? Надя, позовите, пожалуйста, Арсения, мне надо с ним поговорить…
Надя окликнула мальчика, тот какое-то время еще пребывал в игре, активно давя на все кнопки пульта, после чего нехотя оставил игрушку на полу, поднялся с ковра и подошел к Лизе. Большие темные глаза смотрели застенчиво.
– Арсений,
у меня к тебе есть одна просьба: я бы хотела встретиться и поговорить с твоим учителем по рисованию, Константином Григорьевичем. Возможно, у нас с ним есть общие знакомые. Ты когда его увидишь?– Завтра и увижу.
– Пусть он назначит мне время, хорошо? Скажи, что у тебя есть знакомая, которая хотела бы показать ему свою дочь… Понятное дело, что моя Магдалена еще слишком мала для рисования, но мне нужен повод для встречи. Устроишь?
– Легко, – пожал плечами Арсений, и брови его нервно вздернулись, словно он уже тяготился таким тесным общением с малознакомым взрослым. – Хорошо, я скажу ему.
– Вот тебе моя визитка, когда договоришься, позвони, сообщи мне, хорошо? Возможно, эта встреча с Хлудневым поможет нам в нашем расследовании.
– Расследовании чего, убийства? – Глаза мальчишки загорелись. Рядом с ним возник, обратившись в слух, его братец Петр, с такими же огромными карими глазами. Они стояли рядом, как сросшиеся сиамские близнецы, и смотрели на Лизу завороженно. Взрослые, наблюдавшие за ними, молча улыбались. Все понимали, что та скупая, подслушанная детьми информация об интересной и ответственной, сопряженной с риском для жизни, работе Глафиры, их приемной матери, будоражила нежные умы и заставляла воспринимать ее в романтическом, прекрасном свете.
– Конечно! – непринужденно ответила Лиза, подавляя улыбку. – Так что и от вас, – теперь уже она смотрела в глаза Пете, – мальчики, многое, быть может, зависит.
Вернулся Дмитрий, размахивая листком бумаги.
– Девочки, попрошу внимания! – Голос его дрожал от возбуждения. – Кажется, мне удалось все выяснить!
У Лизы сердце сжалось при виде этого одержимого Глафирой мужчины, который изо всех сил старался поддержать ее. Поистине, это судьба столкнула их троих – Дмитрия, Лизу и Глашу – в тот роковой для Родионова день, когда его обвинили в убийстве невесты…
– Да, это действительно монета! Вот, я даже нашел в Интернете ее изображение! Монета коллекционная, итальянская, называется «Художник Синье-Марше, номиналом 50 евро, отчеканена из золота 900-й пробы, имеет вес – 16,13, диаметр – 28 мм, тираж…» Вы только послушайте, какой тираж – всего-то полторы тысячи штук! Эта монета сделана в честь этого Синье-Марше.
– Что-то я не слышала прежде это имя, – скептически пожала плечами Лиза.
– Это венгерский художник, основоположник импрессионизма в венгерской живописи, – продолжал заливаться, читая цитату из интернетовского океана, Дмитрий.
– А кто эта дама?
– На самом деле портрет выглядит вот так. – Дмитрий развернул еще один лист. – К сожалению, это черно-белый принт с портрета… Это румяная девочка в красной шляпке, дочка художника. Вот.
– Надо же! Еще бы догадаться, почему наши жертвы купили эти монеты и где? Что ими двигало? Связаны ли их убийства с живописью, искусством? Или с Венгрией?
– Послушайте, но если это действительно монеты, то перед тем как повесить их на шею, они должны были обратиться к ювелиру, чтобы проделать отверстия, – сказал Денис. – Вот, вы можете посмотреть, здесь хорошо видно: отверстия проделаны в верхней части монеты. Я завтра же займусь ювелирными мастерскими, думаю, это происходило где-то в центре города. Прямо на карте попытаюсь определить, где эти дамы могли бы пересечься, встретиться, чтобы всем вместе обратиться к мастеру.