Серебряные тени

– Сидни, разве нет ничего, что ты должна рассказать нам?

Я замерла, и могу поклясться, мое сердце пропустило несколько ударов. Мой взгляд метался по кругу от лица к лицу и я задавалась вопросом, кто из них предал меня.

– Прошу прощения, мэм?

– Вы с нами здесь уже некоторое время, - пояснила она. – Тем не менее, Вы очень мало говорили о прошлом. Каждый день остальные рассказывают о себе, но Вы держите все при себе. Это не совсем справедливо, не так ли?

Я хотела ответить, что это было не их дело, но я знала, что должна быть благодарной за то, что не была на крючке из-за более насущных преступлений.

– Что бы Вы хотели знать, мэм?

– Почему бы Вам не рассказать, как Вы оказались здесь?

– Я… - моя прежняя самоуверенность куда-то пропала. Мысль о том, чтобы сбежать из своей комнаты, сломав при этом замок, не пугала меня так сильно, по сравнению со всеми этими взглядами, обращенными на меня.

Не имело значения, насколько я сдружилась с некоторыми из них. Я не хотела делиться своей историей.

Но ты должна играть в эту игру, Сидни, напомнила я себе. Не имеет значения, что ты делаешь, если в конце ты выиграешь.

Я снова сосредоточилась на Шеридан.

– Я нарушила некоторые правила алхимиков. Я пошла против наших основных убеждений.

– Каким образом?
– продолжала Шеридан.

Я сделала глубокий вдох.

– У меня были романтические отношения с мороем.

Мой взгляд остановился на Шеридан. Я боялась смотреть на других, потому что, хотя мы и были мятежниками, у каждого были грехи различной степени, и мой был довольно экстремальным.

– Почему?
– спросила Шеридан.

Я нахмурилась.

– Мэм?

– Почему Вы вступили в романтические отношения с таким грязным существом? Это не только идет в разрез с убеждениями алхимиков. Это полностью противоречит законам природы. Почему Вы захотели сделать это?

У моего сердца наготове был ответ, но я не позволила ему сорваться с моих губ. Потому что он был замечательным, и чувственным, и веселым. Потому что мы заботились друг о друге лучше других людей из-за нашей любви.

Потому что, когда мы вместе, я чувствую, что нашла свое место в мире.

– Я точно не знаю, - ответила я, пытаясь найти правдоподобный ответ, который она хотела услышать. — Потому что, я думала, что влюблена.

– В одного из них?
– она сказала это таким тоном, что мне захотелось ее ударить.

– Он не выглядел как один из них, - сказала я вместо этого, - он казался очень добрым и очаровательным. Он был….очень хорош в принуждении. Я не знаю повлияло ли это на то, что случилось со мной. Может, я просто была слаба.

– Разве Вам не стыдно?
– продолжала давить она.
– Разве Вы не чувствуете себя грязной и использованной? Если Вы когда-то выйдете отсюда, Вы думаете, что кто-либо из нашего рода захочет прикасаться к Вам, зная, что когда-то Вы позволили себе быть использованной таким способом?

Это застало меня врасплох на мгновенье, потому что это так сильно походило на страхи Карли о том, почему она не могла рассказать никому, что сделал с ней Кит.

Я должна была дать ответ, в которым бы слышалось раскаяние, но вместо этого я сказала Шеридан что-то похожее на мой ответ Карли.

– Я надеюсь, что тот, с кем я буду в будущем, сможет разглядеть и оценить меня за то, кто я внутри. Остальные не будут иметь значения.

Лицо Шеридан приняло жалостливое выражение.

– Я не думаю, что Вы когда-либо найдете кого-то такого.

У меня он уже есть, подумала я. И вскоре он придет, чтобы забрать меня подальше от всех вас. Но вслух я сказала лишь:

– Не знаю, мэм, - этот ответ всегда был самым безопасным здесь.

– Хорошо, - сказала она, - будем надеяться, что сейчас Вы не так испорчены вампирами как тогда, когда Вы осквернили себя. Что Вы чувствуете к нему теперь?

Я знала правду лучше, чем могла дышать.

– Он предал меня, - сказала я просто.
– Он должен был встретить меня в ту ночь, когда меня привезли сюда, но я так и не увидела его. Я была обманута.

Это была ложь, которую ни один из них не смог бы опровергнуть. Я знала, что ни один алхимик в действительности не догадывался о том, что я собиралась сделать той ночью. Можно было позволить им думать, что они нарушили нашу с Адрианом встречу, тем самым помогая настроить меня против него.

– Это то, что они делают, Сидни, - сказала Шеридан, выглядя очень довольной.
– Они вводят в заблуждение.

Когда нас отпустили, я заметила, что некоторые из заключенных – те с которыми, мне казалось, я добилась определенных успехов, избегают меня, как это было в первые дни.

– Что это значит? – пробормотала я Эмме, которая шла рядом со мной.

– Шеридан помогла напомнить им, как ты испорчена, - объяснила она.

Мое сердце упало, когда я наблюдала за ними.

– Они действительно так считают? Я думала, некоторые из них…

Я не смогла закончить, но Эмма знала мои мысли.

– Они просто играли, чтобы выжить здесь? Некоторые - да, но даже если они и не были перепрограммированы, они выучили достаточно для того, чтобы выжить здесь. И частью выживания является избегание людей, которые могут иметь проблемы. Ты пересекла черту, нет, ты растоптала ее, и даже если они считают это правильным, они не позволят Шеридан и другим узнать об этом.

– А что ты думаешь?
– спросила я.

Она ответила мне жесткой улыбкой.

– Я думаю, что ты и твои чернила - хорошая защита, если они попытаются изменить мое сознание. Но я также собираюсь держаться от тебя на расстоянии. Увидимся позже.

Она поспешила уйти, и я провела остаток дня, обдумывая мой план, желая чтобы он был более надежным, чем казался. Когда я была в ванной в этот вечер, я положила в рот одну из жевательных резинок Эддисон и жевала ее до тех пор, пока, как я надеялась, она не стала достаточно липкой для нужного результата.

Я держала ее в руке, когда уходила и провела ладонью по двери, входя в комнату, как раз в том месте, где находился замок. Я надеялась, что система была такой чувствительной, как говорил Дункан, и одного комка было достаточно.

Я чуть было не использовала обе, но вовремя сообразила, что вторая может пригодиться после. Я засунула ее в свой носок.

Позже, когда погасили свет, я услышала щелчок двери, но не была уверена в его успешности.

Я поднялась с постели и неуверенно подошла к щели света, ожидая и прислушиваясь, дабы убедиться, что снаружи никого не было. Там было пусто.