Серебряный бумеранг

— Иди ко мне, ложись рядом, будем смотреть в небо.

Целый час они пролежали, обнявшись, нежно поглаживая друг друга. Просто лежали, смотрели в голубое бездонное небо, вздыхали горьковатый и тревожный воздух пампы, молчали…

Высоко над их головами крохотными точками кружили орланы.

— Мы же совсем забыли о воздушном змее! — оживилась Мартина. — Давай-ка, записной лентяй, поднимайся! Будем заниматься делом!

В картонной коробке, кроме отдельных деталей, обнаружились вспомогательные инструменты и материалы: клей для деревянных и бумажных частей, ножницы, короткое ножовочное полотно.

— Отдай, неумёха! — понаблюдав три минуты за неуклюжими действиями Дениса, Марта отобрала у него деревянные бруски и рулон тонкой, но прочной разноцветной кальки. Похоже, уроки, полученные в детстве, не прошли для девушки даром, уже через двадцать минут воздушный змей был готов к полёту: большой трёхцветный ромб со смешной мальчишеской рожицей посередине.

— У нашего сына будет такая же добрая улыбка, — уверенно заявила девушка, поглаживая рукой свой плоский живот.

— Ты что, хочешь сказать, что уже…, - начал заикаться Денис.

— Вот именно, уже! — радостно сообщила Мартина. — Через семь с половиной месяцев ты, идальго, умеющий драться на навахах, станешь счастливым отцом.

Денис, держа змея в высоко поднятой правой руке, побежал по гребню холма — навстречу сильному южному ветру. Отпустив конструкцию, принялся потихоньку стравливать верёвку, змей начал уверенно набирать высоту…

Подошла Марта, положила ему на плечо свою сильную и тёплую руку.

Воздушный змей уверенно парил на пятидесятиметровой высоте.

— Какой красивый! — восхищённо вздохнула Мартина. — Как наша любовь…

Неожиданно один из орланов заинтересовался новым летающим объектом. Гигантская птица несколько раз неторопливо облетела вокруг змея, поднялась вверх, после чего резко спикировала вниз, бросаясь в решительную атаку. Последовал безжалостный удар мощными лапами, и обломки воздушного змея разлетелись по сторонам…

— За что? — Марта спрятала заплаканное лицо на груди у Дениса. — И с нами так будет. Кто-нибудь чёрный и злой — подкрадётся сзади — и ударит…

Настроение было безнадёжно испорчено.

Несмотря на все усилия Дениса, Мартина откровенно захандрила и запечалилась, а ещё через полчаса попросила:

— Поехали домой, любимый! Сегодня пампа какая-то неприветливая, неуютная, злая….

По дороге домой они заехали на Пласа Италия, пообедали в баре "Милонга".

Седой тапёр неторопливо поглаживал кончиками старческих пальцев чёрно-белые клавиши рояля, и, чуть грассируя, негромко напевал:

Дождик, хрупкие плечи Дрожат под моими ладонями, Тихий сиреневый вечер. Помню… Синий колючий ветер Ломает ветки шиповника. Наша давняя встреча. Помню…

— Пойдём домой, — тихо прошептала Марта. — Пойдём быстрей, а то я опять заплачу…

Доехали до пункта проката машин, припарковались в общем ряду, Денис вернул неприметному служителю ключи и документы.

Неожиданно пошёл аргентинский дождик — мелкий, противный, хмурый.

К дому они шли под одним чёрным зонтом, крепко обнявшись. Часто останавливались и исступленно целовались…

В Буэнос-Айресе не было парового отопления: зачем, собственно, если даже в самые холодные месяца года среднесуточная температура редко когда опускается ниже плюс восьми градусов по Цельсию? Денис затопил маленький камин, потом прошёл в ванную комнату, открутил до упора кран, рукоятка которого была выкрашена в ярко-красный цвет.

Через пятнадцать минут из крана потекла относительно тёплая вода.

— Эй! Ты первая будешь мыться? — прокричал Денис в полутёмный коридор, ведущий на крохотную кухню.

— Мойся, дорогой! — тут же откликнулась Марта. — Я приму душ после тебя. Пока приготовлю омлет по-парагвайски — с мелко нарезанными бараньими почками, чесноком и диким базиликом…

Он бодро вышел из ванной, обмотав на бёдра одно полотенце, вторым беспрерывно растирая слегка замёрзшие грудь и плечи — вода была, всё же, прохладной. Неторопливо прошёл на кухню, незаметно взял с широкого блюда — за тоненькую пластмассовую "шпажку" — крохотное симпатичное канопе, состоящее из прослоек разных сыров, подкопчённой ветчины и тонких долек сладкого помидора, губами стащил всё нанизанное со "шпажки" в рот.

Мартина с кем-то возбуждённо разговаривала по телефону.

"Ага, похоже, Крест, наконец, нашёлся! Пора бы, уже почти трое суток не общались!" — мысленно обрадовался Денис.

Марта стояла к нему спиной, облачённой в пёстрый полупрозрачный шёлковый халат, не доходящий ей до колен. Она что-то бестолково мешала столовой ложкой в чугунной сковородке и, рассерженно топая босой ступнёй правой ноги по буковому паркету, сердито говорила в бордовую телефонную трубку, прижимая её худеньким плечом к маленькому уху, спрятанному в копне растрепанных светлых волос:

— Папа, да что ты такое говоришь? Какой ещё — Гитлер? Все знают, что он покончил жизнь самоубийством ещё в сорок пятом году, в Берлине. Он и его верная подруга Ева Браун. Они оба отравились неизвестным, очень сильным ядом…. Были найдены трупы, медики всё подтвердили! Что ты говоришь? Да, слышу…. Папа, я не знаю…. Конечно, я запоминаю адрес…. Точно, я его запомнила…. Ладно, мы с Оскаром прямо сейчас подъедем…. Но, папа, это всё похоже на плохую и несмешную шутку…

Мартина выключила электрическую плиту, переставила сковородку на вторую холодную каморку, вытерла руки о светлое льняное полотенце, бросила его на кухонную столешницу, обернулась и беспомощно посмотрела Денису в глаза:

— Знаешь, моё сердечко, я абсолютно ничего не понимаю…. Папа сказал, что полчаса назад, в двух шагах от своего съёмного дома в Бельграно, он видел самого Гитлера.

— Что?

— Что слышал! Гитлера! Там такая ситуация…. Бельграно — ещё совсем недавно — был заштатным районом нашей столицы, но несколько лет назад там некий инвестор построил три респектабельных посёлка закрытого типа: с крепкими заборами, надёжной охраной, собственными магазинами и прачечными.… Так вот, родители сняли коттедж в одном из таких посёлков: по мясному бизнесу им часто приходиться приезжать в Буэнос-Айрес. Коттедж четырёхэтажный, крайний около забора, который ограничивает весь посёлок от окружающей "пролетарской" среды. Из окошка отцовского кабинета, который расположен на последнем этаже, весь рабочий район — как на ладони. Папа иногда, сугубо для познавательных целей, наблюдает, как он выражается, "за жизнью простых, обездоленных людей", из сильного армейского бинокля. Вот и сегодня — обозревал…, - девушка нерешительно замолчала.

— Продолжай, дорогая, — попросил Денис.

— Он увидел, как в заброшенный дом заходит — в сопровождении трёх охранников — Адольф Гитлер. Улица Боливара, дом под номером двадцать пять. Вот и всё. Папа пошёл на разведку, велел и нам с тобой приехать туда…

Они взяли с собой пистолеты, несколько запасных обойм, парочку гранат, мощный карманный фонарик. Шофёр такси, узнав, куда предстояло ехать, тут же запросил оплату по двойному тарифу:

— Сеньор, это очень плохой район! Опасный! Там постоянно происходят всякие пакости, на улицах часто находят трупы. Когда мы туда приедем, то уже совсем стемнеет…