Серебряный доспех
Шрифт:
Шепоток пробежал по рядам «мстителей». Как ни жаждали они расправиться со злодеями, страх перед вампирами был слишком силен. Люди невольно задавались вопросом: а под силу ли им совершить задуманное? Не лучше ли разойтись по домам, пока еще не поздно, запереться и надеяться на лучшее?
Мясник попытался поднять настроение своего отряда и делано рассмеялся:
– Ничего, скоро все закончится, и мы все отправимся по домам. Слуа больше не будут тревожить наш покой, и все пойдет по-старому.
– Ничто больше не пойдет по-старому, - прошептал молодой человек с исцарапанными
– Пагубное заблуждение, несчастное ты существо! Несчастные вы все люди! Мир искажен и изменен, и никто из вас не пытается познать правду.
– О чем ты говоришь?
– Теперь мясник был искренне удивлен.
С каждым мгновением ему становилось все неуютнее. Сперва он считал парня тем, кем тот назвался,- подмастерьем одним из молодых горожан. Небось пожелал выделиться, познакомиться с уважаемыми гражданами, заявить о себе как о храбром человеке, преданном интересам Хеннгаля. Похвальное честолюбие, которое следовало поддержать.
Но теперь мясник вовсе не был так уверен в истинности первоначального впечатления. Странный парень и взгляд у него… м-да… прямо скажем, неприятный. И это слишком мягкое определение.
По лицу своего собеседника молодой человек легко прочитал его незатейливые мысли.
Он негромко, зло рассмеялся:
– Ты прав! Я из тех, кто никогда не теряет увиденное. Если ты долго будешь смотреть мне в глаза, то тебе откроется все то, что я повидал… И лучше бы тебе этого не делать, признаться честно… Но если ты хочешь, я охотно раскроюсь перед тобой!
Мясник отмахнулся:
– Хватит. Перестань говорить глупости.
– Почему ты называешь мои речи глупыми, ты, жалкий невежда? Я знаю о существах, на которых вы охотитесь, в десятки, сотни раз больше, чем самый умный из вас.
– Ты не подмастерье!
– сказал мясник.
Молодой человек хмыкнул.
– Долго же ты приходил к этому выводу! Должно быть, в Хеннгале подобная скорость мысли свидетельствует о большой осмотрительности. А?
– Ты не из здешних… Ты не из Хеннгаля… Кто же ты такой? Что тебе надо?
– бледнея, проговорил мясник.
– Все, что мне надо, я получаю, так или иначе, с твоего согласия или без. Тебе интересно? Мне продолжать?
Мясник молча кивнул.
– А ты не робкого десятка - для обычного горожанина, конечно, - одобрительно заметил молодой человек.
– Не многие бы захотели услышать мой ответ… Но из уважения к твоей храбрости приоткрою тебе кусочек правды. Небольшой. Не бойся, это ты проглотишь и не подавишься, и поперек горла он тебе тоже не встанет.
Мясник наблюдал за ним угрюмо, исподлобья. Впрочем, его молодого собеседника это ничуть не смущало.
– Я наблюдаю. Это самое главное. Не вмешиваюсь. Я хочу увидеть, как встретятся гнездо слуа и эта женщина, Пенна… Как бы выразиться так, чтобы ты понял? Словом, мне важно увидеть их в естественных условиях.
– Можно вопрос?
– осмелился мясник.
Молодой человек кивнул, и мясник спросил:
– Почему тебе так интересна какая-то трактирная девка?
– Я думаю, что она - королева.
– Что означает «королева»?
– Особенное существо, - ответил мнимый подмастерье.
–
– Можно еще вопрос?
– Спрашивай.
– Кто ты такой?
– Ну вот этого я тебе, пожалуй, не скажу, - тихонько рассмеялся молодой человек.
– Всему есть предел, не так ли?
Разговаривая, они поднялись на верхнюю ступеньку, приближаясь к комнатам на втором этаже, в то время как прочие топтались внизу, возле двери, постепенно привыкая к темноте и пытаясь разобраться - куда идти и где производить поиски.
В густом мраке вдруг послышался хриплый возглас, а затем тяжелое тело покатилось вниз по ступенькам. Пенна, стоявшая у подножия лестницы, едва успела отскочить.
Это был мясник. При падении он сломал себе шею.
Пенна вскрикнула, вскинулась - и тотчас увидела на ступеньках горящие алым глаза молодого человека.
Она наклонилась над мясником, поднесла ладонь к его рту, но дыхания не ощутила. Предводитель небольшого отряда искателей был мертв. Пенна покачала головой. Что за дьявольщина здесь происходит?
С верхней ступеньки до нее донесся спокойный голос:
– Он упал сам. Я не толкал его, если ты хочешь спросить об этом.
Пенна вздохнула:
– Я не собиралась ни о чем тебя спрашивать.
– Не верю.
– Твое дело! Этот человек погиб…
– Да, он погиб, и не я тому виной! Он просто оступился… Мне странно это признавать, но в жизни еще осталось место для случайностей. Послушай моего совета, женщина. Будь очень осторожна. Этот дом сам следит за пришельцами. Мы вошли не в простое жилище. И ты хорошо знаешь, кто здесь обитает.
– Слуа.
– Да, и это их дом. Во всех смыслах…
– В каких смыслах?
– потребовала Пенна.
– Например, - вкрадчиво прозвучал голос молодого человека с верхней ступеньки лестницы, - здесь гораздо легче оступиться, чем в любом другом месте, и куда проще сломать себе шею. Не стоит об этом забывать!
Пенна вновь посмотрела на того, кто именовал себя учеником каменщика.
– Ты не… но ведь ты же не упырь!
– проговорила она вполголоса, обращаясь к нему.
– Кто ты такой? Разве ты - один из слуа?
– Я так не думаю, - с легким смешком откликнулся он.
– Да и ты так не думаешь. Ты ведь умная девочка, не так ли? Королева…
Только сейчас Пенна осознала одну странность. Похоже, никто из окружающих не слышал их разговора. Люди словно бы погрузились в полусон и стали слепы и глухи к происходящему. Некоторые просто стояли, покачиваясь, и равнодушно таращились перед собой в стену, как будто там имелось нечто, приковавшее к себе их взгляд. Другие бесцельно разбрелись по комнатам. До девушки то и дело доносились грохот опрокидываемой мебели, звон разбитой посуды, недовольные восклицания.
А Пенна все не могла оторвать взгляда от своего загадочного собеседника. Ее трясло, как в лихорадке. В его зрачках мелькали странные картины: высокие мрачные башни, монстры с зияющими ранами на шее, светящиеся шары, зависшие над черными густыми рощами… Где он видел все это? Почему увиденное так и осталось жить в его глазах?