Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

–  Тогда вообще к чему туда идти?
– резонно осведомилась Карин.
– Если все там так здорово и...

–  Если бы вы думали, что там все тихо и мирно, Карин, то не побоялись бы отпускать Торри, - не по возрасту назидательным тоном сказала Мэгги.
– А если там вовсе не так здорово, то, может быть, снова придется кстати и беспомощная на вид девчоночка, которая очень неплохо обращается с мечом.

–  Ты не понимаешь. Здесь - он мой сын, там - он сын Ториана Изменника. Нет в Доминионах человека, который хотя бы пальцем шевельнет ради того, чтобы защитить его, а ведь бойцы Дома Стали наводят страх на весь Тир-На-Ног.

–  Подтверждаю, - раздался голос отца. Его массивная фигура заполнила собой весь проход, выделяясь на освещенном фоне.

– На самом деле это, конечно же, преувеличение, однако мы действительно недурные мастера своего дела.
– Направляясь к матери, Ториан склонил голову.
– Мин алсклинг, произнес он, - так я не поступаю, и тебе это известно. По-моему, Мэгги права и все твои страхи явно напрасны, но что, если мы с Мэгги все же ошибаемся?

Торри очень задело то, как отец сказал матери "мы с Мэгги". Юноша всегда оказывался лишним. Это папа с мамой и Мэгги без его участия сражались и побеждали Сынов Волка; Торри - разумеется, сын своего отца, зато Мэгги его соратник, их дружба скреплена кровью.

–  И потом, - продолжал отец, - есть куда более важный вопрос, касающийся чести. Мы многим обязаны не только Йену, но и Осии. Он два десятка лет был моим боевым товарищем, а там, где я вырос, к этому относятся очень серьезно.

–  В Хардвуде тоже, - промолвила Минни, не отрываясь от шитья.
– И вам это прекрасно известно.

–  Минни, я не хотел никого задевать, - смутился отец.

–  И все же задели, Ториан Торсен.
– Она подняла на него взгляд.
– Зима всегда была на наших равнинах злобным и коварным зверем. Надо рассчитывать на своих соседей, если хочешь взять над ним верх, а не забиваться в нору, чтобы он слопал тебя попозже.
– Минни перевела взгляд на мать; теперь ни в словах, ни в голосе не было и следа доброжелательности.
– Мне кажется, леди, вам следовало бы подумать, как жить дальше в нашем городке. Уж слишком вы, на мой взгляд, стали походить на жительницу большого города, который не ровня нашему, - Она многозначительно хмыкнула.
– И если вы начинаете считать друзей чем-то вроде современных удобств, которые можно на свое усмотрение обновить или попросту выбросить, то какое уж тут соседское добросердечие!..

Лицо матери превратилось в непроницаемую маску - ничего не скажешь, железная женщина.

–  У меня нет оправданий, - спокойно произнесла она, после чего повернулась к отцу.
– Если ты пойдешь туда, пойду и я с тобой.

–  Нет, ты со мной не пойдешь, - ровным голосом ответил отец, чуть ли не прошептав эти слова - верный признак того, что он уже все решил.
– Торри и так будет заложником, и я обязан прикрывать его тыл. А тут еще и за тобой приглядывать - на все меня не хватит.
– Если он и злился сейчас, то виду не подавал.
– Мне кажется, Карин беспокоит возможное возвращение Сынов...

–  Или же это благовидный предлог для того, чтобы задержать вас здесь, вставила Мэгги.

–  ...и такое не исключено, Поэтому я вверяю вам, Дэвид Оппегаард, мою жену и мой дом, - официальным тоном объявил Торсен.

Поднявшись, Оппегаард кивнул в знак согласия.

–  Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я созвонюсь с доком и Бобом Аарстедом. И Джеффом Бьерке, - добавил он, подумав.

Отец выпрямился и, чуть ли не щелкнув каблуками, повернулся к Мэгги.

–  Желаешь сопровождать нас?

–  Желаю?
– отчаянно замотала головой девушка.
– Да я на этом настаиваю!

–  Ей ты позволяешь отправиться с тобой, а мне нет?
– Губы матери сжались.

–  Мин алсклинг, - произнес отец, беря ее ладонь и поднося к губам, - ты ведь моя женушка. Я ценю и уважаю тебя, и когда мы обсудим это... недоразумение, я не колеблясь вновь буду доверять тебе вопросы чести, как доверяю и буду доверять все остальные вопросы. Ты - моя жена, была и остаешься ею. Мэгги - мой соратник, мой боевой товарищ.

Карин промолчала.

Отец ободряюще похлопал по плечу Мэгги.

–  Тогда все в порядке - будем тебя снаряжать. Карин подработает парочку рубашенций, сделаем по последней вандескардской моде.
– Он повернулся к Карин.
– Ты куда лучше меня управляешься с иголкой и ниткой, я тебе все покажу и расскажу.

Торри никогда не доводилось слышать, чтобы отец в таком тоне говорил с матерью, да и она, судя по всему, была удивлена. Оба долго смотрели друг другу в глаза, и Торри хотел вмешаться, однако преподобный Оппегаард выразительным взглядом велел ему помолчать.

Потом мать, уставясь в пол, кивнула:

–  Как скажешь, Ториан, как скажешь.

–  Вот и хорошо.
– Отец повернулся к Торри.
– Собери рюкзак и будь готов. После ужина мы отправляемся в путь.
– Повернувшись к матери, он взял ее руку в свою и помог подняться.
– Женушка, а теперь нам с тобой предстоит очень многое обсудить.

Торри Торсен в одиночестве сидел на кухне. Отец с матерью удалились для разговора, и разговор этот явно не предназначался для ушей сына. Преподобный Оппегаард и Минни тоже отбыли восвояси. Мэгги ушла в подвал набить рюкзак всем необходимым; юноша понимал, что и ему неплохо было бы помочь ей, но просто не мог - ему отчаянно хотелось побыть одному хоть несколько минут.

Маленькими глотками он пил жидкий кофе.

Пожалуйста, пусть на этот раз все будет без осложнений!

Глава 9

В замке маркграфа

Йен без труда сообразил, что главное - постоянно держать на копье по крайней мере одну затянутую в перчатку руку; тогда, если оно вдруг тебя задевает, опасаться нечего, перчатка представлялась своего рода заземлением, хотя на самом деле все это было, разумеется, бессмыслицей. Впрочем, Йен и не собирался вникать в истинную природу вещей, принимая их как некую данность. Да и кто сказал, что магия должна иметь смысл? Черт побери, в самой жизни-то не всегда усмотришь смысл!

Важно только не допускать повторения истории, имевшей место в самую первую ночь. Тогда, ложась спать, он, разумеется, снял перчатки, а копье просто воткнул в землю. Видимо, ворочаясь во сне, юноша случайно задел копье. И тут же в ужасе пробудился от страшнейшей боли, а наутро на руке вскочил волдырь с куриное яйцо, как после ожога.

Пока что этот самый волдырь не позволял юноше расслабляться, и Йен постоянно соблюдал осторожность, шагая по дороге с Арни и Иваром дель Хивалом.

Йен был почти уверен, что Арни вымотается уже к концу первого дня странствия, однако тот не подавал признаков усталости, ничем не уступая своим спутникам помоложе.

–  Как ты, малыш?
– осведомился Арни у Йена, и изборожденную морщинами физиономию осветила улыбка.
– Поспеваешь за мной?

Удивительно, но все тяготы странствия, казалось, шли старику только на пользу.

Внезапно Ивар дель Хивал поднял вверх руку:

–  Впереди на дороге патруль, причем их ровно вполовину меньше, чем полагается.

–  Отчего же ты не рад?
– попытался пошутить Йен.

–  А оттого, что и десятка всадников за глаза хватит, чтобы разделаться с нами. Да и не стали бы, мне сдается, вандесты высылать по наши души маленький патруль.