Серега и мясорубка

Рыбка дочитала кусок текста и поняла — дальше и впрямь ничего нет. Пустотой прямо дуло с текста. И было грустно оттого, что в ближайшее время она не узнает, что было дальше в этой страшной и безнадёжной истории.

— Серег, а дальше что? Когда напишешь?

— Пока не до чего, извини. И этот-то кусочек год писал.

— Ничего себе у тебя скорость! То есть медленность.

— Ну вот какая есть. Я же не настоящий писатель. В голове лежит сюжет, глыба неподъемная! И пускай себе лежит, железяка стрёмная! — Распевно произнес парень на манер не то частушек, не то страданий.

Неизвестно, что нарассказывала Рыбка своему отцу и какие она подобрала аргументы, но в один из выходных, когда Серёга был не на службе, Рыбкин папа изволил посетить скромную обитель Санталова. Не чинясь, без эскорта и освящения помещения, даже без телохранителей, оставшихся в машине и на лестничной клетке, без своего безопасника он пришёл с коробкой эклеров и бутылкой коньяка. Не сообразил или не вспомнил, что потенциальный зять слегка ущербен — не употребляет алкоголь. У Ритиного отца на эту тему был взгляд созвучный с позицией Воланда из книжки Булгакова: «Воля ваша, а только недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих». Серегу он не подозревал в ненависти к людям, как минимум один порок, не порок, так слабость у молодого человека имеется — Рыбка тому доказательством.

Разговор потёк сначала ни о чём, то есть про погоду, политику и светлое будущее, но постепенно дошёл до животрепещущего. В этот момент Рыбка была отправлена на кухню «заниматься своими женскими делами», пока мужчины серьёзно разговаривают.

— Рассказывай, чего наколобродил? — Голос Владимира Павловича был прямо как у батюшки из сельской церкви, проникновенный и отеческий.

— Да ничего такого. Вы же знаете, что у меня маленький бизнес в сфере логистики.

— Нет, Серёжа. Ты извини, что перебиваю, но нет. Это тебе только кажется по молодости лет, что у тебя бизнес. На самом деле ты в этом вашем бизнесе, как ты его называешь, всего лишь винтик, расходник типа свечи зажигания.

Мужчина говорил это с такой солидной уверенностью, что у Серёги не возникло ни малейшего желания вступать в спор. Да и зачем, если именно он создал историю про команду серьёзных людей, в которой он всего лишь один из сотрудников. Винтик, по мнению Прокофьева-старшего.

— Не важно. Короче, то ли кому на хвост наступили, то ли кто-то решил, что уж очень мы хорошо функционируем, но за меня принялись люди из ФСБ. Конкретно меня пытались задержать.

— Вот как? То есть твоё руководство не поддерживает с ними контакт?

— Моё руководство, насколько я знаю, автономно в этом вопросе. И во всех прочих. Крыша, по их мнению, это тоже зона уязвимости, просто более высокого порядка.

— Да, интересное мнение. И не лишённое оснований. Но вернемся к тебе. Тебе нужна помощь.

— Нет. — Серёга с ясным взором взирал на сильного мира сего и безо всякого сомнения отвергал всякую помощь от отца своей девушки. — Мою личность не раскрыли, обо мне пока никто и ничего. А чтоб так было и дальше, я решил на время спрятаться там, где точно искать не будут.

— Ага, под боком у силовиков. Грамотно, не спорю. Читал «Мастер и Маргариту»?

— Ага. Любимая книжка моих родителей. Они даже цитируют оба про «никогда и ничего не просите. Особенной тех, кто сильнее».

— Гордые они у тебя. Не по рангу гордые.

— А у нас на Урале все такие.

— Может, и правильно. Может, потому ты и нравишься Рите, что рангов не признаёшь. Короче, помощь от меня не примешь?

— Зачем? Чтоб сначала вы засветились, а потом я? И кому легче станет от этого? У вас, небось, любое шевеление бровью больших денег стоит. А почесаться — так вообще, как бюджет какой-нибудь области.

— Хамишь, Сергей. Хотя правильно излагаешь. И здравый смысл в словах твоих имеется. Ты на самом деле готов вот это всё? — Владимир Павлович новым взглядом посмотрел на Серегу. Не как на равного, но как на взрослого человека, отвечающего за свои слова и поступки. — Тогда не буду лезть с помощью. Но имей в виду, если что, я помогу.

— Снарядов подкинете?

— Может и так. Я слышал, что ты уже ездил в зону спецоперации. Сильно не очень там со снабжением?

— По-разному. У них же война, а не в Арбатском Военном Округе.

Глава 17

Арбатский Военный Округ

А пресловутый Арбатский Округ жил своей жизнью. Поначалу Серёга со своими подчиненными патрулировал вокзалы Москвы. Полностью экипированные и вооруженные повязками и блокнотом, они по трое ходили вокруг вокзалов и внутри оных с целью… Как понял Серёга, главной целью их патруля было недопущение безобразий, но в большей степени — недоразумений. Обнаружив людей в военной форме, Серёга грозно подкатывал со своей боевой единицей и вежливо справлялся о маршруте носителя армейских погон. Если была нужна помощь, он подсказывал, где метро, касса, туалет или кафешка. Всякий встречный заносился в блокнотик — учет прежде всего. Имея звание младшего сержанта, супротив офицера, даже буянящего, если бы такой обнаружился, начальник патруля не мог сделать ничего — званием не вышел. Но таких и не попадалось, что не может не радовать нас как граждан своей страны.

Единственным пьяным военным оказался ветеран спецоперации, следующий домой, а на момент встречи с патрулём, сидящий на лавочке в сильной степени изумления. Видимо, изумлялся он с привычными себе личностями, которые обнесли его настолько качественно, что даже документов не оставили. Вот тут-то и сказался опыт ведения боевых действий, слаженность и выучка бойцов Преображенского полка. Втроём патрульные смогли дать эффективный отпор двум вооруженным полицейским, решившим назначить бойца пьяным бомжом.

— Вот хрен вам! Военнослужащий под нашей юрисдикцией!

— Да кому вы верите! Та алкаш обычный, сколько мы таких видели. Без документов.

— Вы ТАМ были? Что на глаз определяете.

— А ты сам?

— Я был. Это наш кадр, мы забираем его в комендатуру. А к вам будет просьба поискать ухарей, обчистивших защитника Родины.

— Да какой он защитник. Поехал за длинным рублем.

— Да хоть бы и так. Не вы, он под минами лежал. Вопросы есть? Или будете на военный патруль нападать, господа полицейские.

— Да ладно, не ерепенься, сержант. Забирай, если охота возиться.

Полицейские были людьми опытными, они видели, что этот младший сержант не отступится от своего бойца, а при нём двое хоть и салаг, но на руках виснуть будут. Когда еще судьба выпадет метелиться невозбранно с ментами. Щенки, они ж всю жизнь рассказывать будут как в патруле били полицию. Оружие в этой ситуации вообще не помощь. А потом снова прав сержант — не дадут этих ни полиции, ни прокуратуре. Скажут, что их дознавать и судить может только военная прокуратура, которая за свих против прокуратуры штатской, общей юрисдикции всегда с радостью поиграет. Короче, как в «Трех мушкетерах» будет, не выдаст король бойцов Де-Тревиля на честный суд. Серёга и его подчинённые тогда с серыми разошлись миром, а потом и вовсем закорешились с вокзальными ментами. Страна одна, вокзал один, порядок, он порядок и есть.