Серенький волчок

– А что говорят, банкоматы не работают, что ли?
– спросила Наташа.

– Нет, - ответил Денис, - все нормально. Банкоматы работают, не работают банки.

– А.
– Наташа хихикнула.
– Ну, у меня-то денег на счете нет, я все спустила уже.

В офисе стали распаковывать еду, выставили на столы бутылки, из кабинета появился взлохмаченный Гена.

– Что говорят в банке?
– спросил Иван.

– Говорят "не волнуйтесь и подождите до понедельника", - сказал Гена.
– Так что давайте выпьем за то, чтобы все обошлось.

– Да вы не волнуйтесь, Геннадий Степанович, - сказала Наташа.
– Что, деньги навсегда, что ли, кончились?

Среди собравшихся Денис увидел Машу. Она разговаривала Иваном, который, как обычно, все больше молчал. Денис видел, как Маша, улыбаясь, отбрасывает волосы назад: он не мог разобрать слов, только интонацию, плавный, мягкий говор, легкий южный акцент. Все-таки очень красивая девушка, подумал Денис, у Волкова был вкус, что да, то да.

Гена хлопнул в ладоши:

– Друзья, - сказал он, - я хотел бы попросить минуточку тишины. Сегодня у нас особенный вечер, нерадостный, прямо скажем. Я думаю, вы все уже знаете, что Сережа Волков, один из наших старейших сотрудников, погиб вчера ночью у себя дома. Он работал в нашей компании почти с самого ее основания, он был одним из наших лучших менеджеров - и я бы хотел, чтобы мы помянули его.

Все траурно замолчали, но в тишине было слышно, как кто-то шепотом спросил: "Его правда убили?" Гена отхлебнул пиво и прибавил:

– В воскресенье похороны. Родители просили передать, что будут рады видеть всех.
– На слове "рады" он запнулся.
– И еще. Я хочу представить Сережину невесту, Машу Манейлис, которая оказалась с нами в этот нелегкий час.

Гена указал на Машу, она попыталась улыбнуться и подумала про себя, что ей жалко этого лысеющего мужчину, который изо всех сил пытается сделать семью из конторы на тридцать человек. Был ли он похож на крокодила или нет - судить Денису с Вадимом. На ее вкус, это скорее Кот Леопольд, который призывает свою армию мышей к дружной жизни, выкатывает им головку сыра, выставляет пиво, открывает счет в банке и поминает добрым словом после смерти.

– Здравствуйте, Маша.
– Перед ней стояла невысокая брюнетка - черное свободно ниспадающее платье, на шее серебряная цепочка.
– Я - Света Мещерякова, может быть, Сережа говорил вам обо мне. Я была с ним дружна.

– Здравствуйте, Света, - ответила Маша и протянула руку.
– Давайте на "ты" лучше сразу, хорошо?

Пожатие у Светы было крепкое, крупная кисть, сильные пальцы, всего одно золотое кольцо на указательном.

– Надолго к нам?
– спросила она.

Глаза у нее были большие, очень внимательные. Она глядела прямо в лицо, почти не мигая, так что на секунду Маша испугалась.

– На три недели, - ответила она.

Свету окликнули, она еще раз улыбнулась Маше черешневыми губами и отошла.

– Какая-то она… странная, - сказала Маша Ивану.
– Я немного напугалась даже.

– Она ведьма, - ответил Иван.

– В каком смысле?

– В буквальном.
– Он отпил пиво и снова замолчал.

Маше уже не хотелось задавать вопросов. Давно так не было, чтобы ей просто нравилось быть рядом с мужчиной. Не говорить, не заниматься сексом, не танцевать - просто быть рядом. Она посмотрела на Ивана: тот потягивал "Корону" из узкого горлышка и, казалось, ни на кого не обращал внимания. Маша взяла вторую бутылку и стала рассматривать собравшихся. Кого-то она уже знала, кого-то видела впервые.

– Кто это?
– спросила она Ивана, показывая глазами на невысокого коренастого мужчину, беседующего с Денисом Майбахом.

– Это Федор Поляков, начальник отдела по работе с частными лицами, - сказал Иван.

Начальник Дениса и Вадима, сообразила Маша. На своего мультипликационного тезку Федор не был похож: лицо его покрывала не то щетина, не то борода, как в рекламе "Кэмела". Из-за этого Федор выглядел скорее комично, чем мужественно: почему-то представлялось, что каждое утро он в сомнениях замирает перед зеркалом, раздумывая, брить бороду или нет. Впрочем, нерешительность Полякова, очевидно, ограничивалась вопросом о бороде: по тому, как он говорил, улыбался и жестикулировал, было видно, что человек он серьезный и многое повидавший. Маша легко могла представить его персонажем какой-нибудь бандитской истории девяностых, а в "Нашем доме" он выглядел удалившимся на покой пиратом - миролюбив, но всегда держит в рукаве зазубренный нож.

– Конечно, я - яппи, - говорила тем временем Аля, - кто же еще? Зарабатываю под три тысячи, каждый день ужинаю в ресторане, купила себе недавно машину, одних туфель у меня тридцать пять пар, я на днях посчитала. Я просто умею делать то, что не умеют другие.

– Что же это?
– спросила Таня.

– Руководить. Разрабатывать проекты. Помогать деньгам приумножаться.

– Да ты просто красивая очень, - сказала Таня, - поэтому тебе везет. А деньги - сегодня есть, а завтра нет.

– Ну, для этого же они и придуманы, чтоб их тратить.
– Аля налила пиво в стаканчик и сделала маленький глоток.

– Да нет, не в этом смысле. Вот у моих родителей был вклад в Сбербанке. И что с ним сталось - пшик и нету.

– Ну, так надо было вовремя снять и перевести в доллары, - сказала Аля.
– Я бы так и поступила, если б у меня были тогда деньги.

– Ну, можно же не успеть, - сказала Таня.
– Я вот сегодня полдня пробегала, пока сняла пятьсот долларов. А если все накроется?

– Послушай, - вмешался Паша, - не говори глупости. Как это - все накроется? Ты известная паникерша. У нас же деньги не абы где, не "Чара" какая-нибудь, не "МММ". Солидный, большой банк.

– Сбербанк тоже был солидный и большой, - сказала Таня, - и что? Давай пойдем завтра и снимем все деньги, а?

У подоконника Света Мещерякова беседовала с Денисом.

– Говорят, это из-за того, что вчера котировки ГКО снизились, и доллар выскочил за 6-30.

– А мне вспомнилось, - сказал Денис, - как несколько лет назад мы бегали по городу, меняли рубли на доллары и искали место, где курс получше. Как сегодня - работающий банкомат.

– У меня тогда и денег толком не было, - сказала Света.

– Ну, у меня какие-то появлялись регулярно, - сказал Денис.
– Вспоминаешь с ностальгией, даже смешно. Помню, первые свои доллары я покупал еще на черном рынке, в девяностом, за тридцать рублей. Интересно, кстати, доскачет зеленый до этой отметки после всех деноминаций?

– Не пугай меня, - сказала Света.
– Я читала сегодня в "Коммерсе", наверху обещают - системного кризиса не будет.

– Всегда, когда такое читаю, - мороз по коже, - сказал Денис.
– Еще с советских пор. Если вдруг говорят, что чего-то не будет, - значит, можно готовиться.

– А Кириенко сказал, что на финансовых рынках просто психоз, и правительство все выплатит.

Слово "психоз" нравилось Денису еще меньше правительственных обещаний. Пока слово не произнесено, можно думать, что все происходящее - мелкий сбой в работе отлаженной системы, легко исправить, переделать, подстраховать. Это как с машиной: слышишь непривычный шум, замечаешь - стала хуже разгоняться, почему-то больше ест бензина, и вот хлоп - глохнешь посреди оживленной улицы, тебе гудят разъяренные водители, а ты дергаешь ручку, вертишь ключ зажигания, случайно врубаешь сигнализацию, материшься и через день слышишь в автосервисе, что пора менять автоматическую коробку, потому что починить ее уже нельзя и, значит, надо заплатить не то тысячу, не то полторы. Слово "психоз" рухнуло, будто машина в темную воду болота, и страх начал подниматься на поверхность пузырями.