Сергей Павлович Королев
Шрифт:
Издатели еженедельника «Ньюсуик», очередной номер которого уже находился в производстве, остановили печатные машины и задержали все 1 309 900 экземпляров выпуска для срочной замены обложки и помещения комментариев сенсации века.
Триумф? Победа? Да! Мир восторженно говорил о ней на всех языках. Она радовала и восхищала. Но была и иная реакция: ворчливая, злобная. И это тоже естественно. Ведь те, иные, понимали, что для такого дерзновенного шага нужны были не только размах строек, рев турбин, грохот прокатных станов. Нужны были энергия, ум и талант народа, нужна была смелая поступь науки. Только этот сплав мог разорвать любые цепи,
«Русские впереди!», «Сенсация века», «Новая эра в науке», «Советы продолжают удивлять» — кричали огромными заголовками первые страницы газет и обложки журналов. Через день после запуска, задумчиво расхаживая по своему кабинету в госдепартаменте, небезызвестный Джон Фостер Даллес, бывший в то время государственным секретарем США, обратился к газетному магнату Херсту: «Билл, почему твои газеты подняли такой шум вокруг этого куска железа в небе?» На этот раз он услышал от Херста соответствующее истине объяснение: «Этот кусок железа изменил жизнь людей на многие века вперед». «Потребовалась наверное, ракета-кит, чтобы поднять в космос почти сто килограммов?» — спросил Даллес. «Похоже», — ответил Херст.
Английский ученый К. Гэтланд, часто выступающий в качестве военного эксперта, признал: «Созданная в Советском Союзе межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 (SS-66, «Sapwood» — по классификации НАТО) имела большую начальную массу и оказалась весьма перспективной как ракета-носитель. Первая межконтинентальная баллистическая ракета США М-65 «Атлас» была меньшей по размерам, начальной массе и менее эффективной как носитель, чем ракета Р-7».
Страсти вокруг первой рукотворной «луны» продолжали бушевать. Вскоре после возвращения в Москву Королева пригласили в ЦК: «Никита Сергеевич ждет вас завтра в 10.00». Хрущев принял главного конструктора в добром расположении духа. Начитавшись правительственных вестников ТАСС и сводок радиоперехватов с восторгами по поводу «русского спутника», он был оживлен, с откровенным любопытством разглядывал Королева, словно видел в первый раз.
— Когда вы, Сергей Павлович, писали нам свои соображения о спутнике, признаюсь, мы вам не верили. Думали: фантазирует Королев, увлекается, хвастает своими возможностями. Так думали. А вот теперь вы нам доказали. И не только нам, всему миру доказали… Это хорошо, очень хорошо…
Глаза у Хрущева блестели. Королев чувствовал, что он что-то недоговаривает. Но томить Никита Сергеевич не стал:
— Близится годовщина Октября, Сергей Павлович, круглая дата, сорок лет Советской власти. Хотелось бы, чтобы наши конструкторы сделали подарок народу к этому празднику. Как вы смотрите?
Королев не успел ответить, как присутствующий на встрече Анастас Иванович Микоян уточнил:
— Например, спутник, который мог бы вместо коротких сигналов передать из космоса пролетарский гимн «Интернационал». Это тоже произвело бы впечатление.
— Ну что ты со своим «Интернационалом»! — одернул его Хрущев. — Спутник не шарманка какая-нибудь. Вон куранты кремлевские никак починить не можем, а ты «Интернационал» из космоса.
— Да, из космоса, — не отступал Микоян. — Пусть все слышат.
— А если запустить спутник с живым существом, с собакой, например? — предложил Королев. — На ракетах мы их уже поднимали, а теперь пошлем в облет Земли.
Хрущеву идея понравилась.
— Это здорово! — встрепенулся он. — А что? Очень даже здорово! Представляешь, Анастас,
собака летает в космосе, а? Товарищ Королев хорошо придумал. Но сделать это надо обязательно к празднику. Договорились, Сергей Павлович?— Постараемся, Никита Сергеевич.
— Что значит — постараемся? — Хрущев завелся и напирал. — Договорились же! Просите все, что требуется, поможем, обеспечим, но только собачку вашу надо обязательно запустить к празднику.
Королев понял, что его «прикупили» и отступить не дадут. Знал он и другое: сделать такой спутник, провести испытания и запустить за месяц — невозможно. Даже если все его КБ будет этот месяц работать круглосуточно.
— Задача очень сложная, а времени у нас мало, — начал было готовить отступную, хотя его никто не тянул за язык, сам напросился с собачкой. — Но мы приложим все усилия.
— Приложите, Сергей Павлович, важную политическую задачу вам поручаем, от имени всего ЦК.
Прощание было радушным, на обещания помощи Хрущев не скупился, но уезжал Королев с тревогой на сердце.
К празднику в космос запустили Лайку. Собачий род был прославлен, но и решение инженерной проблемы выглядело блестяще.
ЛУННЫЕ СНЫ
Штурм Луны…
Есть даты и события, память о которых вызывает в человеческой душе одновременно и великую гордость, и великую боль. Таковы и эти — трагические и ослепительно яркие страницы нашей отечественной и общечеловеческой истории. Речь — о лунной эпопее, начавшейся вскоре после запуска первого спутника. Впрочем, нет, еще задолго до памятной осени 1957-го.
Уже в 1954 году, в самом начале работ над первой межконтинентальной баллистической ракетой, Королев представлял ее потенциальные возможности. Его просьба к своему первому заместителю К. Д. Бушуеву показалась тому несколько странной. Тогда странной.
— Константин Давыдович, распорядитесь, чтобы баллистики просчитали, в какие сроки наиболее целесообразно выводить аппараты на межконтинентальные трассы — к Луне, Венере, Марсу…
Бушуев пожал плечами, но не возражал:
— Распоряжусь, Сергей Павлович.
— А почему вы меня не спрашиваете, для чего это нужно?
— Полагаю, что вы решаете какую-то задачу из области небесной механики и вам нужны эти данные.
— Не до задачек мне сейчас, но вы почти угадали, Константин Давыдович. У ракетно-космической техники есть дали близкие и дали вечные. Я уже говорил об этом, повторю: это надо заметить вовремя. Близкие представить конкретными делами, а вечные — близкими, злободневными, прочувствовать их взаимопроникновение. Вот этим я и намерен заняться…
Через два дня Бушуев принес Королеву график с благоприятными окнами стартов к Луне, Марсу и Венере. Несколько минут Сергей Павлович внимательно изучал картину, представленную баллистиками:
— Хорошо бы пройтись по всему этому графику, и пройтись первыми.
Бушуев промолчал.
— Константин Давыдович, успешное построение реактивного прибора представляет громадные трудности и требует многолетней предварительной работы, теоретических и практических исследований… Это Циолковский сказал. Мудрый Циолковский. А вы принесли мне первое теоретическое исследование.