Сергей Павлович Королев

— О Черном драконе? — переспросил Пилюгин и раздраженно добавил: — Не до драконов мне сейчас. Не пойму, почему телеметрия то идет ровно, то начинает рваться.

— О телеметрии потом, — перебил Королев. — Ты на Луну полететь хочешь?

— Я в Москву полететь хочу, — буркнул Пилюгин.

Королев на это не отозвался и переспросил:

— Хочешь или нет?

— Когда? — невозмутимо подстроился к тону разговора Пилюгин.

— Когда! Ты сначала ответь: хочешь или нет? — не отступал Королев.

— Ужасно хочу, — усмехнулся Пилюгин. — Я только и мечтаю о ней, думаю, ночами не сплю.

— А ты спи. Еще есть время. Лет эдак двадцать, двадцать пять…

Королев вздохнул и мечтательно добавил:

— Придет это время, обязательно придет…

— Фантазер ты, Сергей, — не выдержал Пилюгин. — Прийти-то оно придет, но уже без нас.

Королев посерьезнел и насупился:

— Ты как знаешь, а я хочу дожить…

Пилюгин повел плечами:

— Признайся, Сергей, ты психологически не готов к предстоящему. Да и я тоже.

— Почему? — не скрыл удивления Королев.

— Я не о сегодняшнем дне. Все, что мы делаем, просто неизбежно. И на пределе возможного… Так или нет?

Королев ответил не сразу:

— Еще Циолковский говорил, что путь в космос начинается с преодоления себя. Ты в детстве мечтал о космосе, Николай?

— Нет. Я мечтал о большом куске черного хлеба.

Королев промолчал. Он вдруг снова подумал о Черном драконе, но пробурчал неопределенно:

— И я тоже…

Они направились к ракете. Заправка заканчивалась. Людей на площадке оставалось немного. Королев замедлил шаг, чтобы закончить разговор:

— Вот мы с тобой о куске хлеба вспоминали, а Циолковский мечтал о горах хлеба и еще — о бездне могущества…

Когда у Королева зародилась идея лунной ракеты? Сейчас, когда Сергея Павловича нет с нами, можно называть разные даты. В чем-то они будут предположительными. Но есть и строго документальные свидетельства. История сохранила любопытную стенограмму доклада Королева в Академии наук:

«Реальной задачей является разработка полета ракеты на Луну и обратно от Луны. Эта задача наиболее просто решается при старте с Земли. Несколько труднее обстоит дело с возвращением на Землю той аппаратуры, которая будет установлена на спутнике или на ракете, пущенной к Луне. Не надо только думать, что высказанные мною предположения являются очень далекими…»

Эта оговорка не случайна. Доклад сделан в апреле 1956-го, когда еще не было на орбитах спутников, а все рассуждения о космических полетах воспринимались как нечто фантастическое.

К Черному дракону Королев вернется в конце 1957-го и выскажется вполне определенно: «Задача достижения Луны технически осуществима в настоящее время…» А в начале 1958-го изложит подробный план исследования Луны с перечнем технических проблем, которые должны быть решены, и возможных вариантов их решения.

В ЦК отреагировали на «лунный проект» жестко: «Занимайтесь делом». «А это разве не дело?» — попытался возразить Королев, однако разговора не получилось. «Мечтатель вы, Сергей Павлович, неисправимый мечтатель», — смягчился «куратор». «Почему неисправимый?» — хотел было спросить Королев, но это намерение тут же исчезло: «С кем споришь, зачем унижаешься?»

Вот уж неистовое лицемерие: в песнях поем: «Страна мечтателей, страна ученых», а когда надо принимать решение, поддержать, воодушевить, начинаются оглядки: «Не торопимся ли? Поймут ли нас? Партия ставит конкретные задачи…» А штурм Луны разве не конкретен? Такое по силам не каждому государству, даже если оно значится в ранге великих. За таким единением науки и техники — величие нации, ее престиж. Да и предостережение другим, ибо ракета, могущая достигнуть Луны, накроет любую земную цель.

В Подлипки Королев вернулся хмурым, молчаливым. «Я час-другой занят, — предупредил секретаря. — По телефону не соединять, по всем вопросам — к Мишину». Откинувшись в кресле, уперся взглядом в портрет Циолковского: «Все едино: и тогда, и теперь», и стал накручивать себя, разжигая злость и обиду. «Занимайтесь делом», — возмущенно повторил и стукнул кулаками по столу.

Такая «мелочь», как мечта, в стране не ценилась. Можно было прожить и без нее, делать какое угодно дело просто так, без «крыльев», без «полета». Важно было служить — режиму, идее, лозунгам. Идея формулировалась директивно и не подлежала обсуждению. «Перекуем мечи на орала» — и все. А если подумать?..

Глупость несусветная. Народ наш талантлив, самобытен, целеустремлен, ему по силам любая задача. Надо только указать ему эту цель. Выходило, что он целеустремлен без цели. Абсурд!

Королев потянулся к графину с водой, налил полстакана, но так и не выпил. Он не мог успокоиться и, чем больше задавал себе вопросов и приводил доводов об их правомерности, тем пакостнее становилось на душе.

Система не терпела отказов и возражений. Уточнения и коррективы ее тоже не устраивали — это уже проявление самостоятельности. В канун войны он уже был известным в своих кругах конструктором. Годы добавили опыта и знаний, реальные конструкции, так называемые «изделия», приняты на вооружение, ясны пути их совершенствования, есть новые задумки. Это — его дело, дело, которым он занимается честно, с полной отдачей. И не надо упреков.

И еще одна мысль не покидала его. Едва ли не все знакомые ему конструкторы были в свое время репрессированы и лучшие свои идеи реализовали в тюрьме, годами работая в так называемых «шарашках». Система не обломала им крылья. Не смогла. Хотя смерть ходила рядом…

«Хватит ерничать, Сергей! Есть немало порядочных людей, умных, честных, широко мыслящих. Ты их знаешь, они знают тебя. Работать надо, а ты сломался, заскулил». Королев взглянул на часы и нажал кнопку вызова секретаря: «Начальников отделов прошу пригласить к семнадцати. Замов — тоже».

К концу 1957 года был разработан эскизный проект первого лунного ракетно-космического комплекса в двух вариантах — на базе трехступенчатых ракет-носителей 8К72 («Восток», как ее назовут позже) и 8К73 (которые отличались от ракет-носителей первых спутников 8К71), а также двух различных вариантов третьей ступени. Королев тут же ставит перед своими сотрудниками вопрос: «Можно ли с помощью этих ракет, использующих метод разгона с непрерывным участком траектории выведения, обеспечить запуск приемлемых полезных грузов к Венере и к Марсу при старте с территории Советского Союза?»

Вопрос повисает в воздухе. Тогда Королев встречается с вице-президентом Академии наук М. В. Келдышем, который возглавляет отделение прикладной математики Математического института Академии, и привлекает его к решению сложной задачи. До этого сотрудники Келдыша уже занимались баллистическим обеспечением запусков первых спутников. После встречи в институте начинается большая работа по теме «Теоретические исследования по динамике полета к Марсу и Венере».

Чтобы проложить первые межпланетные трассы, сделать ракету и сам аппарат, нужно прежде всего понять, что он, Королев, уже имеет и что надо сделать. И чтобы каждое подразделение ОКБ, каждый отдел делали именно то, что надо, важно хорошо представлять себе будущую машину. Это — уравнение со многими неизвестными. Масса межпланетной станции зависит от мощности двигателей, высота промежуточной орбиты — от времени их работы, разгонный блок должен обеспечить необходимую скорость удаления от Земли. Все вместе определяется количеством горючего: оно, это количество, влияет на габариты и массу конструкции, а от этого зависит…