Серое братство

Сердце мое тревожно забилось. С неприятным ощущением я ждал ее слов, предчувствуя нехорошее. Словно упал в нечистоты, которые с неумолимым упорством засасывают в свои недра.

— Это Магван. Он ведь не зря ищет именно тебя. Только не пойму до сих пор, почему он так рьяно рыщет по твоему следу? Ты ведь не единственный в свое роде… Кто-то открыл ему твое имя. Что это значит?

— Не знаю, — честно признался я.

— Кто-то, а я подозреваю — кто — знал, что ты спасся во время вражды между Вадигорами и Одемирами.

— А кто второй? — Неприятное предчувствие сжалось комком в животе. В горле пересохло.

— Ты ее хорошо знаешь.

Мой мир остановился, рухнул, рассыпался на мелкие осколки, забился стеклянным порошком в рот. Боль была тем невыносимее, что я любил Лацию. А страшная правда, преподнесенная Брюнхильдой, подводила черту под нашими отношениями. Я никогда не смогу переступить через черту, ведущую к предательству. И через Лацию я не смогу переступить, как того требует традиция в странной игре за обладание Короной. Конечно, можно скрыть тайну, убив десятерых, и тогда королева проживет в счастливом неведении, что над ней навис рок.

Брюнхильда схватила мои руки и стала целовать их.

— Прости меня, дуру, малыш! Я понимаю твои чувства, что разрушила твое счастье, твои грезы о будущем! Но я не прощу себе, если не предупрежу тебя об опасности!

— А зачем — потускнел мой голос. — Разве это решит мою судьбу? Всегда найдется кто-то, кто сильнее тебя. Я могу убрать с дороги многих, но везение не бесконечно. И на меня отыщется свой клинок. Так нужно ли знать, что я мог примерить Корону?

— Но Лация, я подозреваю, знает о тебе все. Женнис наверняка рассказала ей историю Короны. И молодая королева не будет жалеть тебя, встреться ты ей на пути.

— Ее пытались убить на охоте, — напомнил я Брюнхильде, намекая, что услуга, оказанная однажды, вернется тем же. — Кто это был?

— Не исключаю Магвана, — твердо сказала старуха. — В их семейке это в порядке вещей. Претенденты собрались в Одеме. Что бы это значило?

— Мастер рассказал, что видел в Паунсе людей, которые усиленно искали Смотрителей.

— Странно, — старуха впала в задумчивость. — Это меня начинает глубоко настораживать. За короткое время на Континенте и на Аламе появились уже пять охотников за Короной. Все слишком быстро. Видно, пришел срок.

— Ты ведь тоже была Претендентом? Признайся? — резко спросил я ведьму. — Женщины тоже участвуют в игре?

На мгновение старуха онемела, но нашла в себе силы кивнуть головой, но глаза ее приобрели стальной блеск.

— Я скрывалась от преследователей долгие годы, пока не стала влиятельным лицом в Аламе. Я очень уважала Вадигора, твоего отца, радовалась его успехам. Именно с его помощью я стала Главной в Гильдии Судей. Его влияние и сила стали раздражать Одемиров, но чтобы пойти на истребление рода, этого было недостаточно. Род твой, мальчик, погиб из-за тебя. Женнис предполагала, что ты можешь со временем стать соперником ее дочери. И тайная война была развязана против тебя.

— Допускаю такое, — с трудом, но согласился я. Брюнхильда была права. — Но при чем здесь Лация и Магван? Особенно ее брат?

— Вечные Смотрители посылают Черного Монаха, который объявляет о приходе в свет Претендента. Магван был рожден от барона Пархан-Шида, муфазарца, осевшего в Одеме после долгих и авантюрных приключений. Лация — дочь другого человека. И Черный Монах приходил дважды, чем довел до истерики королеву-мать. Женнис не была в восторге от такого выбора. Но когда вестник от Смотрителей объявил высшую волю Ливии — твоей матери — конфликт был предрешен. Если раньше два рода старались извести друг друга, не особо выпячивая свои отношения на людской суд, то после этого все словно с цепи сорвались.

Вот значит как… Мое рождение уничтожило мой род, мою мать и отца.

— Лация не знает, что Магван — Претендент?

— Разумеется! Какая мать в здравом уме сообщит такое своему ребенку? Но вот Магван знает о сестре все. И условия игры знает.

— Я уничтожу Магвана раньше, чем он доберется до королевы, — я сжал зубы.

— Станешь врагом Лации, чего тебе не очень хочется, так?

— Что ты хочешь предложить взамен? Бегать всю жизнь от опасностей, ждать старости, чтобы найти преемника и передать ему свои страхи? По-твоему, это выход?

— Я не знаю ответа, мальчик. Как же сложно сейчас решать! Я никогда не разрешала такие вопросы. Порой гримасы богов настолько непонятны, что не знаешь, улыбка это или оскал.

Сверху с палубы раздался крик наблюдателя, приглушенный палубным настилом:

— Слева два корабля! Справа один корабль!

«Лев» заходил ходуном. Матросы все до единого высыпали на палубу, где вовсю рычал Клык:

— Шевелите мослами, акульи сыны! Если не хотите грести на самбуках Фаль-Адени, быстро ставьте паруса!

Клинки с тихим шорохом вошли в ножны, висящие за спиной, ножи рассованы в сапоги. Обтянув запястья кожаными ремнями с вделанными в них стальными полосами, я напоследок посмотрел на Брюнхильду, кивнул головой и взлетел по лестнице наверх.

Матросы уже готовились к бою. Отчаянно ругаясь от бессилия, Морской Еж резво бегал по мостику, беспрестанно глядя на поднятые с утра паруса, грозящие сорваться с мачт и оставить корабль без движения. А самбуки пиратов нагоняли «Льва», несмотря на высокую волну. В какой-то момент я оказался рядом с Клыком, глядящим с недобрым прищуром на приближающихся врагов.

— Готовы ли люди для срыва абордажа? — надрывал голос капитан.

— Они уже готовы, — боцман кивнул в сторону моря. — Через двадцать гребком они будут на расстоянии броска крюков. Но как идут! Ребятки Фаль-Адени всегда были великолепными моряками! Я ведь боялся, что они вздумают атаковать при высокой волне!

— Господин Вадигор, вы с нами? — отчаянно возопил Морской Еж.

— Несомненно, — успокоил я капитана. — Мой напарник тоже готов присоединиться к потехе.

Морской Еж приободрился, и первым делом прогнал Баралара вниз присматривать за старухой. Заспанный Леший вытащил на свет божий длинный шест с железной рогатиной на конце. Где он его раздобыл на корабле, никто толком и не успел расспросить его.

— Я рад, что общался с вами, господа, — сказал купец, присоединяясь к нашей группе возле левого борта, откуда исходила основная угроза. — Надеюсь, мы дорого продадим свои жизни.

— Этим вы попытаетесь спасти свою жизнь? — скептически спросил Мастер. — Ну, парочку вы спихнете в воду, но острые клинки пиратов быстро укоротят древко. Возьмите еще топор.

Как-то незаметно возле левого борта помимо нас оказалась еще парочка здоровенных матросов, потом Морской Еж пригнал пять человек с ножами. Угроза исходила со всех сторон, и не было смысла укреплять какое-то одно направление. Корабль совершенно очевидно терял ход. А между тем одна из самбук перерезала нам путь, а две другие подошли вплотную к бортам «Льва»; мы даже разглядели напряженные загорелые лица пиратов, вдобавок еще и смуглые и скуластые. Они столпились возле низкого борта самбуки, готовые прыгнуть к нам в гости. И как только волна приподняла самбуку, в воздухе засвистели веревки, железные крючья со стуком падали на палубу, натягивались и впивались в борта нашего судна. Пираты заревели и рывком подтянули «Льва» к себе. Столкновение! Глухо стукнулись бортами два корабля.