Серпантины судьбы

– Ты – литератор? – я удивлено вскинула брови, разглядывая импровизированную портретную галерею. Про то, кто кем работает, разговор у нас еще не заходил.

– Нет, программист, - широко улыбнулся он. – Эти люди привлекли меня немного иными качествами.

– Интересно какими?
– не унималась я, подталкиваемая проснувшимся любопытством.

– Ты их всех знаешь? – уточнил мужчина, переводя взгляд на мое лицо.

– Нет, - отрицательно качнула головой. – Вон с тем мужчиной в верхнем ряду незнакома и блондинку не узнаю.

– Это Борис Акунин и Юлия Друнина.

– Вообще ничего не понимаю. Поэты и прозаики вперемешку. Друнина вообще женская поэтесса на мой взгляд. Что ты в ней нашел? Только не говори, что красивые глаза!- я шутливо стукнула Николая в плечо.

– О, она очень интересная женщина! Ее военные стихи, кстати, женским не назовешь. А вот уже в мирной жизни она повела себя как слабая женщина, не смогла смириться со смертью мужа и ушла за ним следом.

Я еще раз присмотрелась к лицам, знакомым со школьного кабинета литературы. Есенин и Цветаева – повесились, Хэмингуэй и Маяковский, если мне не изменяет память, застрелились.

– Самоубийцы? – с ужасом дошло до меня.

– Угу! – кивнул головой любовник, как ни в чем не бывало, жуя яблоко.

– Подожди, но Акунин же жив. Как он попал в твою коллекцию?
– осторожно уточнила, все еще осмысливая увиденное.

– Зато он написал замечательную книгу «Человек и самоубийство». А меня, как ты уже догадалась, всегда привлекла и интересовала тема, почему человек решил расстаться с жизнью, - просветил Николай, нисколько не стесняясь своего странного хобби.

– И как это может нравиться? – я скривилась, выражая гримасой неприятие данного факта

.- А почему нет? – он приподнял за тонкую ножку бокал с игристым напитком и легонько чокнулся с моим бокалом, который я держала на весу. – Любая запретная темя притягивает внимание людей, только они стесняются об этом говорить. Я же предпочитаю не таиться. В этом есть свои плюсы.

– Интересно, какие же? – фыркнула я, делая большой глоток. Мое горло внезапно пересохло. – И как твоя жена терпит все это?

– Например, позволяет вызвать интерес понравившейся девушки, - его глаза лукаво блеснули. – А жена сюда не заходит, называя мой кабинет кладбищем.

***

Гром грянул через три месяца безоблачных отношений и умопомрачительной страсти.

Я работала в солидной аудиторской фирме. Обычно круг моих обязанностей распространялся на клиентов, которые вели свои дела в нашем городе или, в крайнем случае, в области. Загранкомандировки доставались стажистам или тем, кто пользовался особой благосклонностью начальства. Получать пресловутую благосклонность раздвиганием ног я не желала. Я и только я выбирала с кем мне спать. А до стажиста нужно было пахать и пахать. Только у судьбы свои капризы.

Время подходило к шести после полудня, когда меня вызвал к себе начальник отдела.

– Сурайкина, мы с Петром Васильевичем решили тебе доверить очень важное дело. Через два дня поедешь с Маховым в Париж. Там нужно будет проверить французский филиал одной крупной компании.

Хоть пятидесятилетний Валера Маховой с одышкой и солидным пузиком был не самой лучшей компанией, на мои губы все равно просилась радостная улыбка. Какая разница, в какие кеды обуты твои ноги, если эти ноги гуляют по Парижу? Я всегда мечтала об этом городе, но судьба никак не хотела меня туда отправлять.

А вот Николай моей радости не разделил.

– Маша, я считаю, что тебе нужно уволиться!

– Зачем?- я непонимающе хлопнула глазами. – Работа мне нравится. Зарплата достойная. Объясни причину!

– По-моему, она очевидна! – мы с ним только что закончили заниматься сексом. Мужчина стоял босыми ногами на полу, замотанный в простыню на манер римского сенатора. – Порядочная женщина не может ездить в командировки с чужим мужчиной.

От такого заявления я даже поперхнулась воздухом:

– За порядочную женщину, конечно, спасибо. Но на какие деньги я буду жить, если уволюсь?

– Я тебя недостаточно спонсирую? – его золотистая бровь вопросительно выгнулась. – Ты имеешь денег не меньше моей супруги.

– В том-то и дело, что супругу ты обеспечиваешь даже при наличии любовницы. А кто будет обеспечивать меня, когда я тебе надоем?

– Ты не можешь надоесть! – мужчина плавно перетек мне за спину, Обхватил рукой поперек живота и прикусил мочку уха, обжигая кожу своим дыханием. Римская тога была тут же сброшена на пол. А наши разногласия, казалось, были забыты и похоронены. Больше на тему работы мы не говорили…

На следующее утро он поджидал меня возле моей двери с чемоданом.

– Ты куда-то уезжаешь? – пришла моя очередь удивляться. Кольнула неприятная мысль, что он возражал против моих поездок, а сам куда-то собрался. Хотя, что он тут делает? Я даже в гости его ни разу не приглашала.

– Нет, - он отрицательно мотнул головой. – Я сказал жене, что полюбил другую женщину и ухожу к ней.

Тут же из-за соседней двери показался любопытный нос соседки:

– Маша, это не сантехник пришел?

– Нет, Наталья Сергеевна, не сантехник! – ответила я ей сладким голосом. А на Николая зашипела как змея:

– Заходи! Это разговор не для общего коридора.

Мужчина шагнул в полутемное помещение и с любопытством огляделся. Поставил чемодан и начал раздеваться.

– Подожди! – я прижала ладонь к его груди, останавливая процесс освоения моей квартиры. – Повтори, что ты только что сказал!

Он перестал расстегивать пуговицы на куртке, перехватил мою руку своей и, внимательно глядя в мое лицо, буквально по слогам произнес:

– Я сказал жене, что полюбил другую женщину и женюсь на ней.

– И как она это восприняла? – я еще не верила в происходящее, надеялась, что мужчина рассмеется и скажет, что пошутил. Но ничего подобного не произошло. Он лишь усмехнулся:

– Схватилась за сердце и попросила вызвать скорую. Ты не волнуйся, она дама крепкая. Скорее всего, решила просто мной поманипулировать. Но я от своих слов не откажусь ни при каком исходе.

С этими словами незваный гость легко отодвинул меня и прошел в комнату. Чемодан, правда, оставил в прихожей. Поняв, что это совсем не шутка, я взревела раненой белугой: