Серпантины судьбы

– Здравствуйте, Алексей Геннадьевич! – пискнула я и тут же вжала голову в плечи, решив, что спутала людей, и этот генерал просто не может быть добрым и мягким директором детского дома, которого мы никогда не боялись, но всегда уважали и поэтому слушались.

Но он широко улыбнулся, неожиданно подошел ко мне и погладил по волосам со словами:

– Здравствуй, Машенька! Какая ты стала красавица! Сколько лет прошло с нашей последней встречи?

– Лет десять, наверное! – я немного успокоилась и смогла начать связно говорить.

– Надо же, как быстро время летит! – вздохнул мужчина и прошел к креслу хозяина кабинета. Арсений Петрович тут же вскочил с места, словно ему было 18 лет, и пододвинул кресло так, чтобы Алексею Геннадьевичу было удобнее в него присесть. Затем директор детдома пододвинул к себе стопку чистых листов и достал из органайзера хорошо отточенный карандаш.

– Одного я не пойму, Маша, как ты докатилась до жизни такой, что из-за тебя мужики из окон выбрасываются? – сказал он, что-то помечая на бумаге.

– Что с Николаем? Он погиб? – я набралась мужества и задала этот вопрос. Ведь все разговоры вокруг сводились именно к этому.

– Нет, тебе повезло! – усмехнулся генерал. – Наши люди случайно находились именно в этом месте и в это время. И когда заметили падающее тело, успели его поймать на раздвижной тент.

– И в чем меня тогда обвиняют? – я непонимающе оглядела мужчин, находившихся со мной в кабинете. – Он жив, здоров. А я причем?

– Видишь ли, Машенька, наши люди всегда ходят с включенными портативными камерами. И все, что происходит вокруг них, передается в специальный информационный центр. И эти камеры записали его падение, а также обвинения в твой адрес, что именно из-за тебя он выбросился с балкона, - Алексей Геннадьевич рассказывал мне об этом все тем же добрым и ласковым голосом, которым успокаивал раскапризничавшихся малышей.

– И что мне теперь делать?- я совсем растерялась. – Я не хочу за Николая замуж!

– А про замужество здесь никто и не говорит, - усмехнулся мужчина. – У тебя теперь два пути. Или сесть в тюрьму за подстрекательство к самоубийству, или стать сотрудником нашей службы и в ближайшее время отправиться на задание. Кстати, почему ты так жестоко поступила с Парамоновым? Не могла более мягко отказать?

– Я в Париж хотела, - грустно призналась я, предполагая, что теперь долго не смогу попасть в город моей мечты. Ни с Валерой Маховым, ни без него.

– В Париж? – генерал удивленно выгнул мохнатую бровь. – Это просто чудесно! Вот и поедешь на первое задание в Париж в соответствии со своими желаниями!

Потом мне подсунули под нос какие-то бумаги, а я не глядя поставила под ними подписи. На мое робкое возражение, что я хотела бы ознакомиться с содержанием, Алексей Геннадьевич мягко заметил:

– Я хоть раз вас обидел? А ты оскорбляешь меня своим недоверием. Я, Машенька, тебе только хорошего желаю, поверь!

– Но почему вы генерал? Вы же обычный педагог?
– я развернулась уже в дверях, к которым меня вели все те же два амбала, которые пришли за мной.

– Запомни, девочка, любой генерал обязательно является педагогом. А вот педагог не каждый имеет звание. Просто тебе повезло попасть в элитный детский дом. Подумай об этом на досуге. А завтра мы встретимся в спокойной обстановке и еще раз все обсудим и решим, как наладить наше взаимовыгодное сотрудничество.

Только домой я сразу не попала. Меня завели еще в какой-то кабинет, где сидела дама неопределенного возраста и вида. Про таких обычно говорят: серая мышь. Она была настолько невзрачной и незаметной, что если вы спросите какого цвета у нее волосы или глаза, я вряд ли смогу ответить. Мне кажется, что я могу представить каждую черту ее лица, но как только пытаюсь это сделать, образ женщины словно тает или расплывается перед глазами.

– Это кто такая? – уточнила женщина у амбалов, разглядывая меня поверх очков, словно я была учебное пособие или музейный экспонат. Хотя, нет, к экспонатам относятся с трепетом и почтением. А на меня смотрели как на ничтожество.

– Замена Ниночке Шмаевич! – бросил тот, которого я окрестила правым. – Алексей Геннадьевич велел выдать полную базу на нее.

– Ниночке? – лицо женщины вытянулось от удивления. – Но она совершенно на нее не похожа.

– Ирина Витальевна, мы приказы не уточняем, а выполняем. И вам советуем, - скривился левый.

– Да ради бога!- пожала плечами та и стала что-то быстро набирать на клавиатуре. Через пару минут мне протянули флешку со словами:

– Здесь полная база данных на Шмаевич и ее семью. Изучите к завтрашнему утру!

Я даже переспрашивать не стала, зачем мне знать биографию какой-то там Ниночки. Но в данных обстоятельствах спорить не стала. Да и посмотреть содержимое гаджета не так уж и сложно. Когда шла по коридору, начала ощущать себя тайным агентом. Но драный УАЗик разбил мои мечты. Благо парни снова помогли мне залезть в кабину не порвав юбку, и меня доставили живой и здоровой прямо к подъезду моего дома.

Глава 3

Придя домой, я первым делом х решила отправиться в ванную комнату. Просто очень хотелось попытаться смыть события сегодняшнего бурного дня. Но взгляд наткнулся на чемодан Николая. Все-таки хорошо, что он остался жив. Жаль было бы, если такой шикарный мужчина по собственной дурости лишился жизни. Только встречаться с ним я не горела желанием. Была бы моя воля, этот чемодан и ботинки с чуть стоптанным правым каблуком не глядя отправила бы в мусоропровод. Только боюсь, что чемодан просто там застрянет. А мне смогут предъявить еще какой-нибудь счет и заставят подписать очередной документ.

Тяжело вздохнув, подхватила левой рукой баул бывшего любовника, через руку перекинула его плащ, а правой рукой двумя пальцами взяла его ботинки, словно это была не обувь, а гремучая змея. Не известно, чем для меня обернется вся эта история. Может встреча с ползучей гадиной будет выглядеть более желательной и спокойной. Отнеся вещи в кладовую, я все же добралась до ванны и с удовольствием нырнула в ароматную воду с пенкой. Пролежав там минут пятнадцать и начав замерзать, решила, что пора выбираться и заняться просмотром содержимого флешки. Алексей Геннадьевич очень не любил неисполнительных учеников. Он их никогда не ругал, но мог так посмотреть и сказать тихим голосом: «Ну что же ты Маша!», что хотелось от стыда провалиться под землю.

Ноутбук загудел, разгоняя жесткий диск. Я особо не увлекалась компьютерами, мне как-то всегда смартфонов для личных целей было достаточно. А смотреть в мерцающий экран хватало и на работе. Современные аудиторы с бухгалтерскими программами должны быть на ты. Я побоялась, что старенький Asus не сможет открыть навороченный накопитель, но к моей радости, сделал это без проблем. На флешке было несколько файлов под номерами. Я открыла тот, которому был присвоен номер один.

Тут же на экран выплыла фотография миловидной блондинки с золотистыми локонами и открытой улыбкой, которая при ближайшем рассмотрении показалась мне несколько фальшивой. При втором взгляде стало понятно, что в девице фальшивое практически все, начиная от губ «уточкой» и заканчивая гладким от ботокса лбом. Как бы не расхваливали косметологи свое творчество, при неумеренном потреблении следы их вмешательства всегда оставляют свой след. Под фотографией была подпись: