Серый пилигрим

Верхние части санно были отброшены, сандалии – тоже. Юноши остались обнаженными по пояс, в просторных полотняных штанах, доходящих до середины голени. Безликие тщательно обтерли бойцов влажной тканью, рассеченную бровь Райса прижгли соком боли–дерева. Мечи принесли бойцы из отряда, прибывшего со старейшинами – те самые, что нападали на юношей перед Испытаниями. Клинки оказались длиннее и чуть тяжелее, чем те, к которым привыкли юноши, и явно тоже работы оружейников Храма.

Приняв оружие, Рахт, как завороженный, скользил взглядом по украшенному гравировкой клинку. На брата, неподвижно застывшего по ту сторону арены, он старался не смотреть. На айну, нервно перебирающую пальцами свой скипетр – тоже. А на возбужденно гудящую толпу перед помостом ему, как и Джайраху, было плевать. Да, наверняка Райс сейчас отстегает его, как мальчишку. Во время тренировок он всегда побеждает. Но сероглазый ошибается, если думает, что Рахту будет стыдно.

Стыдно всегда быть вторым. Стыдно иметь возможность рискнуть, и не сделать этого. На Испытания вызывают раз в жизни. И, раз уж айна решила, что время Рахта пришло – он пойдет до конца.

Джайрах встал на краю помоста:

— Готовы?

Райс кивнул и шагнул бос ой ногой на ткань. Замер в боевой стойке, подняв клинок. Несмотря на молодость, он был настоящим воином. Перевитый тугими жгутами мускулов торс, уже украшенный несколькими боевыми татуировками. Эффектный шрам на левом бицепсе – от когтей пумы, которую он добыл полгода назад в одиночку на севере от владений рода. Меч – как продолжение руки.

По сравнению с ним костлявый и по–юношески угловатый Рахт выглядел просто мальчишкой. Поджатые, будто от обиды, губы и свежий синяк на скуле только усиливали впечатление. Вот только вряд ли кто-то из Буревестников рискнул бы над ним смеяться. Особенно увидев эти горящие холодным пламенем глаза.

— Тот, чья кровь первой окропит эту ткань под ногами – проиграет, – провозгласил Джайрах.

Рахт, напряженно сгорбившись, ступил на ткань. Почти сразу же бухнул удар барабана, объявляя начало боя.

Братья, подняв мечи, закружили по помосту.

— Глупо это вс е, брат, – вполголоса произнес Райс. – Совсем не так я представлял себе эти Испытания.

Рахт молчал, неотрывно следя за клинком сероглазого. Пальцы его, стискивающие шершавую рукоятку, покрытую кожей ската, немели от напряжения. Ему еще не приходилось драться настоящим мечом.

— Сдавайся, Рахт. Это не будет трусостью.

— Нет!

Старший покачал головой. На скулах заходили ходуном желваки.

— Ну, тогда держись, братец. И… будь осторожен.

Райс пошел в атаку.

Серия красивых, размашистых выпадов – скорее из арсенала тренировочных танцев с мечом, чем нечто, годящееся для реального боя. Черноглазый с легкостью парировал удары. Контратаковал. Райс встретил меч быстрым хлестким ударом – клинки зазвенели так, что звук подхватило эхо.

Снова атака старшего. Меч порхает вокруг него, будто сам по себе. Удары обрушились на младшего, как каменная осыпь со склона – один за другим. Сверху, справа, слева, снова сверху – с разной силой и разным интервалом. Рахт, пытаясь поймать рваный ритм, с трудом парировал удары, отступая к самому краю арены. Поймав крохотный перерыв между атаками, напал сам – в прыжке, вкладывая в удар вес тела. Райс на мгновение отступил, уходя с линии атаки, не парируя мощный удар, а просто пропуская его мимо. И тут же коротким неуловимым движением ударил в незащищенное место.

Черноглазый зарычал, зажимая ладонью порез на правом бицепсе. К коже будто бы прижали раскаленный уголек.

— Все кончено, брат, – отступая на пару шагов и опуская меч, кивнул сероглазый.

Рахт отнял ладонь. Порез был в палец длиной и довольно глубокий, но рука двигалась свободно. Кровь сочилась из раны медленно, стекая по коже горячими щекотными каплями. Ни одна из них пока не упала на арену.

Зарычав, черноглазый снова бросился вперед. И, как всегда, его ярость встретилась с холодным, трезвым мастерством старшего. Бешеный град ударов прошел мимо цели, а левый бок обожгла боль от следующего пореза.

— Заканчиваем, Рахт! – уже громче, с заметным раздражением в голосе выкрикнул Райс. Бросил взгляд на стоящего у края помоста Джайраха. Но Сожженный не давал сигнала к завершению боя.

Рахт мотнул головой, стряхивая горячие едкие слезы. Подняв меч, снова ринулся вперед.

Короткий перезвон клинков, обрывающийся яростным вскриком. Еще один длинный порез на груди.

Снова перезвон, почти звериное рычание, отчаянный возглас сероглазого. Расплывающееся красное пятно на бедре младшего, медленно набухающая от крови светлая ткань штанов.

Отбив следующую серию атак, Райс попытался свалить брата наземь своей коронной подсечкой.

Не вышло. Рахт, будто ждал этого, скользнул в сторону и достал-таки брата кончиком меча. На плече сероглазого заалели капли крови.

Старший, шипя, как хисс, растер кровь по плечу, чтобы капли не сорвались вниз. Оскалившись, поднял меч.

— Ну, все, братишка! Игры кончились!

Он ринулся вперед. Рахт с трудом отразил удары – размазанного в стремительном движении клинка он не видел, тело реагировало само, не дожидаясь команд разума. Старший завершил ураганную атаку ударом ногой с разворота. От мощного толчка в грудь Рахт едва удержался на ногах, отступил на несколько шагов. Споткнулся о складку ткани и едва не рухнул. Уперся левой рукой в доски – уже за границей арены.

Сероглазый, воспользовавшись заминкой, подлетел к нему, намереваясь вышибить за пределы арены. Рахт едва успел оттолкнуться от пола и встретить брата косым ударом снизу.

Наверное, они были слишком разгорячены схваткой.

Наверное, клинки Храма были ощутимо длиннее, чем те, к которым привыкли братья.

Наверное, Райс, обычно холодный в бою, на мгновение потерял контроль над собой и забыл о защите.

Клинок Рахта взметнулся, не встретив сопротивления. Райс остановился, будто налетев на стену, руки его взметнулись к рассеченному горлу, из которого щедро, как из разбитого кувшина, брызнула кровь. Алые капли горячим дождем окропили лицо и грудь Рахта.

— Брат!! – заорал черноглазый.

Отброшенный клинок звякнул, ударившись об один из кинжалов, вонзенных в ткань на краю арены. Рахт бросился вперед, подхватывая старшего, падающего, как подрубленное дерево.

Райс обхватил горло обеими ладонями, будто пытаясь сам себя задушить. Кровь неудержимым пульсирующим потоком струилась между пальцами. Юноша рухнул на колени.

— Брат… – прошептал Рахт, вцепившись ему в плечи так, что кончики пальцев вдавились глубоко в кожу.

Райс что-то прохрипел в ответ, и изо рта его хлынула кровь. Он повалился на спину, увлекая за собой младшего. Толпа ревела. В паре шагов от юношей хисс метался по клетке, шипя как кипящее варево в котле. Дважды, требуя тишины, бухнул ро–пай.

Рахт ничего не слышал. Мир исчез для него, сузился до глаз цвета талого снега, которые смотрели уже не на него, а сквозь него, в какие-то неведомые дали.

Когда он очнулся, то первое, что воспринял – это крик, похожий на отчаянный стон раненого. Его собственный крик.

Тело сероглазого обмякло, и Рахт, наконец, отпустил его, дав упасть на пропитанную кровью ткань. Крови было много – когда он поднял руки, то они были красными по самые локти. Он долго не мог отвести от них взгляд.