Сёши 2

Если только...

А-аа!!! Я - дебил! Какое растение?! Куда ходить?! Ему и не надо! У него есть способность сливаться с землёй! Нырять в одном месте и выныривать в другом.

Мать-мать-мать!..

С улыбкой принимая покупки, я спешно просеивал отклики чужой чакры. Это шиноби... обычные люди... тут два совсем маленьких ребёнка... птицы... кошка... какая-то непонятная мелочь... опять люди...

А вот это ОН! Стоит возле лотка с книгами, с интересом перебирая дешёвые издания и ксилографии. Ходячее противоречие.

Мои глаза видели неприметного шиноби в полевой форме, но внутреннее чутьё надрывалось: "НЕ ЧЕЛОВЕК!!" Он может двигаться. Он слышит. Он смотрит и говорит. Но неспешный ритм чакры выдаёт иную природу... И этот неуместный цветочный запах. Неужели больше никто его не ощущает?!

Я неспешно завернул в узкий тупичок, заставленный мусорными баками, и уже оттуда влетел по стене на крышу. Нас научили ловить кроликов и форель, но Зетсу - это для меня крутовато. Понадобится помощь.

Помощь... помощь... О! Помощь!

Знакомая непослушная шевелюра, жилет и знак полиции на рукаве. Учиха. Топает по своим делам. Это уже шанс!

Я набрал побольше воздуха и завопил на полдеревни:

– Шисуи-сан!!!

Хатаке Какаши в Стране Звука

Фунено я недооценил. Наш командир не просто создал образ преуспевающего купца - чунин изрядно потрудился, заводя нужные связи. Мы только въехали в страну, а расторопный пухлик на первом же постоялом дворе откопал знакомого, и сейчас вытягивал из него свежие столичные новости. Работал.

На нашу долю оставалась поддержка. Решая, кто станет охранниками "уважаемого господина Ясуо", а кому достанется роль прислуги, мы первым делом смотрели на внешность. Здоровяк Сарутоби при всём желании не походил на слугу, снимать с Абураме глухую одежду никому не хотелось... в итоге все хлопоты о мулах, повозках и спрятанном снаряжении свалились на меня с Ямаширо. Пока мы работали, дармоеды-охранники попивали чаёк в компании других проезжающих. Бородач поддерживал непринуждённый разговор о женщинах, выпивке и дорожных происшествиях. Мута привычно отмалчивался. Никто из нас не напоминал шиноби даже отдалённо.

За это следовало благодарить пожилого инструктора из разведки. Прожжённый дед управился с нашим видом без всякого Хенге. Мои непослушные волосы потяжелели, улеглись и почернели. Кожа покрылась крепким загаром. Многочисленные фальшивые татуировки говорили, что ещё недавно их обладатель работал посыльным в частном почтовом доме. Полинявшая от многих стирок полотняная одежда, потрёпанная соломенная сугэгаса и некрашеные гэта выглядели совершенно заурядно. После двух дней, проведённых на передке телеги, от меня даже пахло соответственно - мулами и пылью. Грубоватый говор и размашистые жесты довершали образ недалёкого молодчика.

Пристроив животных, мы не стали толкаться в тесноте под общим навесом. Забрали свой ужин и расположились под деревом. Оттуда открывался неплохой вид на угловую комнату, а открытые настежь сёдзи позволяли разобрать неспешный разговор Фунено и торговца.

Знакомец плакался Дайкоку на изменения в столице. Его послушать, так милостью рисового даймё прежде оживлённый Тюгоку превратился в скучнейшую дыру.

– ...Закрыли все театры, даже кукольный. Пусть их. Я сам был не рад, что сын таскался на представления, пил с артистами и тратился на подарки. Но скажите, Ясуо-сан, кому мешал весенний квартал? А ведь тоже разогнали. И как теперь уважить людей? Я приглашаю друзей покушать в дорогой рётэй, но даже гейшу не могу заказать, - он тяжело вздохнул.
– Чтобы отдохнуть от жены, приходится плыть чёрте куда на лодке через всё озеро. Видите, даже курить стал больше!

Фунено покивал, сочувствуя такой беде.

Запрет на представления был понятен, как и выдворение юдзё. Осложняют работу таким, как мы. Бродячие артисты и монахи - излюбленное прикрытие разведки, а чайные домики и дворы развлечений частенько состоят на жаловании гакуре. Частенько даже у нескольких сразу.

– А вы по какой надобности в Тюгоку?
– любопытствовал торговец.
– Или секрет?

– Да какие секреты, Орино-сан!
– отмахнулся Фунено.
– Последнее время в вашей стране хорошие продажи ягодного воска. Вот решил приехать и посмотреть, какой спрос будет на пчелиный и цветочный.

– Не знаю, не знаю. Товар, конечно, замечательный... но, боюсь, в нашей столице не осталось никого, кто может оценить его по достоинству.

– Как же так?

Купец всплеснул руками.

– Вы видели выезд нашего даймё? Это же сущее позорище! Без слёз не взглянешь. А двор?! Аристократов почти не осталось. У государыни три фрейлины. У принцессы - две. Каково?! Никто не покупает хорошую ткань и украшения. Ни дорогой еды, ни красивой бумаги... Ничего. Половина моих знакомых, что держали лавки в Тюгоку, закрыли их. Скука невероятная!

Надо же, какая неосторожность. Злословие в адрес даймё.

В Хи-но-Куни за один подобный разговор можно сходить в дальнюю-предальнюю ссылку с каторгой. А ещё лет двадцать назад такая непочтительность по отношению к государю закончились бы для простолюдина отрубленной головой. Интересно, почему этот торгаш так свободно болтает?

Фунено забеспокоился:

– Но я слышал, что у вас хорошо продаются лекарства.

– Ну, разве что. Если для лекарств... Да вы не волнуйтесь, Ясуо-сан! У меня есть один знакомый...

После дружеского обещания обменяться рекомендательными письмами собеседники потребовали сакэ. Немаленькие масу наполнялись до краёв, но приятель нашего командира снова пригорюнился.

– И на кой нужна эта прибыль, если нет никакого удовольствия от жизни? Эх! Одно расстройство...

Город Тюгоку вырос, как узел двух торговых путей. Долгий тракт, следующий из Земли в Молнию, встречался здесь с дорогой, проложенной от Огня к побережью Северного залива. Удачное положение и деньги в казне даймё могли бы сотворить впечатляющий город, но выглядела столица Звука провинциально - ни величественных ворот, ни роскошных храмов, ни изысканных садов. Даже городской дворец правителя казался до неприличия скромным. Зато по улицам бродило множество стражников-досинов.

Искать гостиницу нам не пришлось - Фунено заранее озаботился наймом подходящего дома. Едва сполоснувшись с дороги, мы отправились закупать недостающие предметы обстановки, заказывать еду и разнообразную выпивку. В самом скором времени преуспевающий купец Ясуо собирался устроить пирушку для своих знакомых.

Вечеринка длилась не первый час - участникам будет что вспомнить.

Средство Муты, добавленное в питьё, действовало мягко, расслабляя и успокаивая. Мой гость с удовольствием отхлебнул из чашки и тяжело откинулся на спинку кресла. Его улыбка не пропала, даже когда он начал заваливаться на бок. Я помог толстяку улечься удобнее. Вот так, головой на подушечку.