Сессия в условиях Талига

– Монсеньор! Монсеньор! – настойчиво будивший меня Джереми был чем-то сильно встревожен.

– Что случилось? – я вздрогнул, сел на кровати и с облегчением понял, что пожара нет. Слава Богу!

– Монсеньор, напали на герцога Эпинэ.

Теперь “Слава Богу” переросло в “О, Господи!”. Да что ж такое в Ракане творится через два дня на третий? Кто посмел?! У какого гада рука поднялась на Робера?! Я забыл, что еще недавно собирался сгореть заживо, и потянулся за одеждой. Сердце учащенно забилось, пришлось заставить себя успокоиться.

– Он жив? – а ведь могло произойти все, что угодно!

– Да, но господин Первый маршал ранен. Возможно, монсеньору будет угодно выслушать офицера, который привез известие?

– Конечно, – я поспешно кивнул, застегивая рубашку. – Где он?

– Дожидается вас в Ореховом кабинете.

Я вылетел из спальни, на ходу застегивая камзол и, громко топая, бросился в этот самый кабинет. Там сидел в кресле офицер, назвавшийся теньетом Грейнджем. Благо не южанин, права качать, подобно Карвалю, не будет. Доложил, что Робер Эпинэ жив и в сознании.

– Насколько опасна рана?

– Первый маршал легко ранен в плечо, но еще во время боя открылась старая рана на запястье. Началось кровотечение.

Хм. Старый, давно заживший шрам открылся? Странное дело, однако. Пожав плечами, я потянулся к кувшину с вином – надо же угостить человека, сообщившего о таком событии. Немного успокоившись, я достал пару бокалов, но гость покачал головой.

– Благодарю, но мое дежурство еще не окончено.

– Тогда шадди?

– Было бы неплохо, – нерешительно отозвался он.

Я дернул за шнур, чтобы позвать слугу.

– В каком состоянии и где вы оставили маршала?

– В особняке Эпинэ – он приказал отвезти его туда. И на пороге потерял сознание. Доктор говорит, что из-за лихорадки и что Первый маршал пришел к баронессе Капуйль-Гизайль, уже будучи больным.

Замечательно. Прекрасно. Потрясающе. Пока нет Реджинальда, один меня топит, второй забыл про Айрис и по женщинам легкого поведения шатается – просто зашибись. Но что тут скажешь человеку, который просто принес не особо приятные вести?

– Кто, когда и где напал на герцога Эпинэ? – я внимательно посмотрел на теньета.

– На монсеньора напали в доме барона Капуль-Гизайля. Самого барона не было в городе, баронесса предложила гостю ужин. А убийцы проникли через дверь, которую баронесса считала ложной. Должно быть, впустил их кто-нибудь из слуг. Если бы не левретка, господина маршала застигли бы врасплох.

Так. Про Марианну и ее мужа я слышал от бывшего эра, который пару раз пытался меня туда спровадить погостить, еще до Варасты, но я от такого подарка скромно отказался. Как-то не был готов к этому, желая сперва освоиться в этом теле и в этом мире, а потом уже и амуры заводить.

– Сколько их было?

– Восемь или девять человек, из них четверых монсеньор убил на месте, одного смертельно ранил, остальные бежали. Двоих мы успели схватить, но они ничего не знают. Ссылаются на вожака, а тот удрал.

– Сторонники Оллара или кто-нибудь еще?

– Люди со двора Висельников, – мужчина осуждающе покачал головой. – Девять на одного…

– А что сказала госпожа баронесса?

– Герцог запретил расспросы. Расследование подобных преступлений находится в ведении цивильного коменданта, поэтому монсеньор велел доложить обо всем вам.

– А генерал Карваль уже знает?

– Господин Первый маршал не счел нужным.

Хм, интересненько. Ладно, о причинах такого поведения мы с Робером поговорим потом, а сейчас надо идти и ловить преступников. И вешать я их на месте, в отличие от Айнсмеллера, не стану. Хотя и руки чешутся – за Робера. Он ведь не заслужил такого! И я спешно распорядился, пока теньет пил принесенный шадди, чтобы он показал, где и как все произошло, передал пойманных преступников и потом может быть свободен.

В доме барона Капуль-Гизайль нам открыла дверь темноволосая и полноватая женщина с большими глазами, одетая в черное платье. Интересно, было у них с Рокэ что-нибудь? Он как-то упоминал, что играл за нее с Людвигом Килеан ур-Ломбах, да и Эстебан тоже бубнил на эту тему. Но женщина была явно не в моем вкусе – хорошо, что на уговоры эра я не поддался.

На руках у Марианны сидела маленькая большеглазая собачка, которая тут же зарычала при виде меня, решив защитить хозяйку. Левретка. Милое создание, чуть за руку не тяпнула меня за руку при попытке погладить ее.

– Доброе утро, господин цивильный комендант, – слегка улыбнулась женщина. – Простите Эвро, она растерялась после случившегося.

– Здравствуйте, сударыня. Мы можем с вами поговорить?

– Смогу, – печально отозвалась она. – Скажите, как чувствует себя Эпинэ? Я обязана ему жизнью!

– У Робера Эпинэ лихорадка, – ответил я смущено и суховато. – Джереми, – повернулся я к приехавшему со мной слуге. – Поезжайте в особняк Эпинэ и узнайте, как чувствует себя Робер. Потом вернитесь и сообщите.

Не то, чтобы я старался ради дамы, которую вижу впервые, но хотелось убедиться самому в том, что Робер не бьется в агонии. Надеюсь, с ним все будет хорошо. И, вздохнув, я последовал за измученной женщиной.

– Насколько мне известно, жизнь Робера вне опасности.

– Слава Создателю.

– Нокс, я расспрошу госпожу Капуль-Гизайль, а вы примите у теньета Грейнджа преступников, – сообразил я. – И потом допросим слуг.

– Слушаюсь, – отозвался полковник без особой радости. Ему не хотелось заниматься этим делом, но тут уже я бессилен.

– Ваш офицер недоволен, – тихо сказала женщина, – и я его понимаю. Если допроса не избежать, я предпочла бы просто поговорить с вами. Исповедоваться. Только, если можно, в другой комнате.

– Разумеется, сударыня, – я снова почувствовал себя неловко.

Мы прошли в дом и мне предложили шадди или вина. Следуя за женщиной, я рассеянно оглядывал убранство дома и не запоминал там буквально ничего. Не хотелось думать о том, что совсем недавно здесь шел ожесточенный бой одного с восьмерыми. Наконец, мы вошли в комнату, которую баронесса назвала Янтарной спальней. И я сразу понял, почему: здесь собрали все оттенки желтого и оранжевого. Словно из зимы я мгновенно переместился в лето. Женщина присела на круглый пуф, я же в растерянности замер посреди комнаты. Не отпускало то неприятное чувство, что пригласили меня сюда не только для разговора.