Сестра моя — смерть

Ольга, увидев, что произошло, хотела было закричать от ужаса, но рот ее был заклеен пластырем, это и спасло ей жизнь. Она оглянулась и увидела, что Степушка и рыжая тетка, не отрываясь, следят за событиями на шоссе, оставив ее без надзора. Ноги у нее были свободны, и она стремглав бросилась с холма.

Когда Степушка опомнился и пустился за ней, их уже разделяло метров пятьдесят. Понимая, что теперь-то ее наверняка убьют как свидетеля, Ольга бежала, как никогда в жизни. Через несколько минут она выскочила на шоссе прямо перед темно-зелеными «Жигулями».

Машина еле успела затормозить, и водитель выскочил, громко ругаясь. Это был крепкий мужчина в военной форме с погонами майора ВВС. Увидев заклеенный рот и связанные руки Ольги и бегущего следом Степушку, он мгновенно оценил обстановку, втянул женщину в машину и рванул с места. Отъехав на безопасное расстояние, он отклеил пластырь.

— Что случилось?

— Бандиты… — односложно ответила Ольга, еще не отдышавшись от бега и дрожа от пережитого страха. — Мужа убили… — И она затряслась в неудержимых рыданиях. — Если бы не вы… — пыталась она говорить сквозь рыдания. — Меня бы тоже.., спасибо вам…

* * *

Оттолкнув Надежду, Лена выскочила из маленькой каморки в зал, где сатанисты проводили свои ужасные обряды. Здесь было просторно и пусто. Лена глубоко вдохнула, раскинув руки, и вдруг затанцевала по кругу, босиком, без пуантов, но сразу было ясно, что делает она это профессионально.

«Кажется, это из Лебединого озера», — подумала Надежда. — Все ясно — она балерина.

Вот откуда и худоба, и воздушность, и та грация, с которой она пробиралась по узким коридорам подземного хода".

Не закончив танца, Лена вдруг резко остановилась, схватившись за правую лодыжку и села прямо на пол, напротив перевернутого распятия. Она пристально смотрела на него, а потом начала смеяться неживым смехом. Надежде стало неуютно. Сделав над собой усилие, она подошла к Лене, но когда заглянула в безумные глаза, ей стало по-настоящему страшно.

Лена все смотрела на распятие и смеялась.

«Как бы не сошла она совсем с катушек, — опасливо думала Надежда, — черт бы побрал этих сатанистов».

Она усмехнулась невольному каламбуру.

Лена поднялась и побежала к выходу. Надежда — за ней, с ужасом ожидая неприятностей, но в это время появился Алексей, и Надежда вздохнула с облегчением. Алексей схватил Лену за плечи, посмотрел ей в лицо и внезапно закатил здоровенную пощечину.

— Ну знаете! — вскинулась было Надежда, но Лена вдруг успокоилась, удивленно оглядываясь.

Алексей быстро нашел какую-то точку у нее на затылке, и Лена обмякла у него в руках.

Опять они все втроем втиснулись в маленькую каморку. Лену уложили на кровать, и Надежда шепотом поведала о происшедшем.

— Что за самодеятельность с телефоном! — вскипел он.

— А вы мне не указ! — огрызнулась Надежда. — Я на вас не работаю.

Лена открыла глаза и задержала их на Алексее — он был без маски. Обычное лицо с жесткими, резко очерченными скулами. Почему он снял маску? Ах да, ведь она же теперь никто, ее просто нет, так что можно не прятать лицо.

— Выпейте воды, — предложила Надежда. — И давайте-ка спокойно во всем разберемся.

Лена с ненавистью посмотрела на Алексея и отвернулась.

— Поверьте нам, Лена, если вы, конечно, Лена, — мягко добавила Надежда, — для вас лучше рассказать подробно обо всем, тогда Алексей попробует вам помочь.

Она тут же пожалела, что упомянула Алексея, потому что Лена вздрогнула и зарылась лицом в подушку.

— Так все-таки скажите нам, кто вы и кем приходитесь Никите Шувалову?

— Никем, — процедила Лена.

После обморока прошло ужасное чувство, которое одолело ее при разговоре с матерью, вернее, не с матерью, а с женщиной, которую она считала матерью. Тогда наступил шок.

Она никто, у нее нет ни одного близкого человека во всем свете. Она не приезжала в Петербург к матери и сестре, у нее нет матери.

Вернее, это у матери нет ее, Лены, и никогда не было. Скорей всего, она давно уже сошла с ума, сидит в психушке и бредит о похищении, подземном ходе и странном человеке в маске, который пришел к ней ночью, занимался любовью и запрещал открывать глаза, чтобы она не увидела его лица.

Боль в ноге несколько ее отрезвила, боль была привычная, Лена ощутила боль и осознала себя в чужом доме перед перевернутым распятием. Вот так и ее жизнь оказалась перевернутой. Только пощечина Алексея помогла ей прийти в чувство.

— Ну-ну, — сказал Алексей, — давай-ка рассказывай, но без вранья. Кто такая, откуда взялась?

И Лена рассказала, сухо без подробностей, только факты, стараясь не глядеть в его недоверчиво прищуренные глаза. Надежда же, наоборот, слушала ее спокойно, ничему не удивляясь.

— Ну, что не сказала им сразу, кто такая, это ты правильно сделала. А вообще, на что ты рассчитывала?

— На сестру. — Лена опустила голову.

— М-да-а, — вздохнула Надежда, — очевидно, твоя жизнь отказалась для них настолько не важной, что они решили пожертвовать тобой, что называется, не глядя.

— А вы что, верите во всю эту невероятную историю? — удивился Алексей.

— Если у меня база террористов чуть ли не в собственном огороде, как вы недавно изволили выразиться, то почему бы мне не поверить в историю о двух очень похожих родных сестрах? Ничего в этом такого, необыкновенного нет.

— Только не говорите, что раньше обо всем догадались! — нахмурился Алексей.

— Были у меня сомнения, хотя вы бы к ним все равно не прислушались. Я, конечно, в высшем обществе не вращаюсь, но у тебя, Лена, повадки женщины небогатой.

— Из чего же вы сделали такой вывод? — усмехнулся Алексей.

— Мужчине это объяснить трудно, но я попробую. Для примера, вот в праздник идут себе по улице муж с женой, нарядные, все как полагается. Так сразу же ведь можно отличить, всегда ли муж такой аккуратный, сам за собой следит, или только сегодня жена его отмыла, приодела, причесала и ведет в гости. Так и с тобой: вроде бы дорого одета, а нет в тебе такой.., уверенности, что ли, какую богатство дает.

— — Понимаю, — улыбнулась Лена, — а с чего ей быть-то…