Сестра

— Хорошо. Он попросил, чтобы я удержал тебя на вечеринке, и чтобы ты развлеклась! — выдал я и быстро замельтешил к автомобилю, хотя идти там было чуть больше десятка шагов.

Сев в салон автомобиля, Александра стала рассуждать по поводу того, какой у нее непонимающий брат, ведь он считает, что всё, что она делает — это жертва, и не понимает того, что для нее это — смысл жизни. Слушая Сашу, я понимал, что у нее была, есть и будет одна-единственная любовь всей ее жизни — брат, но это не вызывало никакой ревности, наоборот — восхищение. Такое же, как появляется у меня по отношению к тем, кто посвятил всю свою жизнь Богу, оградив себя от мирского. Девушка, так же как и все монахи и монахини, жила только ради кого-то, и что ей было до каких-то там мечтаний о роскоши! Все это было глупостью, ведь у нее была самая дорогая ее сердцу драгоценность — любовь. Вот именно такая любовь и могла воспеваться поэтами и писаться с заглавной буквы потому, что она не обременялась ничем, и была чистой и светлой. Как бы парни и девушки ни любили друг друга, их любовь все равно не была бы такой чистой и светлой, так как через какое-то время она бы наткнулась на неприступную стену мирской суеты — деньги. Как-то раз я разговаривал с одним человеком по поводу христианства в США и России, и он сказал, что в США вера капиталистическая, а в России пока еще духовная. Тогда я этого не понял, но, разговаривая с девушкой, осознал, о чем он говорил мне тогда.

Когда-то я прочитал в одной книжке о том, что, когда одного портретиста спросили о том, что для него является эталоном женской красоты и мужской, он ответил, что красивее беременной женщины или матери с ребенком не может быть ничего. Ни одно чудо и ни один пейзаж, по его словам, не сравнится с простым рисунком счастливой матери с ребенком, нарисованным карандашом. О мужской красоте он отозвался, если мне не изменяет память, следующим определением: «Красив тот мужчина, возле которого стоит любящая и любимая им женщина». Что ж, я, как литератор — пусть, правда, в скобочках и с натяжкой — соглашался с ним, но — только делая поправку на то, что счастливая невеста — это именно то мгновение, которое делает нашу жизнь не такой хмурой.

Подруга Александры, выходящая замуж и облаченная в белоснежное платье с пышной юбкой, выглядела, как настоящая королева.

Всю церемонию в ЗАГСе я провел в сторонке, так как был гостем гостьи, и смысла лезть в первые ряды не видел. Тем более что к середине мероприятия меня позвал один из друзей жениха, и мы отправились украшать мой автомобиль ленточками и шариками. Когда же мы разобрались с украшениями, мероприятие закончилось, и жених с невестой, под громкие аплодисменты и поздравления, сели в салон лимузина вместе с подружками невесты и друзьями жениха.

В мой автомобиль сел тот самый друг жениха, с которым мы украшали машину, со своей подружкой, и еще несколько незнакомых мне людей. Причем девушка, севшая на место переднего пассажира, явно строила мне глазки и заигрывала, расспрашивая обо мне столько, сколько не знали и многие мои друзья. Правда, я молчал, как партизан, либо отвечал односложно. В церковь я даже и заходить не стал, решив, что и без меня там будет слишком много народу.

Стоя возле храма, я долгое время любовался его красотой, а потом, отойдя и присев на лавочку, вдруг, неожиданно для себя, обратился к Богу с молитвой, точнее, с обычным разговором. Я не делал этого так давно, что первое время растерялся от неожиданного желания пообщаться с Богом. Моя молитва, скорее всего, больше походила на исповедь блудного сына, наконец-то вернувшегося в отчий дом. Вначале я извинялся за долгое молчание, затем стал разговаривать с Ним о вере и сомнениях, а потом, предложил Ему сделку — он помогает мне создать семью, а я возвращаюсь к Нему.

— А ты что не в церкви? — поинтересовалась Александра, присаживаясь возле меня на лавочку.

— Там и без меня не протолкнуться, да и я почти не знаю жениха с невестой, — чистосердечно признался я. — А ты почему вышла оттуда? Она же твоя подруга.

— Тебя потеряла, — Саша улыбнулась, и я почувствовал, как мое сердце потеплело и стало биться в два раза быстрее. — Да и церемония уже закончилась. Вон, все выходят…

Из церкви и вправду — стали медленно выходить. Первыми, естественно, вышли молодожены, а потом и все остальные.

— Мне не обязательно ехать с ними в лимузине… в твоем автомобиле найдется место для меня? — полюбопытствовала Александра.

— Багажник, по-моему, пуст… — задумчиво протянул я.

— Злой ты! — демонстративно надула губки девушка. — Я же серьезно…

— И я, — вполне серьезно возмутился я.

— Да ну тебя! Пошли уже… вон, все по машинам рассаживаются!

В мой автомобиль никто не сел, так как ключи были у меня и, в отличие от нанятых водителей, да и всех остальных гостей, приехавших на собственном авто, я не стоял возле него ожидая пассажиров. Подойдя к машине и нажав на брелок от сигнализации, я, как истинный джентльмен, распахнул перед Александрой дверь переднего пассажира. Она благодарно улыбнулась мне и села в салон. Захлопнув за ней дверь и обойдя автомобиль, я сел на водительское кресло и завел мотор.

— Весело выглядит твоя машина, обвешанная шариками и ленточками, — рассмеялась Саша.

— Да, — согласно протянул я, — и не скажешь, что это автомобиль представительского класса…

Нас прервали, так как, распахнув двери, в салон стали садиться те гости, с которыми я приехал. Девушка, которая заигрывала со мной, села на заднее сиденье четвертой, правда, бросив при этом на Александру такой взгляд, что, если бы можно было убивать глазами, то от Саши не осталось бы и пепла.

…По городу мы ездили почти до шести часов вечера, а затем поехали в ресторан. На загородной трассе автомобили, до этого времени старающиеся ехать одним кортежем, разъехались. Продолжали ехать с лимузином только автомобили от агентства, да и то — только первые несколько километров, потом и они стали обгонять лимузин. Я первое время ехал с лимузином, но затем, заметив, что это не нравится моим пассажирам, уже успевшим отпраздновать свадьбу несколькими бутылочками, стал медленно разгоняться. Тот, кто ездил в «Мерседесах», знает, что в них совершенно не чувствуется скорость, особенно если это новые автомобили, поэтому очень скоро мы стали обгонять всех. Соревноваться со мной они не могли, так как мой автомобиль был наиболее мощным. О том, что скорость большая, говорил, лишь свист ветра и стрелка спидометра, которая постепенно приближалась к максимальной отметке.

— Вик, не гони! — попросила Александра, взглянув на спидометр.

— Хорошо, — согласно кивнул я, отпуская педаль газа.

Хотя я и не жал на педаль газа, но скорость падала медленно, поэтому казалось, что автомобиль на какой скорости несся, на такой же нестись и продолжал.

— Вик! — повторила через какое-то время Саша.

— Не снижай скорости! — послышался голос девушки на заднем сидении.

Девушка вылезла из окна по пояс и, расправив руки, стала громко кричать. Александра с испугом взглянула на нее, а потом и на меня, но и без нее я понял, что добром это не закончится.

— Эй, что это вы делаете?! — возмутился я.

— Я птица! — в ответ крикнула мне девушка.

— Я тоже!

Еще одна девушка вылезла из окна и тоже расправила руки, словно птица крылья. Парни, сидящие рядом, хоть и держали их, но по их состоянию можно было понять, что они не удержат их, если что-то случится. Я не был паникером, но не собирался быть виновным в чьей-то глупой смерти, поэтому стал притормаживать уже чуть резче. Девушки, представляющие себя птицами, естественно, были не в восторге от этого и стали возмущаться, а затем их поддержали и парни. Однако я нашел гениальный выход, быстро пришедший мне на ум, чтобы подавить восстание и продолжать путь в спокойствии — я сослался на то, что встречные машины мигнули мне фарами, предупреждая о стоящих впереди представителях дорожной полиции. Встречаться с представителями правоохранительных органов ни у кого желания не было, поэтому мои пассажиры успокоились и продолжали путь, подпевая песням, играющим по радио, и рассказывая веселые случаи из жизни или анекдоты.

Скоро мы добрались до ресторана, где нас уже ждал богато накрытый, праздничный стол. Как известно свадьба, в основном, все свое время длится за столом, поэтому мы как сели за него, так и сидели. После того, как все поздравили молодоженов и подарили свои подарки, мне пришлось экстерном сочинять поздравительный стих, благо, все были уже нетрезвые и не заметили то, что на рифму он не просто хромал, а ее вообще там не присутствовало, и вот, наконец, был объявлен танец молодых. Молодожены вышли в центр зала и под красивую классическую музыку стали парить в головокружительном вальсе, да так, что никто не мог оторвать от их грации взгляда, словно выступали победители соревнований бальных танцев, а не обычные люди.

Когда песня закончилась, молодожены остановились и, повернувшись к гостям, поклонились. К моему удивлению и неожиданности, следующим танцем был танец молодоженов, подружки невесты с ее парой и шафера с его избранницей. Встав из-за стола, Александра подошла ко мне и протянула руку, приглашая на танец.

— Я не умею, — прошептал я, хотя это было ложью. Когда-то я ходил на бальные танцы, но это было так давно…

— Пошли, я научу, — пообещала девушка, улыбнувшись.

Поняв, что наша дискуссия начинает удивлять гостей и немного неожиданна для них, я покорно встал со стула и пошел вместе с Александрой в центр зала, где уже стояли остальные пары, ожидая нас. Едва мы вышли в центр зала и приготовились к танцу, как заиграла музыка. На этот раз от нас никто ничего сверхъестественного не требовал, и мы просто кружились на месте. Больше всего для меня было неловкостью класть свои руки на талию девушки, но, когда я положил их, то понял, какая она все-таки хрупкая и беззащитная. Александра тоже как-то неуверенно и растерянно обнимала меня за шею, при этом ее щечки загорелись румянцем, а глаза пристыжено опустились вниз и боялись взглянуть на меня. Заигравшая музыка немного растопила нашу неловкость, так как мы стали медленно двигаться.