Сестры

В тот период Ливаносы заполучили у американского правительства монополию на продажу «Либерти Шипс» — вы слышали об этих кораблях, которые они поставляли, еще не зная, что нацисты потопят их. Они не хотели, чтобы Ари становился членом их мафии, а для него брак с дочерью Ливаносов был выгодным делом. Во всех смыслах этого слова. Ей было семнадцать, ему — сорок шесть — сорок пять. Каков реванш! Он увел их дочь к ярости Ниархоса, который наметил ее для себя, и последнему пришлось удовольствоваться ее сестрой Эжени; Атена на самом деле была слишком молода. Я тороплюсь, все же новая встреча с Ари оживила в нас с Джеки Воспоминания.

Несомненно, она была искренна, когда сказала, что забыла о моем пребывании на корабле. В те времена мы составляли единое целое. И, разумеется, рассказывали друг другу обо всем. На многие годы, да, именно годы, мы оставили этот круиз в прошлом и никогда не возвращались к нему, так как то, что произошло потом, вызывало у нас горькие воспоминания.

Супруг Джеки был в ярости. Он проводил кампанию, чтобы переизбраться на второй срок в 1964 году, и узнал, что Поланд захотел развестись и жениться на Шарлоте Форд, а я собираюсь выйти замуж за Ари.

Не могу сказать, что это было совсем неверно. Поланд уже не шел на уступки, ему осточертел Питер Бирд, и он действительно хотел связаться с Фордами. А я не видела препятствий, мешающих мне сменить его на Ари — на эту чудесную жизнь, на греческое лето. Однако Джеки рассказала все своему мужу, и он положил этому конец. Ари даже запретили въезжать в Соединенные Штаты.

Нежелательное лицо.

Черный список.

Антиамериканская деятельность.

ФБР.

Можете поверить, он усвоил урок и тихо исчез.

Я вернула себе Поланда, который разрыдался на моем плече.

Сегодня я убеждена, что Джеки потому помешала мне выйти замуж за Джеффри, что не находила его достаточно хорошим для меня, а еще по причине обветшалых остатков своего Былого Великолепия. Это не было эгоизмом, это было любовью.

Сейчас-то я понимаю, что произошло.

Нет, вы смотрите не тот фотоальбом. Круиз с Джеки — в голубом, это было намного раньше. В 63-м мы бы не надели такие купальники.

Итак, в 63-м на яхте Ари ничего не произошло. И это было к лучшему. Супруг Джеки влип в занятную историю с девицами из Лондона, тем не менее это не стало достоянием общественности. Вы и в самом деле слишком молоды. Лондонские барышни были танцовщицами. Их звали Мэнди Райс Дэвис, Мария Новоротни и Кристина Килер. Я была знакома с Кристиной, она спала с Профумо, английским министром. Вам всё нужно объяснять! Я полагала, что журналистика — это знание материала!

Кристина была знаменитостью в Кенсингтоне. Она взбиралась на мужчин и делала сама всю работу. Когда она приехала в Нью-Йорк, Джеки гостила у Старухи в Хайэнис Порт. Без мужа. Он переспал с Кристиной в «Плазе», а затем произошла грязная история с Гувером, главой ФБР, и Бобби со своим братом отправились в Лондон, чтобы замять скандал с этой старой развалиной Макмилланом, премьер-министром, который был болен так сильно, что его жена Дороти признавалась, что предпочла бы покончить с ним сама.

Понимаете, Кристина работала на Врага. На русских.

От этого круиза не осталось приятных воспоминаний. Вот потому-то Джеки и не связывала меня с ним. Это было в ее стиле: все плохое она принимала на себя.

Когда я снова оказалась на корабле Ари, то встретила тех же самых людей. Итальянцев, греков, англичан. Они не изменились.

Мы изменились. Мы. Мы похоронили Бобби в Арлингтоне в окружении тысяч горящих в полумраке свечей. Джеки порвала с Дэвидом Харлечем, который стал снова свободным после смерти своей супруги Сиси. Он очень нравился мне, несмотря на то, что мы с Джеки были в ссоре. Мне так и не довелось увидеть их вместе: Джеки и Дэвида, и все же Дэвид приезжал ко мне — я познакомилась с ним в Лондоне, он был внуком маркиза Сэлизбери. Джеки не вышла за него замуж, так как он не подходил по двум причинам: его капитал был недостаточно крупным, а любовь — недостаточно сильной; он говорил, что ей требовалось столько же любви, времени и внимания, сколько ребенку. Мы с Сесилем Битоном были уверены, что он женится на ней, и я испытала разочарование за Джеки, несмотря на то, что злилась на нее.

Сесиль виделся с Джеки и держал меня в курсе дела.

Джилпатрик тоже продержался не больше Уорнеска и других, предшествовавших им мужчин — компаньонов в путешествии, не более. В Мексику Джеки ездила без меня, точно так же как без меня она ездила в Камбоджу.

Ладно, мы помирились, и я по приглашению Ари отправилась в Грецию. Мне нужно было сообщать Джеки по телефону о том, как продвигается План. Я задержалась в Лондоне, чтобы повидаться с Тини.

Когда я прибыла в Грецию, она уже была там.

Джеки.

Вы могли бы уничтожить меня одной газетной статьей.

— Ари решил, что так будет лучше, — сказала она мне в аэропорту. Нас должны были доставить на вертолете в Глифалду, к Артемису-ржавому-гвоздю. — О, Скейт, он хотел сделать тебе сюрприз…

Я едва сохраняла способность говорить.

Мы устроили праздник. На нем присутствовали Тэдди Миллингтон-Дрейк, его друг Стефанидис, Марго Кахилл, Брюс Чэтуин и, по-моему, Дорис Кирнс, а также леди Стюарт, супруга посла в Афинах. Ари напевал мотивы из какого-то мюзик-холла.

Даже вы, вы все поняли.

Он женился на ней. К алтарю ее вел Хаджхай. Дженет привезла детей.

Ари сказал мне: «Ты ничего не теряешь, цыпленочек». Джеки сказала мне: «Я буду давать тебе двести тысяч долларов в год, о'кей»?

Меня попросили завтра же покинуть город, вот так.

Она увела у меня еще Рондо Мондиарждино, моего турвильского архитектора, у которого я научилась своему ремеслу и потом обустроила дом Ари на его чертовом острове. Он назывался Розовым. Это могло бы стать отличным заголовком в газете:

ИЗ БЕЛОГО ДОМА

В ДОМ РОЗОВЫЙ

однако ни одна из газет такого не написала.

Желтый свитер

Когда мы ездили на море, Дженет всегда составляла программу для всех и каждого. Единственный, кого она в нее не включала, был папа. Более того, она тщательно следила за тем, чтобы он держался на расстоянии. Мне кажется, что сегодня я поступаю точно так же: я никогда не говорю о Дженет.

У них с Хаджхаем было двое детей. И после его смерти в Джорджтауне она вышла замуж в третий раз за друга детства. Бывшая жена которого была подружкой невесты на свадьбе Дженет и папы. Вот он, здесь.

Джеки попыталась помешать этой свадьбе. Я была с ней солидарна. Дженет ничего не хотела слушать. Она была единственной, кто оказывал сопротивление Джеки. Мы — Джеки и я — явились на церемонию, но в разных автомобилях.

И из церкви вышли по отдельности.

Единственное, что вертелось в моих мыслях, так это старая песенка Блэк Джека: «Все мужчины крысы…». Он пел ее по всякому поводу, и его разговоры редко заканчивались без того, чтобы он не сказал, что все мужчины крысы. Мне было десять лет, когда я узнала, что мои дедушка и бабушка были против свадьбы Дженет и Блэк Джека. Но Дженет все-таки настояла на своем. Она вышла замуж в церкви Святой Филомены; стоя рядом с ней, Блэк Джек сквозь зубы насвистывал «Все мужчины…»