Сеть 2.0

– Но что если…

– Не отговаривай меня, Ромка, я уже все, что мог, передумал, пока мылся. Все варианты перебрал.

– Тогда чего ты ждешь? – после короткой паузы спросил лучший друг.

– Ты прав, надо действовать!

Едва слова слетели с языка, Данила одним движением стянул оба браслета, подцепив их средними пальцами. В сознание тут же хлынул поток, но не такой неудержимый, стирающий все барьеры, как в тот раз, когда он вернулся в Сеть после похищения. Этот поток напоминал лесной ручей в разгар лета. Воздух в казарме не стал осязаем, а миллиарды сетевиков не кинулись рассказывать Даниле о своей красочной виртуальной жизни. Доносились только слабые отголоски их мыслей, будто могучая река понесла свои богатые живностью воды в другом направлении, оставив Данилу бултыхаться на мели.

– Что-то не так, – в его голосе слышался страх.

– Вижу, – Ромка пристально вгляделся вдаль. – Похоже, ты больше не в Сети. Она закрылась и от меня тоже.

Данила мысленно позвал Миру, попытался найти ее через поисковик, но все впустую.

– Нужна страница деда Сережи, – пробормотал он. – Без нее теперь в Сеть не пробраться.

– Похоже на то. Надеюсь, Старик найдет программиста, как обещал.

Данила обреченно кивнул, не в силах скрыть разочарование.

– А что с твоим аватаром? Ты его чувствуешь?

– Да, – с надеждой ответил парень. – Он у стены. Сейчас попробую подключиться.

Данила сосредоточенно глядел перед собой, пока его сознание неслось вдаль, к виртуальной личности, застывшей в одиночестве на окраине города. Неужели и раньше он так же долго подключался к аватару? Казарма, вместе с идеально заправленными койками, «ржавым» полом и запахом бетона превратилась в призрака, растворилась на фоне высотных зданий. На мгновенье Данила увидел свой аватар со стороны, и уже через миг он погрузился в него. Казарма исчезла совсем – Данила глядел на Сибирский виртуальными глазами.

Подняв руки к лицу, он всмотрелся в линии на ладонях, повернул кисти, увидев бледные, продолговатые бугорки вен и редкие волоски на пальцах. Данила шагнул вперед, и пошатнулся, испугавшись, что упадет. Ощупал ткань футболки, вдохнул очищенный и ароматизированный машинами воздух города. На секунду ему почудилось, что он только проснулся, а последний месяц – просто кошмар, сгинувший в небытие. Радость хлынула бушующей волной, утопив мозг в дофамине, превратилась в ликование и вырвалась диким смехом из горла Данилы. Его эхо разнеслось по пустынной окраине Сибирского, вернувшись хохотом сотен несуществующих голосов. Данила мгновенно пригнулся, выставив вперед кулаки (сказались тренировки Кости), а следом его пронзил такой ужас, что парень едва не повалился на задницу, попятившись назад.

Иллюзия растаяла – город пуст, как склеп древнего царя сгинувшей цивилизации.

– Ромка!

– Я здесь, Даня, – донеслось справа, а следом за голосом появился и его обладатель.

Данила подскочил к нему и крепко обнял.

– Ты здесь, – отпустив друга, он еще раз оглядел город. – Видишь это? Все ушли, даже машин больше нет.

– А там, тогда, кто?

Данила обернулся, взглянув, куда указывал Ромка.

– Какого хрена…

К ним направлялись четыре робота, из тех, что увозили Сабурова, когда Данила его вырубил. Они будто выросли из асфальта.

– Они нас видят? – испуганно спросил Ромка.

– Не должны, но лучше валить отсюда, пока можем.

Данила скинул аватар, успев заметить, что Ромка растворяется в воздухе, чтобы появиться в казарме, и его словно дернули за ремень с такой силой, что парня согнуло пополам. Долгие секунды полета («Да что за нахрен?! Такого не должно быть!»), и он очнулся на своей койке, а предметы вокруг плавно обретали четкие контуры. Данила тяжело дышал, будто отмахал четыре круга по спортзалу.

– Надень браслеты, друг, мне не по себе, когда ты без них.

– Хорошо, – трясущимися пальцами Данила вернул черные ленточки на место. – Как думаешь, они не тронут аватар?

Ромка задумался.

– Нет, – наконец, ответил он. – Ты ведь вышел из Сети, а значит, и аватар исчез. Даже если не исчез, то они не могут ему навредить. Я покопался в памяти – даже агентам запрещено что-то делать с аватарами сетевиков, а этим жестянкам тем более.

Данила шумно выдохнул. Аватар – вся его жизнь. О нем он заботился больше, чем о себе или ком-либо еще.

– Это хорошо, – выдавил он, уставившись на ладони, где глубокие линии сплетались в причудливый узор, будто иссохшие русла рек на снимке со спутника.

– Я больше туда ни ногой, пока не найдем программиста и не вытащим код со страницы деда.

Ромка согласно кивнул, помолчал, а затем спросил:

– Может пойдем лучше по штабу пошаримся?

– Давай, – Данила обрадовался, что можно будет пару часов не думать об аватаре, Мире и дедушке. – Только вот где ты таких слов понабрался? «Пошаримся» – это что вообще такое?

Он усмехнулся, попытавшись толкнуть Ромку, но рука провалилась сквозь плечо, и Данила сконфуженно сунул ее в карман.

– Где-где, у твоих новых дружков, – подмигнул Ромка, словно и не заметив, как ладонь прошла через его цифровое тело.

Перед рассветом

На лестнице пахло сыростью и дезинфицирующими средствами. Десятки миниатюрных роботов, размером и формой с крупную сковородку, только закончили мыть ступени и пролеты между этажами. Сейчас они незаметно трудятся в казарме, пока там нет людей. С наступлением ночи и по выходным, штаб снова оживал. В нем жужжали и шелестели невидимые во тьме машины – единственная техника, сложнее чайника, которую допускал внутрь Старик. И то лишь потому, что его брат – Сергей Анатольевич – лично проверил и запрограммировал каждого робота, исключив любую связь с внешним миром.

Данила почти привык к запаху бетона и штукатурки. В его мире дома печатали на принтерах, и сами по себе они не пахли. Даже людской запах исчезал, стоило покинуть свою тесную квартирку на пару дней. Будто тебя там никогда и не было. Но в штабе все было иначе. Старое здание, построенное пятьдесят лет назад, укрепили снаружи, пропитав стены особым составом (из него печатали военные базы и бункеры). Изнутри же оно осталось прежним.

Иногда штаб напоминал Даниле Старика. Такой же крепкий, жёсткий и древний. Дома в сетевых городах легко стирались, а на их месте отстраивали новые, технологичнее и надежнее прежних. В каждом квадратном метре сидела, в ожидании своего часа, микросхема, проводок или передатчик, в жилах которых струилась Сеть. Стены были живыми, податливыми. Штаб казался Даниле незыблемым. Его невозможно стереть бесследно – только взорвать или раздробить на куски тяжелой техникой.

В том, с какой тяжестью открываются двери в подвал, как гремит воздух, содрогаясь от ударов десятков кулаков по боевым манекенам, чувствовалась основательность. Но сейчас штаб дремал.

Друзья спустились в столовую перекусить. Бойцы Старика называли это место – жральня. Столы пустовали, как и стойки, куда обычно расставляли тарелки с кашей, супом и котлетами. Но запах горелого жира, пусть и слабый, казалось, навсегда въелся в стены и потолок. Еду здесь готовили люди, но сегодня штаб опустел, а значит, придется искать пропитание самому.