Сети Культа

— Иммар, следующую иглу, — холодно скомандовал Бенедикт, после чего данталли издал мучительный стон, представляя себе продолжение пытки.

Грузный жрец Алистер молча повиновался, извлекая из походной сумки, стоящей на полу, небольшой футляр, где содержалось всего двадцать три из тридцати двух тонких игл, которые с помощью особой резьбы вкручивали в зубы допрашиваемого. У стены на противоположном от двери участке помещения, сложив руки на груди, молчаливой мрачной тенью стоял Ренард Цирон. Стоило Киллиану войти в склеп, как невидящий взгляд слепого жреца обратился к нему, он непонятливо втянул в себя воздух, будто пытаясь унюхать, кого с собой привел Ланкарт.

— Бенедикт, — коротко окликнул он, кивая на дверь.

Жрец Колер отвлекся и обернулся к пришельцам.

Киллиан столкнулся взглядом с наставником, но никто из них не проронил ни слова.

— Теплейшая сцена воссоединения! — хлопнул в ладоши некромант, заслоняя собою Киллиана от пойманного данталли. — Колер, с твоего позволения я прерву твой допрос. Хочу кое-что проверить насчет твоего ученика. Уважаемый, — последнее слово он обратил к данталли. — Прошу вас внимательно посмотреть на этого человека. Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение о его внешности, — некромант перевел взгляд на Бенедикта и пожал плечами. — Неплохо было бы вытащить это все у него изо рта, иначе он не сможет говорить.

— Мы добиваемся того же самого: его желания говорить, — лишенным всяких эмоций голосом проговорил Бенедикт. Его звонкий голос устрашающим для данталли эхом отразился от каменных стен склепа. — Пока его не поступило, так что…

Данталли вдруг отчаянно замычал и постарался кивнуть, хотя голова его была плотно зафиксирована ремнями и привязана к стулу.

— Ты все же будешь говорить?

Снова согласное мычание в ответ. Иммар, стоявший с иглой наизготовку, тоскливо вздохнул и остановился с открытым футляром в ожидании, пока Колер вынет остальные иглы и уберет их обратно.

Мучительные крики вновь заполнили помещение. Ланкарт поморщился.

— И ведь это обо мне говорят, что я жесток, — хмыкнул он.

Ренард, Иммар и даже Киллиан, несмотря на неопытность в допросах и собственную изможденность, сохранили невозмутимые лица.

Распорки были извлечены из изувеченного рта демона-кукольника.

— Ммм… — страдальчески простонал он, из глаз полились слезы. — Нас тринадцать… было… в Дарне. Я назову все имена, прошу… дайте воды, во имя богов, умоляю!

— Имена и должности. Сейчас же. Иначе вернем тебе в рот распорки.

Данталли всхлипнул, стараясь сфокусировать зрение не безжалостных жрецах.

— Да… Даниэль Милс. Член городского совета Дарна.

— Ваш лидер?

Бенедикт нахмурился, вспоминая множество разговоров на тему того, насколько тщательно сейчас ведутся проверки, чтобы раскрывать данталли, пытающихся пробиться к высоким постам.

— Нет лидера… но Даниэль… иногда берется за это. Воды, пожалуйста.

— Сначала имена, Жюскин.

Пленник громко всхлипнул. Тело его била мелкая дрожь.

— Есть… — он замялся, словно из последних сил боролся с собой. — Есть два брата. Ран и Эрнст Казави. Близнецы. В Дарне работали в подмастерьях у кузнеца. Еще… Конрад Делисс. Хороший плотник. Деллиг Нейден, он… вроде как, был знатных кровей… чем занимается, я толком никогда не понимал. Брался за мелкую и необременительную работу, нигде подолгу не задерживался. Рахиль Волой… женщина средних лет. Прачка. Эндри Краввер, искусный фехтовальщик, хороший стрелок. В Дарне давал уроки фехтования. Томас Корт, мастер кукольных дел… у него свой передвижной кукольный театр. Мейзнер Хайс. Тоже знатных кровей, хорошо обращается с оружием, хорошо обучен. В городской совет Дарна не рискнул идти, работал переписчиком книг. Сайен Аргер, лекарь-самоучка. И… Ян Барнс, занимается резьбой по дереву. Прошу вас, мы ведь никому не причиняли зла, жрец Колер…

— Это одиннадцать, — холодно перебил Бенедикт. — С тобой — двенадцать. Кого ты не назвал, Жюскин?

— Я…

— Иммар, — спокойно окликнул жрец.

— Нет, прошу! Не надо больше. Я… скажу… Цая. Цая Дзеро.

Колер нахмурился.

— Дзеро, говоришь? Родом из Растии?

В измученных глазах Жюскина мелькнула неподдельная боль.

— Вы убили ее семью.

— А девчонке удалось сбежать, — безразлично кивнул Бенедикт. Несколько секунд он молчал, затем небрежно обернулся к Ланкарту. — Проверяй, что хотел.

Лишь теперь он рассмотрел своего ученика, слабой походкой шагнувшего в луч света, и лицо его вытянулось. Причиной послужило не то, что Киллиан выглядел так, будто его действительно едва подняли из могилы — на нем не было ни одного защитного красного элемента.

— Проклятье! — прошипел Колер, тут же становясь между молодым человеком и пленным данталли. — Будь ты проклят, Ланкарт, немедленно…

— Успокойся, Колер, — махнул рукой некромант. — Я знаю, отчего ты переполошился, но причин для беспокойства нет.

— Ты в своем уме? Харт, покинь помещение!

— Все в порядке, Бенедикт, — предательски слабым голосом произнес Киллиан, медленно выходя в тусклый круг света фонаря и попадая в поле зрение изможденного и перепуганного пленника, столкнувшись с ним взглядами. — Посмотри на меня.

Несколько мгновений Жюскин и вправду смотрел. Однако казалось, что сосредоточить взгляд на молодом жреце он отчего-то не может.

Сердце гулко ударило в грудь Харта изнутри.

«Не видит… он не может меня разглядеть…» — мелькнула одновременно победная и пугающая мысль.

— Попытайся взять меня под контроль, — лишенным эмоций, тихим голосом произнес Киллиан, медленно и осторожно опустившись на корточки рядом с пленником.

— Харт, — напряженно нахмурился Бенедикт, но молодой жрец не обратил внимания на предупредительный тон наставника.

— На мне нет защиты. Если возьмешь меня под контроль, я стану твоей марионеткой и помогу тебе выбраться отсюда. Используй нити.

Видят боги, Жюскин пытался. Пусть это предложение и показалось ему слишком хорошим, чтобы быть правдой, он понадеялся, что Тарт благословила его и действительно предоставила шанс выбраться. Но контуры молодого человека, на котором и впрямь не было ничего красного, почему-то расплывались… будто свет фонаря вокруг него был слишком ярок — настолько, что от него жгло глаза.

Глаза действительно жгло, и дело было не в пролитых на пытках слезах и даже не в смертельной, болезненной усталости. Нити попросту не видели, за что зацепиться. Черты внешности Харта казались вполне ясными, но стоило попытаться сконцентрироваться на них, как он словно терялся из виду, одновременно оставаясь на месте.

Повторять свою команду Киллиан не стал. С ускоренно бьющимся сердцем он смотрел прямо в глаза данталли и ждал, когда собственное тело перестанет ему подчиняться, но ничего не происходило.