Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

– Я был в Питерсберге, мы собирали рельсы и костыли для ремонта нового участка военной железной дороги.

– Дедушка, а ты обрадовался, когда услышал об этом?

– Ты и представить себе не можешь насколько!

– А как вы праздновали?

– Я стал отплясывать джигу и свалился в яму с дерьмом…

Глава 132

К концу недели Стэнли в полной мере ощутил утомительное бремя мира. Вашингтонские улицы заполнились пьяными толпами, и дорога, которая прежде занимала десять минут, могла растянуться на час, а то и вовсе стать невозможной. Изабель жаловалась, что праздничная иллюминация в окнах домов и общественных зданий вызывает у нее жуткую мигрень, хотя Стэнли и не понимал, как такое могло быть, если она вечно сидела дома и почти ничего не видела.

Ему уже надоели оглушительные залпы салютов ночи напролет, беспрестанно звонящие колокола, марширующие под окнами оркестры и вопящие толпы черных и белых, которые ходили, где им заблагорассудится, даже в самых лучших районах города. А если добавить к этому постоянную нервозность Стэнтона, который все время твердил о каких-то заговорах с целью убийства Гранта или самого президента, то неделя выдалась по-настоящему мучительной.

Стэнтон хотел, чтобы он занялся делами, связанными с его переходом из военного министерства на новый пост, предложенный Уэйдом. К девяти утра пятницы Стэнли подготовил все папки, но министр был слишком занят, а в одиннадцать умчался в Белый дом на какое-то закрытое совещание. Оно продлилось несколько часов, и все это время Стэнли никуда не уходил. Он проголодался и уже начал чувствовать себя неважно, когда его наконец пригласили в кабинет Стэнтона.

Едва он вошел, то сразу понял, что этот коренастый человек с надушенными усами по-прежнему одержим своими страхами заговора.

– Хотя бы Гранты не поедут к Форду, – сказал министр. – Уже половина дела.

– К Форду? – не понял Стэнли от усталости.

– Да что такое с вашей памятью? – раздраженно воскликнул Стэнтон. – Театр Форда на Десятой улице!

– О… Президент хочет посмотреть на мисс Кин?..

– Да, сегодня вечером. Он, по-видимому, считает, что появиться на публике – его патриотический долг. Не обратил никакого внимания на мои предупреждения. Вот Грант прислушался. Он был только рад поводу выпроводить жену из города и сразу же посадил ее на поезд до Нью-Джерси. – Тяжело ступая, он подошел к окну и сложил руки за спиной. – Какой-то подозрительный день. На этом длинном совещании мы потратили почти столько же времени на обсуждение последнего сна президента, сколько и на разговоры о конкретных шагах по восстановлению Союза.

Странные сны Линкольна были частой темой для вашингтонских сплетен.

– И что на этот раз? – спросил Стэнли, потому что иногда сны повторялись.

– Лодка, – ответил Стэнтон, по-прежнему глядя в окно. – Он видел, как плывет в лодке. Говорит, этот сон всегда ему снится накануне каких-то важных событий. Перед Энтитемом ему снилась лодка. И перед Геттисбергом. Удивительно, что он может описать саму лодку, но не знает, куда плыл. Просто к какому-то неопределенному темному берегу. Это его слова, – пояснил Стэнтон, возвращаясь к столу.

– А по-моему, ничего неопределенного в будущем нет, – заметил Стэнли, когда министр сел. – Война закончилась… – (С этим были согласны все, хотя часть армии генерала Джонстона еще оставалась где-то в Каролинах.) – Впереди нас ждет большая работа по восстановлению, ну и конечно, я надеюсь, наказание бунтовщиков.

– Да, наказание безусловно, – кивнул Стэнтон.

Стэнли улыбнулся, он бы сам с удовольствием поучаствовал в том, чтобы отмерить заслуженной кары каждому бывшему рабовладельцу.

Они быстро просмотрели план действий, подготовленный Стэнли. Стэнтон сделал несколько замечаний – эти отчеты переправить туда, те обязанности поручить тому-то. К радости Стэнли, министр был сильно загружен, а потому нетерпелив. Это позволило Стэнли уйти с работы на два часа раньше, чем он ожидал. Он знал, что следует пойти сразу домой, и все же, даже несмотря на плотно забитые улицы, отправился к Джинни Кэнери.

Оказалось, что это было неудачное решение. Плотских утех в тот день Джинни ему подарить не могла, к тому же постоянно хныкала.

– Милый, ты не хочешь прогуляться со мной вечером? Разумеется, мы не стали бы бродить по улицам, когда вокруг так много пьяных. Я ужасно хочу посмотреть спектакль у Форда. – (Сама она больше не выступала в варьете – предпочитала бездельничать и тратить его деньги.) – Говорят, там будет сам президент с супругой. Ты же знаешь, я никогда не видела миссис Линкольн! Правду говорят, что у нее безобразная фигура и взгляд жуткий?

– Да, ужасный, – подтвердил Стэнли, злясь на то, что Джейн не может сегодня заняться с ним любовью.

– Ты мог бы достать билеты?

– Боюсь, уже поздно. Но даже если бы и смог, нам пришлось бы потратить уйму времени, пробиваясь сквозь толпу в жуткой духоте. К тому же эта пьеса Тома Тейлора старая и дурацкая. Так что вечер получился бы паршивым и очень скучным.

Казалось, будто извращенная природа решила преподнести в этом году черную весну. В конце Пасхальной недели ленты траурного крепа виднелись повсюду – на рукавах пальто и сюртуков, на президентской скамейке в пресвитерианской церкви на Йорк-авеню, на мраморных фасадах общественных зданий. Магазины работали лишние часы, продавая черный креп ярд за ярдом.

Бут [86] сбежал. Стэнтон заявил, что следует судить весь Юг. Даже Грант говорил о «крайне жестких» ответных мерах. Готовясь к государственным похоронам, назначенным на среду, галантерейщики выполняли срочные заказы на траурные пелерины и черные розетки. В окнах появились портреты убитого президента. Группы потрясенных, горюющих негров стояли на перекрестках. Выпущенные из тюрем пленные конфедераты выворачивали свои мундиры наизнанку или вовсе снимали их и прятали из страха перед линчеванием.

86

Убийца Авраама Линкольна, актер Джон Уилкс Бут, сторонник Юга.

Ранним утром вторника Вирджилия, со специальным пропуском, добытым для нее Сэмом Стаутом, сумела прорваться сквозь двойные ряды охраны вместе с дипломатами и официальными лицами. Только так можно было попасть в восточное крыло Белого дома.

Медленно продвигавшаяся очередь из желающих проститься с президентом была чрезвычайно длинной. Один из охранников сказал Вирджилии, что снаружи ждет примерно пятнадцать тысяч человек, большинство из которых так и простоит там напрасно до самого вечера, потому что тело президента останется здесь только на один день.