Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

– Что сказал этот старый придурок? – спросил Маджи по-английски, одним уголком рта.

– Велел им убить нас.

Маджи нервно сглотнул, не на шутку испуганный.

– Пусть только попробуют. Я хочу уйти отсюда как пришел, со всеми волосами на голове. Хочу снова увидеть Милые Глазки. – (Чарльз догадался, что это его скво.) – Я тут вовсе не собираюсь помирать, еще чего. Знаешь, как меня в салуне били, всякая пьяная шваль, которая негров ненавидит…

Шаман ткнул в его сторону веером и воскликнул на шайеннском:

– Пусть замолчит!

– Знаешь, как белые офицеры надо мной измывались, говорили, что я недостоин им даже сапоги чистить. И я не позволю, чтобы какой-то старый дурак с веером смахнул меня с земли вот так просто, за здорово живешь! – В Маджи вдруг пробудился какой-то странный, наводящий страх гнев. Он махнул своим котелком так же, как Свистящая Змея размахивал веером. – Скажи ему, что он не может тронуть колдуна!

– Кол?.. – Изумленный Чарльз не сразу сообразил, что к чему.

– Величайшего, самого могущественного и самого знаменитого из всех черных колдунов в подлунном мире. Меня.

Маджи всплеснул руками в воздухе, как проповедник; он снова, как тогда, в Чикаго, был окружен кольцом врагов, где только смекалка спасла его от тумаков.

Красный Медведь опасливо попятился. Какой-то толстый старик из толпы в испуге заслонил жену рукой, словно хотел ее защитить. Маджи, сидевший в седле раскинув руки, выглядел зловеще.

– Я навлеку на эту деревню ветер, – кричал он, – нашлю на нее град и огонь, если кто-нибудь коснется нас или не скажет нам то, что мы желаем знать! – Последовала секундная пауза, а потом он закричал на Чарльза, как старший сержант на рядового: – Скажи им, Чарли!

Чарльз перевел. Когда он не знал какого-то слова, например «град», ему помогал Серая Сова. Свистящая Змея замахал веером очень быстро. Красный Медведь наблюдал за шаманом, а тот явно на время потерял контроль за ситуацией.

– Он действительно великий колдун? – спросил Свистящая Змея.

– Величайший из всех, кого я знаю, – кивнул Чарльз, спрашивая себя, не сошел ли он с ума.

Впрочем, выбора у него все равно не было. Разве только немедленная гибель.

– Это я – величайший колдун! – заявил шаман.

Чарльз перевел. Маджи, уже слегка успокоившийся, фыркнул:

– Хвастливый старый болван!

– Нет, – сказал Чарльз и показал на Маджи. – Он – величайший.

И тут Свистящая Змея впервые улыбнулся. Во рту у него оказалось всего четыре зуба, стоявшие далеко друг от друга в верхней челюсти. Они напоминали клыки, как будто их специально заточили.

– Ведите их в деревню, – велел шаман Красному Медведю. – Накормите. Когда солнце сядет, мы проверим, кто из нас сильнее. А потом убьем их.

Он всмотрелся в Маджи поверх перьев веера и засмеялся сухим, сдавленным смехом. Потом повернулся и величественно пошел обратно к деревне.

Маджи будто окаменел:

– Вот это да, я и не думал, что он согласится.

– Ты сможешь ему что-нибудь показать? – тихо спросил Чарльз.

– Есть у меня несколько вещиц, они всегда со мной. Но этого мало. Старик действительно мощный. Ему словно дьявол в ухо шепчет.

– Он всего лишь человек, – возразил Чарльз.

Серая Сова покачал головой:

– Он больше чем человек. Он связан с могучими духами.

– Боже, – пробормотал Маджи, – а у меня только салунные фокусы.

Солнце прерий теперь имело особую ценность – этот день мог оказаться последним, когда они его видели.

Шайенны поместили всех троих в вонючее типи, несколько стариков сразу встали у входа на караул. Какая-то женщина принесла им миски с холодным рагу, слишком прокисшим, чтобы его есть. Еще до наступления темноты индейцы разожгли огромный костер и начали играть на дудках и барабанах.

Прошел час, а они все пели и танцевали свои ритуальные танцы. Чарльз мусолил во рту последнюю оставшуюся у него сигару, не в силах избавиться от суеверного убеждения в том, что, если он ее закурит, им не уйти отсюда живыми. Серая Сова сидел на одеяле и как будто дремал. Маджи открыл свои седельные сумки, порылся в них, проверяя содержимое, снова закрыл, а через десять минут повторил все сначала. На стене типи мелькали тени танцующих, словно отражения «волшебного фонаря». Барабаны стучали очень громко. Когда, по расчетам Чарльза, прошло уже часа два, Маджи вдруг вскочил и пнул свои сумки:

– И как долго они собираются нас тут держать?

Серая Сова поднял голову и открыл глаза.

– Шаман нарочно хочет, чтобы ты разозлился, – сказал он. – Тогда он сможет всем показать, как он спокоен.

Маджи надул щеки и дважды с силой выдохнул воздух.

– Мне жаль, что я втянул вас в… – начал Чарльз.

– Это я виноват, – почти сердито перебил его Маджи. – Из-за меня мы все здесь сидим. Я и вытащу нас отсюда. Пусть я даже всего лишь черномазый фокусник из салуна.

Через несколько минут караульные вывели пленников наружу. По кругу людей, собравшихся у костра, пробежал шепоток. Мужчины сидели. Женщины и дети стояли за их спинами.

Ветер к вечеру стих. Пламя костра поднималось в небо ровным столбиком, стреляя искрами по звездам. Свистящая Змея сидел рядом с вождем Красным Медведем. Вождь рассеянно улыбался, словно пьяный. Шаман был собран и невозмутим, как и предсказывал Серая Сова. Веер лежал у него на коленях.

Для Чарльза тоже было приготовлено место. Красный Медведь знаком велел ему сесть. Серую Сову бесцеремонно оттеснили назад, к женщинам, это было еще одно наказание за его предательство. Старик слева от Чарльза вытащил из-за пояса большой нож и демонстративно проверил остроту лезвия, глядя Чарльзу прямо в глаза. Чарльз продолжал жевать незажженную сигару.

– Начинай, – изрек Красный Медведь.

Маджи положил седельные сумки на землю. Чарльз вдруг представил, что круг вокруг костра – это циферблат. Маджи стоял на отметке двенадцать часов, Свистящая Змея обмахивался веером на девяти, сам он сидел на трех часах, а Серая Сова за его спиной – на четырех или пяти.

Откашлявшись, Маджи подул на ладони, потом снял котелок, повернул его боком и ловко прокатил от плеча до кончиков пальцев. Какой-то старик засмеялся и захлопал в ладоши. Свистящая Змея устремил на него прищуренный глаз. Старик затих.