Севера. Часть 2

Но то было позавчера, и все два прошедших с того времени дня рейдовая группа пыталась пробиться на снегоходах через тайгу. Шли до середины светового дня, где петляя между деревьями, где прорезая себе путь через буреломы и чащобы. Продвигались вперед, насколько успевали, перекусывали и возвращались назад. Хорошо еще, погода установилась, и накатанную накануне колею было отчетливо видно. Завтра должны были добраться до той самой поляны, до болота. А там, как молодой Юра говорил, деревья пореже, двигаться будет легче. А сейчас он отправлялся на испытания.

На удивление, нашелся из числа студентов бывший ракетомоделист. Выдал список потребных материалов, и за пару часов из готовых компонентов, как из конструктора, сваял ракету. Была она сравнительно небольшой, с полметра в длину. И не слишком тяжелой. Парочку таких вполне можно с собой таскать на всякий непредвиденный случай.

Испытывать агрегат вышли в чистое поле, подальше от крепости. Вытоптали в снегу условно ровную площадку. Студент-ракетчик воткнул в снег направляющую рейку, установил ракету, повозился с камерой, уложил ее вместе с парашютом под обтекатель и, разматывая за собой тонкие провода электрозапала и раскидывая валенками по сторонам рыхлый снег, побежал к основной группе испытателей. Прикрутил проводки к пультику с единственной кнопкой и протянул пульт Бородулину.

– Что, начальству доверяется нажать символическую красную кнопку? – усмехнулся тот. – Нет уж, твоя работа, ты ее до конца и доводи.

Студент пожал плечами и даванул кнопку самостоятельно. Вспыхнуло пламя, ракета резко стартовала и, оставляя за собой дымный след, устремилась вверх. В какой-то момент сработала автоматика, и в небе повис белый купол небольшого парашютика. Над лесом тут же поднялась стая птиц и рванулась наперехват. Налетели, растерзали парашют в клочья и с пронзительными криками развернулись на обратный путь. А испытатели с радостными воплями кинулись к тому месту, где упала камера. Искали-искали, но, в конце концов, нашли.

– Здорово!

– Круто!

Только это и было слышно со всех сторон. На стене крепости тоже было полно народа: еще бы, новое зрелище!

Обломал всю малину радист.

– Андрей Владимирович, вы же ракету собрались в лесу запускать? – спросил он.

– Ну да, - подтвердил Андрей.

– А если парашют на деревьях повиснет?

Радостные возгласы стихли.

– Хм… озадачился Бородулин, - об этом я подумать не успел.

Действительно, в этом случае камеру с тридцатиметровой елки было бы не снять.

– А предложения по этому поводу есть? – задал он естественный вопрос.

– Вообще-то помозговать надо. Но в принципе решение понятно: снять с камеры картинку по радиоканалу на ноут. Надо только заранее законнектиться с девайсом.

– А теперь повтори то же самое, только не выражаясь, - потребовал начальник, и тут же передумал. – Хотя нет, не надо. Скажи лучше другое: сделать сможешь?

И, увидев энергичный кивок, широким жестом простер длань в сторону крепости.

– Тогда вперед!

На четвертый день колонна снегоходов увозила с собой комплект для авиаразведки: компактный ноутбук и три подготовленные ракеты.

С утра, отправив группу, Бородулин изо всех сил искал себе любое занятие, чтобы только отвлечься от беспокойства. Пока удавалось занять руки, мысли об ушедших ребятах отступали. Но стоило только начать о чем-нибудь думать, как мысли немедленно возвращались к поисковикам, ушедшим на запад, и, конечно, к Юрам, которые сейчас вообще черт знает где, и что с ними – вообще неизвестно. Сгинут – и никто не узнает, отчего и как. Не было такого раньше, сам всегда шел, наравне с другими рисковал, а тут приходится других посылать. И ведь не послать нельзя, нужно это для анклава, очень нужно, и душа болит. Особенно за Юр. Что там Хорин говорил? Коллективом нужно заниматься? А сможет ли он потом вот так отправлять людей на риск или, не приведи Господь, на смерть? Эх… ушел бы сейчас как тот же Михайленко в тайгу на поиск, некогда и думать было бы про все про это, а сейчас…

В рации, которую Андрей уже приучился постоянно таскать с собой, зашипело и приятный, мелодичный девичий голос произнес:

– Андрей Владимирович, Михайленко выходил на связь, сказал, что дошли до конечной точки маршрута, возвращаются обратно. Результат положительный.

– Спасибо, Света, - узнал Бородулин девочку.

На душе полегчало. По крайней мере, одна экспедиция вернется нормально. И тут до него дошло: если результат положительный, значит, там действительно есть дорога! Етишкин корень! Один ответ породил два новых вопроса: теперь предстоит узнавать, куда она идет. И откуда. А раз есть дорога, значит, становится понятным, для чего Смотрящие подкидывали автотранспорт. Значит, нужно все эти колеса тащить сюда, в крепость и начинать рубить просеку к этой магистрали. Но тут уже начинает работать паранойя: а если вдруг там недружественные силы? Может, сперва стоит разведать, кто там и что там? Впрочем, сейчас Михайленко вернется, с ним обсудим. Кстати, а какой транспорт дали Смотрящие нашим балканским друзьям?

– Андрей Владимирович! Идите скорее! Тут такое!

Парень из дежурной смены буквально ворвался в кабинет. Явно бегом бежал. Душа у Бородулина упала, сердце екнуло. Приготовившись к самому худшему (неизвестно к чему, но очень плохому), впрыгивая в валенки и сдергивая с крючка куртку, шапку и карабин, Андрей спросил гонца:

– Что случилось-то?

– Там, - неопределенно махнул тот уже на бегу. – Сейчас увидите.

Бородулин выбежал следом за посыльным на стену и тут же понял, что можно было и не бегать, достаточно глянуть в окно. А еще лучше – подняться на верхнюю площадку донжона. Но зрелище все равно впечатлило: в лесу, ровной стеной огораживающем крепость с трех сторон, появилась брешь. Ровная, словно бы и не было никогда в этом месте ни одного дерева. И там, за ней… нет, плохо видно за два километра.

Андрей вернулся к себе, повесил на место карабин и, прихватив по пути бинокль, поднялся наверх, на вершину башни. Отсюда, да еще в оптику, открылась картина совершенно фантастическая. Андрей, вроде бы, уже не раз прочувствовавший возможности Смотрящих, просто офигел: от того места, куда сегодня утром ушла поисковая группа и дальше на запад тянулась ровная, прямая, как натянутая струна, дорога. Она выходила из леса и так же прямо бежала к крепости, делала круг у стен и утыкалась прямо в ворота. Свежая, будто только что отсыпанная красноватым гравием грунтовка ярко выделялась на фоне черно-белого зимнего пейзажа. И в самом деле, было от чего охренеть.

Группа вернулась уже по темноте. Михайленко, закончив официальный публичный рапорт начальнику, уже наедине попросил:

– Андрей Владимирович, давайте перенесем наши посиделки на завтра. Честное слово, умотался – сил нет. Сейчас только поем – и вырублюсь.

– Тогда завтра с вас не только рассказ, но и сразу анализ.

– Договорились.

Утром следующего дня начальник и его заместитель встретились в столовой на завтраке.

– Как самочувствие, Станислав Наумович? – спросил Бородулин, устраиваясь за столом.

– Спасибо, Андрей Владимирович, уже неплохо, - в тон ему отозвался Михайленко. – Вот вам классический пример того, как можно одно испортить другим. Казалось бы, есть новая дорога, ровная, чистая, езжай и радуйся. Но только не для снегоходов. У нас ведь была уже набитая трасса, мы бы по ней за два-три часа до крепости долетели. А тут половину расстояния пришлось заново расчищать, либо объезд искать. Доехали, можно сказать, на последних парах бензина. Одно хорошо – крепость освещена, прожектор в небо бьет, его издали видно, так что шансов заблудиться не было.