Севера. Часть 2
Шрифт:
В комнате радиоузла было тепло и уютно. На грубо сколоченной тумбочке стояли заварник, сахарница и несколько фаянсовых кружек. За столом у аппаратуры сидела девушка из дежурной смены и при свете настольной лампы что-то писала в журнале. Бородулин вошел, кивнул дежурной и присел на свободный табурет, прислонившись спиной к стене. Света, дежурившая с утра, сменилась. Эту девушку, кажется, звали Людой. Лица ее не было видно, лишь иногда, когда она поворачивала голову, на фоне яркого света лампы обрисовывался красивый профиль. Вошел Сережа Ковальчук, притащил белый эмалированный чайник с цветочками,
Бородулин выждал несколько минут, поднялся, плеснул себе в свободную кружку чаю покрепче и вернулся на свое место. По привычке взял кружку обеими ладонями, какое-то время посидел так, затем отхлебнул глоток.
– Скажи, Сережа, - начал он. – А какова предельная дальность связи у твоего трансивера?
– С хорошей антенной может очень далеко брать. По всему миру должно доставать. Ну, если сильных помех нет.
– А у нас антенна насколько хорошая?
– У нас – неплохая. Можно, конечно, лучше, но это возни много. Конечно, если нужно, я сделаю.
– А трансивер улучшить можно?
– Это можно. У меня ведь машинка средненькая, на что денег хватило.
– Напиши мне, какой нужен, я тебе закажу. Пиши самый лучший, денег с нас не спросят.
– Да я прямо сейчас.
Ковальчук быстро написал на клочке бумаги несколько строк.
– Вот, это лучшее, что может быть. Я на такой в свое время облизывался.
– Хорошо. Как будет возможность, так закажу. Может даже, завтра. А скажи мне вот что: наши ребята сейчас от нас примерно в двух с половиной сотнях километров. Может случиться так, что связи нет?
– Может, - пожал плечами радист. – Прохождение радиоволн – штука непостоянная, и зависит от всяческих разнообразных флуктуаций. Может даже быть такое, что вот в точке связь есть, а в десяти шагах – глушняк. Да вы не переживайте, Андрей Владимирович, что там может случиться!
«Вот», - подумал Бородулин, - «дожил. Уже подчиненные меня утешают. Кстати, что это тут Сережа с чайником подсуетился? Да тут, кажись, интимные посиделки намечаются, а я, старый пень, мешаю!»
Он допил чай.
– Ладно, я буду у себя. Если какие-то новости появятся, сразу мне сообщайте. Договорились?
– Конечно, Андрей Владимирович.
Бородулин поднялся, поставил кружку на тумбочку и отправился наверх.
Глава 5
Бумаги – дело такое, затяжное. Затягивают они. Одно дело, другое, третье, глядишь – уже и полночь. И в глаза словно песку насыпали, и голова уже чугунная, ничего не соображает. Нет, в таком состоянии работать нельзя. Остается только сполоснуть морду лица, да завалиться спать.
Уснул Бородулин, мгновенно, едва голова коснулась подушки. И так же мгновенно подскочил на своем топчане: из-за стенки доносился громкий писк терминала. Вот же заразы! Среди ночи повадились людей дергать! Кто? Да экспериментаторы, конечно, язви их в печень!
Пошатываясь и продирая на ходу глаза, Андрей прошлепал босиком по ледяному полу к двери операторской. Дернул дверь – та не поддалась. Конечно, сперва ключ нужен – замок отпереть! Пришлось искать в куче сброшенной с вечера одежды ключ, потом,
чертыхаясь, пихать его в замочную скважину…Как и в прошлые разы, едва Андрей зашел в операторскую, как противный писк тут же прекратился. На планшете горела надпись, но в глазах словно туман стоял, спросонья никак не удавалось навести резкость. Андрей мотнул головой, яростно протер лицо ладонями, прогоняя остатки сна. Наконец, красные строчки перестали расплываться перед глазами и мало-помалу обрели четкость.
Расширение этноформата.
Стимулирующая поставка.
Пулемет ПКМ, доступно 4 шт.
Подтвердите ввод.
Вот черт! Не иначе, зам по тарелочкам – то есть, по безопасности – болгар таки уломал. Но вот почему сеанс связи продинамил, морда майорская? Не иначе, как опять во что-то вступил, и наверняка ни разу не в партию. И вот что теперь делать со всем этим?
Бородулин подтвердил, что от него требовалось, вышел из операторской, запер ее, но ключ оставил в скважине. Все равно никто сюда не войдет. Дверь заперта на засов, а открыть его снаружи – проще уж дверь целиком вышибить.
Босые ноги заледенели окончательно, и Андрей, не дожидаясь, когда на плиту терминала упадут обещанные пулеметы, завалился обратно в кровать. Долго ворочался, не мог согреться, но в конце концов, все-таки задремал.
Ему показалось, что проспал он не больше минуты, но часы показывали: четыре утра. За стенкой опять надрывался терминал. Экспериментаторы – они что, с первого раза не вкурили?Бородулин, чертыхаясь про себя, поднялся с постели. Сунул ноги в валенки, накинул на плечи теплую фланелевую рубашку и снова побрел в операторскую, отравленный мыслью о том, что вот сейчас ему предстоит в одну каску ворочать тяжеленные ящики с пулеметами. Хорошо еще, ключ в этот раз искать не придется – вот он, в замке торчит.
Андрей принялся крутить ключ, тот не поддавался. В другую сторону – провернулся, но дверь не открылась. Из-за двери доносилось ехидное пиликанье терминала.
– А-а, черт тебя задери!
Бородулин снова принялся крутить ключ. Вроде, все правильно, но дверь-то не открывается!
– Ух, твою в бога душу мать!
Вообще Бородулин матершину не любил. Морщился, когда слышал со стороны, а сам почти не выражался, кроме совсем уж запущенных случаев. Например, как сейчас. Он переступил с ноги на ногу, из-под валенка выскочила и ускакала в сторону какая-то деревяшка. Оказывается, она удачно уперлась прямо в дверь, а Бородулин еще и наступил сверху, своим весом не давая себе же открыть эту клятую дверь.
– Да раскудрить ее три раза через плетень налево!
Заклинание сработало, дверь открылась неожиданно легко, и Андрею пришлось с силой уцепиться за ручку, чтобы не грохнуться на пол. Он прошипел что-то нелестное насчет валяющихся на полу палок, кривых дверей и мерзких экспериментаторов, потом сделал шаг вперед и надоедливый мерзкий писк наконец-то прекратился. На плите терминала лежали четыре зеленых деревянных ящика со сложной маркировкой, а на экране терминала снова светилась красным надпись, будто Андрей и не подтверждал ничего несколько часов назад.