Северная Академия. Претендентка на гильотину

Вокруг нас тут же установилась гробовая тишина.

— Опасный, — с нажимом в голосе обратилась к своему ящеру Тучка. — Не ешь этого убогого, вдруг заразишься от него тупостью.

«Я же тебе говорил, — кивая на Габриэля головой, проворчал Верный. — Ящерка тоже считает его нездоровым!»

В подтверждение мыслей моего лохматого друга, Тучка динамично закивала.

— Хорошо, дорогая, — ласково улыбаясь своей чешуйчатой подруге, ответил Опасный и, опустив свою голову так, что морда ящера стала на одном уровне с лицом Габриэля, громко чихнул.

Воздушная волна снесла зазнавшуюся парочку в горы. Видимо, мощь ящеров так впечатлила всех столичных студентов, что никто не стал заступаться за своего друга и его барышню. Они старались держаться в сторонке и не привлекать к себе внимания, особенно пятерка наших красавиц с выдающейся внешностью. Те отошли как можно дальше от нашей поляны и попрятались за булыжники.

— Аааа! — услышали мы жутко перепуганный мужской вопль. — Чудовища, отпустите меня! — истошно кричал выскочивший из-за дальнего валуна гвардеец и стремглав побежал к своему капитану.

А рядом с огромным булыжником остались стоять еще минуту назад весело перешептывавшиеся дикобраз и скорпион. Сейчас же они практически рыдали в голос, кляня злую судьбу, захолустную академию, вредных простолюдинов и бездарных преподавателей. О собственной бестолковости и лени в их причитаниях не было ни слова.

— И это нас они называют монстрами! — негодовал Вредный. — Теперь понятно почему малявки называют нас милашками! Им есть с кем сравнивать! — со свойственной всем крылатым ящерам прямолинейностью заметил он.

Рыдая навзрыд, пятеро красоток покинули нас, за ними же последовала выбравшаяся из-за булыжников зазнавшаяся парочка.

Я продолжила заниматься прежним делом, давать имена крылатым ящерам, и вскоре на поляне оказались Храбрый, Стремительный, Меткий, Опасный и другие новоиспеченные пусички и очаровашки.

Как я не старалась быстро придумывать имена, но все равно это заняло много времени, и когда мною был назван последний ящер, на поляне уже стояли сумерки, и пространство освещалось кострами и магическими светильниками. Я стала рассматривать происходившее вокруг и поймала себя на том, что улыбаюсь. Я ощутила себя по-настоящему счастливой. Вокруг меня были друзья-сокурсники, они бесстрашно гладили и тискали огромных зверюг, а те, поражённые невинными ласками, что обрушили на них мои товарищи по академии, начали оттаивать и с удовольствием подставлять свои шеи, спины и брюшки под щедрые руки моих друзей.

Апогеем цунами нежности стал Стивен — строгий первокурсник со светлой челкой, что так азартно гонял юных аристократов пару дней назад. Он разлегся на спине Опасного, надо сказать, самого крупного из присутствовавших на поляне самцов, обнимая того руками и ногами и, прикрыв от удовольствия глаза, беспрестанно бормотал:

— Я вас обожаю!

Опасный с недоумением косясь на первокурсника, словно на ласкового косматого щенка, тихонько шептал своей возлюбленной Тучке:

— Ты была совершенно права, дорогая! Эти малявочки совсем не похожи на тех человечков, от которых мы сбежали, — согласился он с подружкой. — Этих малюток и пугать-то жалко, не то что убить!

— Ну я же тебе рассказывала, милый! А здесь целых пять курсов забавных малышей! — радостно сообщила пара Опасного.

Даже прибывшие к нам из столицы новоявленные первокурсники, как леди, так и джентльмены прониклись всеобщей любовью к чешуйчатым милашкам огромных размеров и тоже стали чуть застенчиво знакомиться с ними. Но ящеры, словно чувствуя иное, значительно отличавшееся от обожания моих сокурсников, отношение к ним со стороны позеров, предпочитали держаться от тех в стороне, хоть и оставались подчеркнуто сдержанными. А в остальном все были вполне довольны друг другом.

— Как тебе это удалось? — спросил, подойдя ко мне, Брайан.

— Что? — не поняла я.

— Подружить ящеров с людьми, — пояснил гвардеец.

— Ты же и сам знаешь, что я тут вовсе не причем. Крылатые ящеры по своей природе очень добрые и любопытные, а студентов в Северную Академию, в отличие от Столичной, набирают исключительно по призванию, а также по специальному артефакту проверяют на пригодность к профессии, — гордо заявила я.

— И в чем ваша пригодность должна проявляться? — продолжал выспрашивать капитан.

— В доброте и милосердии, умению сострадать и заботиться, а главное, ценить окружающую нас природу, растения, животных и людей, — рассказала я очевидные вещи.

— Замечательный у вас артефакт! Его неплохо было бы применять при назначении чиновников на министерские посты, может, и в государстве порядка больше было бы! — задумчиво произнес Брайан. — Боюсь, у наших министров на прохождение такой проверки духа бы не хватило!

— Определенно! — согласилась я. — Кто же захочет рисковать своей должностью?!

Мы еще несколько минут постояли молча, наблюдая за общением ящеров с моими товарищами, а затем Брайан развернулся и очень внимательно на меня посмотрел.

— Айлин, почему ты делаешь это? — задал он совершенно непонятный для меня вопрос.

Глава 111

— Что? — спросила я, ощущая себя очень глупо.

— Крадешь крылатых ящеров, подслушиваешь моих подопечных! — пояснил капитан.

Услыхав вторую часть вопроса, я смутилась и опустила глаза. Признаваться в подглядывании было невероятно стыдно, словно меня поймали на месте преступления.

— Ну ты же сам видел в каком плачевном состоянии были самочки в той злосчастной пещере! Если бы мы им не помогли, они бы погибли от переохлаждения и болезней, — оправдываясь, промямлила я.

— Айлин, воровать у соседей их животных — это преступление! — настаивал гвардеец.

— Но они не простые животные, а магические! И древний закон магов велит нам…

— Еще день назад ты даже не подозревала об этом законе! — жестко перебил меня Брайан, угрожающе надо мной нависнув. — Но все равно отправилась похищать чужую живность!

— Они живые! Им было холодно, страшно и больно! И если у вас в гвардии на подобные мелочи не обращают внимания, то у нас в Северной Академии принято помогать обездоленным! — шипела я на капитана.

Брайан был зол, он едва сдерживался:

— Хорошо, зверюшек ты пожалела, — рычал он. — А зачем было подглядывать за столичными болванами?

Выдохнув, я начала признаваться:

— Нам было любопытно, по какой причине их к нам отправили! И ты знаешь, мы сделали это очень вовремя, так как твои подопечные задумали украсть нашу Мадину и опозорить ее!