Северная корона

Когда он пришел в себя, солнце уже начало припекать. Перед глазами плавали разноцветные пятна.

Он с трудом сел и взглянул на товарищей. Прохор и Тата лежали неподвижно.

Фр-р-р! — раздалось сбоку. Стайка больдуруков промчалась мимо, покружилась над плоским бугром и словно провалилась.

Собравшись с силами, Алексей встал.

— К черту! — попытался он крикнуть, но распухший язык едва поворачивался. — К чертовой матери слабость! — с хрипом вырвалось из горла.

Шатаясь, словно пьяный, он подошел к бугру. Солнце раскаленными стрелами било в неприкрытую голову, но Алексей ничего не замечал.

Упорно, как одержимый, он поднимался по склону и, наконец, выбрался наверх. Перед ним зияла огромная глубокая воронка. На ее дне зеленела трава и сквозь заросли кустарника поблескивала вода.

— Родник! — прохрипел Алексей. — Родник! — И из последних сил бросился бежать к товарищам.

Кошмары преследовали Тату. То на грудь наваливалось что-то бесформенное, тяжелое, и она задыхалась, то ее преследовало фантастическое чудовище. Тата порывалась бежать, вскакивала, но тут же без сил падала.

А чудовище подползало все ближе, ближе. Вот оно уже рядом, большое, как гора, дышащее жаром… Это Великий Дракон. Они его потревожили и теперь нет спасения…

Тата в ужасе закрыла лицо руками, и в этот момент что-то легко ее подняло.

Теперь она плывет, покачиваясь на волнах быстрого потока. Движение ускоряется, начинает кружить, впереди чернеет провал… Только не туда! Девушка отчаянно взмахивает руками и… летит в пропасть.

Конец, мелькает мысль. Но она мягко опускается на землю. Рядом блестит вода… Много воды… Холодная, сладковатая, она льется откуда-то сверху на лицо, на грудь…

Захлебываясь, Тата жадно пьет и чувствует, как кто-то ласково гладит ее по голове. Вот он наклонился и, кажется, поцеловал ее. Что это — сон? Нет. Сквозь пелену, застилающую глаза, она смутно видит знакомое лицо.

Тата тряхнула головой и окончательно пришла в себя. Она лежала на траве, в тени кустов Алексей сидел рядом и лил на нее воду из котелка. Его осунувшееся лицо посуровело. Взгляд лихорадочный, тревожный. Прохор, наклонясь к роднику, наполнял фляжку.

Тата стыдливо прикрыла грудь мокрой кофточкой и с облегчением вздохнула:

— Леша, неужели спасены?

— Да, Татуся. Пей досыта. — Алексей взял у Прохора фляжку со свежей водой и подал ее девушке.

Два дня они набирались сил у так счастливо найденного в глубине воронки маленького оазиса.

По утрам сюда слеталось множество больдуруков, и Прохор настреливал их, сколько могли съесть.

Топлива хватало. В рощице вокруг родника было много старых засохших кустов.

Вареная и жареная дичь отлично заменяла надоевшие консервы и концентраты.

Друзей радовало все: и чистая холодная вода, и давно не виданная зелень, и даже недавний смертельный враг — яркое солнце.

Утолив жажду, верблюды тоже ожили, но им не пришлась по вкусу сочная трава. Флегматичные животные лениво бродили по склонам, отыскивая высохшую полынь и колючки.

На третий день друзья почувствовали себя сносно. Их заинтересовало, как образовался в пустыне этот огромный провал. Они взобрались вверх по склону и оттуда осмотрели воронку. Окруженная валом, очевидно, выброшенной изнутри земли, она напоминала вулканический кратер или место взрыва огромной бомбы.

— М-да, интересно, — почесал затылок Прохор.

— Что бы это могло быть? — задумчиво проговорил Алексей, перебирая в голове различные предположения.

Взрыв, безусловно, отпадал. Воронка образовалась в те времена, когда еще не было взрывчатки. Вулканическое происхождение тоже исключалось. Изверженных пород нигде не было видно.

Тата присела на камень и тут же вскочила:

— Ой, какой горячий.

Алексей потрогал нагретый солнцем совершенно гладкий камень.

— Это оплавленный гранит! — удивился он. — Что же тут произошло?

Заинтересованные, они стали осматривать землю.

— Опустился пламень на мертвое плоскогорье и, опалив черные камни, угас. И появилась на том месте глубокая яма… — повторила Тата слова легенды.

— Верно! — воскликнул Алексей. — Это здесь приземлился звездолет!

Такое утверждение выглядело смелым, но ему очень хотелось, чтобы это было именно так.

Прохор с сомнением покачал головой:

— А как они перетащили звездолет на площадку?

— Вероятно, так же, как втаскивали на плоскогорье плиты, — дал Алексей ничего не разъясняющий ответ.

Друзья сделали несколько снимков, нарисовали план местности и, пройдя по валу, спустились к роднику с противоположной стороны. Идущий впереди Прохор внезапно остановился.

— Гляди, он что-то нашел! — потянула Тата Алексея за рукав.

Сибиряк внимательно рассматривал землю.

— Что там у тебя? — спросил Алексей, подходя к нему.

— Однако сюда кто-то ходит.

— Наверное, куланы.

— Нет, брат, — покачал головой Прохор. — Двуногих куланов я что-то не встречал.

— А ты не ошибаешься?

Прохор взглянул на Алексея примерно так, как смотрят на человека, не понимающего совершенно очевидных вещей.

— Разуй глаза! — указал он на едва заметный отпечаток. — Я с малолетства охочусь и уж как-нибудь разберусь в следах. Сюда ходит один, и уже давно. Вон какую дорогу протоптал.

Алексей с Татой обернулись, куда указывал Прохор, и с трудом разглядели «дорогу» — чуть видную тропинку, ведущую вверх.

— Кто это может быть? — спросила девушка, озираясь по сторонам.

— Тот, кто выпустил из бурдюков воду, — убежденно ответил сибиряк.

Положение осложнялось. За ними кто-то следил с явно недобрыми намерениями.

— Почему думаешь, что он один? Может быть, их несколько, — высказала свое опасение Тата.

Прохор сделал отрицательный жест.

— Один, — повторил он. — По следам видно. И в том наше счастье, а то бы давно попали к шакалам на закуску.

— Но где же он? — спросил Алексей.

— А вот это нужно узнать, пока еще головы целы, — ответил сибиряк.

Прежде чем начать раскопки храма, друзья решили найти загадочного недоброжелателя и выяснить, чем вызвана его враждебность.