Северное Сияние. Том 2

В этот раз принц запрыгнул на вазон справа по парковой дорожке (второй уже лежал опрокинутый после его предыдущего прыжка), и залетел на крышу террасы, с которой очередным прыжком оказался в комнате, откуда совсем недавно был выкинут.

Император в этот момент легко провел пальцем по столешнице, возвращая воспроизведение видео к началу. Вновь спокойная ночная безмятежность, которая оказалась нарушена выбитым стеклом, и вылетевшим из него оборотнем. Снова посмотрев видеозапись, цесаревич Алексей понял, что все произошедшее на экране уложилось буквально в несколько секунд, а столь долгая первая демонстрация была из-за замедления времени для возможности рассмотреть движения принца-оборотня.

Теперь цесаревичу стали понятны и равномерные движения руки государя по столешнице – тот просто раз за разом бездумно наблюдал двойной полет оборотня, отматывая видео к началу воспроизведения.

Зачем? – спросил сам себя цесаревич, и понял, что ответ очевиден – государь просто убивал время в ожидании прибытия наследника. Вместе с этой догадкой у цесаревича возник вопрос чем все закончилось – судя по марке на видео, полет оборотня был совершен менее получаса назад.

Спрашивать Алексей поостерегся, но какой-то ответ на вопрос он получил: государь откинулся в кресло, словно забыв о воспроизведении видеозаписи. Где сместился угол наблюдения: у оператора беспилотника, судя по всему, также появилось желание узнать, чем же все закончилось. Аппарат явно начал плавное снижение, но вскоре вся проекция пошла серой рябью помех – беспилотник или сбили, или нейтрализовали, явно обнаружив и потушив передачу данных.

Долгое, очень долгое время в кабинете стояла тишина, в которой по стенам прыгали призрачные серые тени от подернутой рябью помех картинки, продолжавшей транслировать серую рябь помех. Через несколько минут молчаливый и задумчивый Император поднялся, и хлопнув по интерактивной кнопке, закрывая и сворачивая подернутое рябью изображение, прошел к окну.

Посмотрев ему в спину, наследник только сжал кулаки и успокоил дыхание. Вытянувшийся в центре кабинета цесаревич внешне сохранял полное спокойствие, но внутренне был крайне напряжен, в любой момент ожидая вспышки царственного отца. Которой, к его удивлению, не последовало.

– Рассказывай, – бросил император, не оборачиваясь от окна, наблюдая за виднеющимися вдали черными водами неспешной Невы.

Цесаревич даже не сразу нашелся что сказать. Последовала короткая пауза, после которой государь обернулся к нему и выжидающе развел руки в стороны.

– Нечего рассказать?

– Есть, но…

Император прервал цесаревича резким жестом. Вновь несколько томительных секунд молчания, после чего государь заговорил.

– Почему о том, что у нас большие проблемы со способными одержимыми, я узнаю не от тебя, как от ответственного за группу «Индиго»? Правильно, я узнаю об этих проблемах не от тебя, потому что ты о них еще даже не знаешь, – произнес Император таким тоном, что наследник почувствовал очень неприятный холодок по спине. – И большой вопрос, узнаешь ли, – добавил Император, вновь оборачиваясь в сторону освещенных дорожек Марсова поля, раскинувшихся за окном.

– Почему я могу о них не узнать?

– Потому что ты, как сейчас модно говорить в этих ваших паутинах Сети… – обернувшись, пощелкал пальцами государь, – Как это по-русски? Правильно, обосрался-с, – совершенно спокойно произнес он чуть погодя, явно ожидая реакции. Внимательно посмотрев в глаза наследнику, он с удовлетворением кивнул, не найдя там лишних эмоций, и отошел от окна, возвращаясь и усаживаясь на рабочее место.

– Знаешь, в чем сейчас твое главное слабое место? Не в том, что ты совершил ошибку – ты еще совершишь их много и на любой вкус. Это естественный и даже полезный процесс: умение проигрывать – это качество, которое часто важнее умения одерживать победы. Ты знаешь, что здесь произошло только что? – вновь хлопком по столу государь вернул на столешницу изображение коттеджа.

– Нет, – моментально произнес цесаревич, потому что знал, что государь не терпит ни оправданий, ни уклончивых многословных ответов.

– От твоих боевых псов-опричников в Архангельск направился сам обер-прокурор Управления тайных мистических деяний. Отправился с намерением поговорить с нашей сверходаренной(!) темным искусством молодежью в менторском тоне и, вероятно, собираясь поставить их на место. Но видимо что-то в беседе не срослось, и теперь у Министерства духовных дел на одного обер-прокурора меньше, – невесело усмехнулся Император. – И есть у меня вполне обоснованные подозрения, что конфликт возник после упоминания неоднозначности семантики этюдности в прозе Пришвина, – добавил он, по-прежнему усмехаясь без веселья.

Цесаревич от услышанного обомлел, даже не обратив внимания на последнюю крайне странную фразу государя. Мысль о том, что обер-прокурор мог быть убит юными одержимыми казалось самой настоящей крамолой. Не бывает так, что неорганизованные дикари с камнем и палками могут победить в схватке с боевой машиной пехоты, действующей в составе тактической группы.

– Как это произошло? – треснувшим голосом поинтересовался цесаревич.

– Откуда ж я знаю? – совершенно неискренне удивился и пожал плечами государь. – Это я должен у тебя об этом спросить. Ведь это именно ты с момента принятия решения о проведения твоего турнира вроде как занимаешься делом нашего… как там его твои опричники называют, высокоградского резидента? Или нет?

– Я. Но…

«Молчи!» – словно бы сказала резко поднятая ладонь императора. «Молчи» – еще раз жестом показал государь, покачав выставленной ладонью, после чего заговорил:

– После того, как на рейде погибла «Императрица Мария», награжденных за участие в спасательной операции было больше, чем наказанных за допущение подобного чрезвычайного происшествия. Даже в поражениях необходимо находить возможность поощрить людей, этого достойных. Ты же в последний год приобрел репутацию командира, абсолютно нетерпимого к просчетам подчиненных. И я предполагаю, что тебе о гибели обер-прокурора даже не сообщат в ближайшее время. Спящим больше, Спящим меньше – кто их посчитать может?

Цесаревич попытался было что-то сказать в свое оправдание, но император вновь – с говорящим терпением поднял руку, прерывая его. Наследник моментально осекся – столько показательно демонстрируемая выдержка государя ничего хорошего не предвещала, и сейчас точно будет лучше сохранять молчание.

– Я предоставил тебе в деле организации этого вашего занимательного турнира абсолютный карт-бланш и полнейшую самостоятельность. Ты же начал совершать ошибки, одну за другой. Но! – поднял палец Император, – собственно, я этого ожидал. Именно поэтому мы сейчас беседуем здесь и сейчас, чтобы твои ошибки обсудить, а после исправить.

Закончив оказавшуюся столь неожиданной для наследника фразу, император посмотрел на собеседника и приподнял левую бровь, ожидая вопросов. Цесаревич же, увидев подобный жест, весьма удивился – раньше государь подобной мимикой не пользовался. Тот же, не дождавшись вопросов, продолжил.

– В первую очередь начнем с того, что ты неправильно расставил приоритеты. О том, что одаренные, при прочих равных, пасуют перед техническим прогрессом, ты доказал обществу уже в первый день турнира, еще вчера. Этого достаточно – так сказал Совет Спарты, не став разрушать Афины после победы в Пелопонесской войне, так сказал и Александр, в отместку за Москву не став сжигать Париж, чего в общем-то от него вполне справедливо ожидали. Не уподобляйся проигравшим, будущий повелитель мира может позволить себе быть великодушным. Прекрати размазывать одаренных как муху по стеклу, – горящий золотом взгляд поймал глаза наследника. – Остановись, кроме тебя найдется кому быть в первых рядах.

Цесаревич, услышав, как зазвенел сталью голос государя, кивнул и с трудом сглотнул, чувствуя как пересохло горло. Император между тем неожиданно изменил тон, глаза его потухли, и сам он заговорил совершенно по-свойски, с отеческими интонациями.

– Я в твои годы в Преображенском полку служил, и был у меня там тезка, прапорщик Петренко. Инструктор рукопашного боя, если что. Так вот, Михайло Олексанрович любил присказку: чтобы вступить на поле боя в рукопашную схватку, гвардеец должен потерять винтовку, пистолет, нож, пехотную лопатку, связь тактической сети, выйти на ровную площадку без единой палки или камня, и! самое главное, – государь даже вверх палец поднял, – после всего этого найти на этой ровной площадке второго такого же дурака. Понял, о чем речь?