Северное Сияние

То, что сейчас собиралась произнести Ольга, могло стоить ей не только репутации, но и жизни — я это видел и понимал прекрасно. И совершенно спокойно воспринял ее заминку. Даже не заминку, а возникший страх — она все еще молчала, не решаясь озвучить последние слова.

— Когда… допустим, тайная ложа влиятельных дам соберется воссоздать матриархат среди небольшой касты людей божественных? — вдруг догадался я.

И догадался правильно, судя по выражению лица Ольги. Отвечать она не стала, только кивнула. И, как я заметил, едва заметно выдохнула, в попытке скрыть нешуточное волнение. Совсем неудивительное, когда ставишь на кон свою жизнь и репутацию.

Да, Симона де Бовуар здесь свой «Второй пол» не написала, но в обществе, сохранившем и преумножившим традиционное преклонение мужчин перед женщинами, тем не менее все же имел место запрос даже не на феминизм, а на нечто большее. Вернее запрос этот был в обществе одаренных — учитывая перекос полов в количестве владеющих даром.

В принципе, грядущая попытка установить матриархат среди владеющих для меня совсем неудивительна. Особенно учитывая, что на одного одаренного мужского пола приходится четверо владеющих девушек.

— А ты, получается, не сторонница… ведущей роли в войне юбок? — осторожно произнес я.

— Рожать детей — обязанность и право женщин по рождению, — отрицательно покачала головой Ольга. — Но еще максимум тридцать лет, и возможность родить одаренного ребенка станет не правом или обязанностью, а привилегией. И если этот мир не сгорит в пламени второй великой войны, мы действительно станем как боги из греческих мифов. Мы будем заводить детей обычных, без искры дара, и наблюдать как они растут, взрослеют, умирают. И как растут, умирают и взрослеют наши внуки и правнуки.

Кое-кто, получив власть и безграничную силу, не в силах заглянуть в будущее чуть дальше, чем дают влажные подростковые мечты. Возвышать род женский для того, чтобы повелевать мужчинами… это совсем не относится к списку моих голубых мечтаний, — пожала плечами Ольга. — Тем более сейчас, когда каждая девица может набрать себе свободы столько, сколько в силах унести. У меня более практичные устремления.

— Приоткроешь завесу тайны?

— Как минимум, я очень не хочу участвовать в грядущей войне.

— Тебе нужен мир?

— Да.

— Желательно весь?

— Нет, — понимающе улыбнулась Ольга. — Подобные желания я могу себе позволить лишь в отдаленном будущем, но сейчас это русская рулетка, свеч игра не стоит. Для начала мне хватит всего трети мира, — обернувшись, очертила она границы Арктики, Русского Севера и отхватив немалый кусок Европы вместе со Скандинавией.

— Мне импонирует твое жизненное кредо, — не покривив душой, произнес я.

— Наше с тобой поколение самое многочисленное среди одаренных, и именно наше поколение в перспективе станет владеть всем миром. Наши родители привыкли погибать на полях сражений, наши дети и внуки от сражений будут максимально далеки. И у них уже не будет инстинкта убийц. Потому что окончательно забрать власть над этим миром предстоит нам. И каким этот мир будет — решать тоже нам, и уже довольно скоро.

— Ты хочешь забрать себе треть планеты, но при этом не собираешься участвовать в войне, — негромко произнес я. — Хочешь стать королевой Севера и создать тихую гавань?

— Мне на удивление комфортно и легко с тобой общаться. Я тебе уже об этом говорила? — усмехнулась она.

— Да, было такое.

— Ты буквально на лету ловишь мои мысли, — с удовлетворением кивнула Ольга, обернувшись к карте, осматривая Арктику по-настоящему хозяйским взглядом.

— Ну… могу сказать, что план отличный. И звучит впечатляюще, — произнес я, подходя к карте с другой стороны стола.

— Сложно было ожидать другого от столь умной и образованной девушки, — напомнила мне о моих словах Ольга.

В задумчивости я смотрел на снежную шапку планеты, очерченную полярным кругом, и думал о том, что ведь в действительности у нее может получится создать столь масштабную тихую гавань, стоящую в стороне от общемировых разборок. Причем тихую гавань настолько зубастую, что кто сюда с мечом придет, тот здесь с мечом и замерзнет.

И понял — с кристальной ясностью, еще и то, почему Ольга так откровенна со мной, и почему вот уже второй раз подвергает себя такой высокой степени риску. «Младшенькая» — назвала ее герцогиня Мекленбургская в разговоре со мной. Старшенькой в заданных условиях ей никогда не стать, если она не сделает такой себя сама. А вспоминая разговор с Анастасией о дефиците мужей, можно понять, что я — единственная достойная для устремлений Ольги партия. Безродный, и в то же время самого высокого происхождения. Тот, за кем при созданных условиях как за иконой пойдут люди, и тот, за кем не стоит влиятельный род, который будет ограничивать пространство для маневра.

— Ну и самое главное, — подняв взгляд от карты, посмотрела на меня своими яркими фиолетовыми глазами Ольга, собираясь озвучить теперь мне очевидное.

— Весь внимание.

— В отличие от твоей… подружки, — с некоторой заминкой намекнула она на Анастасию, — я не снежная королева, и в груди у меня не осколок льда. Поэтому мне совсем небезразлично, кто займет место короля Севера рядом со мной.

Глава 14

Вариант выйти на пенсию, жить в Байи, гнать самогон и танцевать с енотами постепенно становился недосягаемой мечтой. И если совсем недавно он еще занимал некоторое место в моих планах, то с момента получения правдивой информации о своем происхождении я прекрасно понимал, что в покое меня не оставят. В вечном покое если только. И то без гарантии — если вспоминать, что наши тела должны были вернуться в мир после авантюры, которую не получилось провернуть у фон Колера.

А еще в последнее время у меня появилось все более стойкое понимание взрослого человека, что свое счастье придется ковать более чем усиленно. Тоже без гарантий результата.

После того, как мы с Ольгой вернулись из ловушки сознания, я провалялся на больничной койке до самого вечера, пока она заканчивала лечение. И когда девушка наконец полностью завершила восстановление моего энергетического каркаса, впервые поднялся с кровати. Чувствовал себя необычайно свежим и бодрым. В отличие от Ольги: она наоборот выглядела так, будто готова упасть прямо здесь и сейчас — настолько была истощена выполненной работой.

Все то время после возвращения, пока Ольга правила и выравнивала восстановленные каналы, я раздумывал о ее предложении. Прямого согласия она от меня пока не требовала. Что и естественно — озвученные ей перспективы дело не завтрашнего, и даже не послезавтрашнего дня. Это вопрос двух-трех десятилетий, как минимум. И для того, чтобы принять ее предложение, мне самому предстоит преодолеть много ступеней вверх по лестнице.

Вот нужно оно мне? Не знаю. Король Севера, хм… В моей истории все короли Севера заканчивали не очень хорошо.

Ольге зато это точно нужно, сомнений в этому у меня не было. Как не было сомнений и в том, что от своего она не отступится — несмотря на ангельскую внешность, действовать она могла как асфальтобетонный каток, это очевидно. Тем более что прекрасно понимал — ей жизненно необходим такой союзник как я. Для того, чтобы ее притязания обрели легитимность, позволив без крови создать собственную вотчину в виде тихой гавани в границах Конфедерации. Пока другие собирались бороться за власть над миром, она намеревалась создать нечто похожее на Канаду в составе Британской Империи.