Северные рубежи. Середина ноября

Чухрай знал, что при встрече с медведем лучше спокойно стоять на месте, ни в коем случае не бежать, тогда гарантированный трындец. Он отлично помнил, как, будучи уже молодым парнем полез к знакомому охотнику в огородку, где жил найденный тем в лесу медвежонок. Молодой зверь не доставал даже до плеч, и полез сразу обниматься, его все любили и баловали зверя вкусностями. А на Илье в этот день была надета новая куртка, он с опозданием заметил на медвежонке достаточно длинные и острые когти, и тут же перехватил лапы зверя. Ох, и силен оказался этот маленький медведь! Они затоптались на месте, медвежонок лез к Илье, а тот отпихивал зверя от себя. Их невольное бодание оказалось к счастью недолгим, появился охотник и с ворчанием выгнал парня из загородки. С тех пор Чухрай испытывал к этому зверю истинное почтение. Уж его то самого природа силой не обидела, но даже он медвежонка одолеть не смог.

Этот же мишка, видать, почуял неладное и сам повернул в сторону. Десантники еще минут пять смотрели вслед хозяину тайги, и только потом Погодин положил пулемет на землю и перевел дух. Его руки немного подрагивали, по лбу стекали капли пота.

– Сержант, ты не снял на видео?

– Чего?
– Чухрай пришел в себя и оглянулся - Тьфу ты! Хотя подожди, у меня же на шлеме камера.

– Вот сегодня вечером поржем: пошли ловить бегунов, а нарвались на хозяина! Я чуть не обделался!

Как и многие пережившие страх люди, пулеметчик вдруг стал слишком словоохотливым.

– Так, Киря, словесный понос заканчивай, сектор держи под прицелом. Всем, это был медведь! Двигаем к датчику, внимания не ослаблять.

В эфире совершенно не по-уставному заржали, старший сержант не стал ругаться, пусть парни выпустят пар, постоянное напряжение также мешает боевому духу. Чухрай вдруг вспомнил глаза ребят из автобата, недавно переквартированных с Кубанского края. Там уже вовсю горело, велись настоящие бои, и свирепствовала проклятая Чума. Боеспособные части армии занимались эвакуацией здоровых людей, отражая нападения мародеров и бандитов. Бандитами же стали и местные силы УВД. Кавказская горячность и горские традиции быстро смели остатки цивилизованности, и южный край стремительно погружался в хаос. И если малые народы по привычке еще поддерживали друг друга, держались тейпами, стараясь выжить в мировом катаклизме, то русские опять оказались на обочине жизни. Да вдобавок сказывался местный кубанский менталитет, где артельность и коллективность всегда были не в почете. Так называемые ряженые казаки могли только на ярмарках выступать и в старинной форме по улицам в праздники прогуливаться. Ну а власть в тех местах всегда была подгнившей, даже в обновленном государстве.

Поэтому первый рубеж в тех краях удержать не удалось, военные части снимались с места и отходили на север. С той стороны Кавказа вообще как почти месяц сообщения не приходили, ущелья в горах по которым шли дороги были давно завалены направленными взрывами, а около моря еще летом возведены огромные заградительные сооружения. Но инженерная мощь цивилизации так и не смогла остановить заражение. И это было на самом деле страшно.

Сергей кивнул головой знакомому механику, сборы солдата коротки: встал, да подпоясался, вот и готов! Он подошел к разъездной машине ротной группы, которая уже прогревала мотор.

– Николаич, на побывку?

– Не, по делам.

– Знаю я твои дела, бабам титьки крутить - курившие у ангара механики заржали, а маленького роста задира только лыбил веснушчатые щеки.

– Эх, Петруха, как-нибудь достанется тебе е...
– незлобиво ругнулся Потапов.

– Ну, мне куда такая е..я? Я все больше под машиной, а Николаич все над бабой. Исправно, однако, десантура нынче службу тащит.

Сергей только сплюнул, вот ведь лешак! Был за ним грешок, ну не удержался, подмял тут одну старую зазнобу. Так ведь не знал он, что стенки в этих новых казармах тонкие, как фанера! И их замолодевшая вдруг горячность была слышна всему свободному от службы персоналу. Да и честно сказать, любил он это дело по молодости, все Надьку в баню по небанным дням тянул. Эх, вернуть бы те золотые времена!

Петрович, водитель машины услужливо помог с солдатским рюкзачком, улыбнулся и проговорил, чуть окая: Ну что, Николаич, до дому?

– Дави на газ!

Новая реинкарнация незабвенной Шишиги была не пример той более комфортной и удобной. Бронестекла с очень даже с отличным обзором, двери и зад кабины усилены бронекерамическими плитами. Даже имелись небольшие бойницы, а то мало ли чего в пути может случиться. Петрович имел звание сержанта, был призван с Вологодчины, своих уже давно перевез к родственникам на Каргополье. Во время срочной успел поучаствовать водилой же в войне Восьмого года. Вот там не в пример, говаривал он, по горным дорогам было намного тяжелее двигаться. А тут почти везде асфальт, дороги последние лет десять строили и строили. Да и техника сейчас новая, по качеству намного выше.

Они уже проехали расположение тактической группы и подкатывали к посту ДПС, где квартировали и бойцы автобата. У расхристанной машины стоял красный как рак капитан и орал на чумазых шоферюг, залихватски используя ненормативную лексику: Да е ..ги б .. я нах.й ох..ю, надо же так нах..ть , да на х..я ты эту х. .ю сюда прих..ил! Это же ох...ть можно!

Петрович сбавил газ и уважительно протянул: - Вот это специалист первого класса! - он так заслушался, что забыл заранее остановиться перед блокпостом. Полицейский наряд тут же заорал благим матом, сержант в бронике и шлеме даже скинул автомат с плеча. Петрович только крякнул и резко нажал на тормоз - Да что б вас, как будто не знаете, чья это машина!

В окошко кабины уже яростно стучали, но Петрович не торопился, нарочито медленно доставая из бардачка документы.

– Ну что ты стучишь?
– водитель приоткрыл маленькое переднее стекло на двери - Считать по пропуску не судьба?

И в самом деле, на каждой машине спереди висел специальный электронный пропуск, автомобили не зря притормаживали перед блокпостами, чтобы их аппаратура успела считать внесенные данные. Откуда и куда едет машина, ее номер и принадлежность. Такую же возможность имели специальные летающие роботы-беспилотники.

– Тормозить надо вовремя, в следующий раз пальнем - зло ответил патрульный, недолюбливали полицейские и десантура друг друга. А этот еще и гыкал, видать с юга прислали.

– Я тебе пальну!
– Степан наклонился к окошку - Мы ваш сарай тогда на куски разнесем, дармоеды!

Лицо патрульного налилось краской, но он смолчал. Как-то по первости пара наглецов из полицаев попыталась качать права, так их потом долго по лесу искали. Нашли обкусанных комарами, в собственной моче и дерьме только через сутки.

– Проезжай!

Тяжелые ворота ушли в сторону, приоткрывая узкий проезд.

Степан молча посматривал в лобовое окно, ноябрь не самое приятное для пейзажного вида время года. Темная, набухшая влагой хвоя, мокрый асфальт, порыжевшая трава. Хоть бы уже снег скорей выпал! Они проехали многочисленные блокпосты к объездной дороге города Вельска. Их считали прямо на ходу и нигде не тормозили. Здесь стояли нацгвардейцы, парни расторопные и деловые. По дороге они то и дело обгоняли небольшие колонны со строительной техникой, возведение жилых домов и зданий инфраструктуры не прекращалось ни на минуту. Обратно по трассе М8 шли многочисленные пустые фуры, вперед они уходили с Рубежа рано утром, ночью через блокпост никого не пропускали. Время от времени над дорогой появлялись винтокрылые роботы, считав номер, они тут же отваливали в сторону. Порядок есть порядок.

Потапов поежился, вспомнил рассказы водителей грузовых фур. О том беспределе, который начинался в южных областях страны. Сдерживать поток страшной информации уже было невозможно. Люди начинали брать дело выживания в собственные руки, со всеми вытекающими. Ведь заветный талон на эвакуацию получали далеко не все. Остальные жители или бросали все и уезжали на север, или прятались по деревням, а кто-то пускался во все тяжкие. Алкоголь, наркотики, связанные с этим преступления. Города и веси накрыло огромной волной преступности, органы правопорядка буквально захлебнулись в ее пене. Даже введение военного положения и полевых судов уже не спасало. А что будет, когда власть и армия окончательно уйдут оттуда?