Северный ветер

Агмунд сжал кулаки и шагнул вперед, но Олаф, положив ему руку на плечо, широко улыбнулся и обратился к рыцарям:

– Мы не отпустим конунга одного!

– Пожалуйста,- кивнул Хранитель Устоев.
– Можешь взять с собой десяток человек.

Агмунд яростно взглянул на седобородого северянина, снова сплюнул и махнул рукой своим приближенным.

Агмунд, Олаф, Хельга и еще восемь северян, что не отходили от вождя ни на шаг, вместе с рыцарями ступили на волну. Она понесла их к флагману и, достигнув корабля, поднялась до его борта. Люди взошли на палубу.

Держась за рукояти топоров и молотов, северяне, как загнанные звери, озирались по сторонам. Вся палуба была заполнена Хранителями Устоев и солдатами империи. Однако не они привлекали внимание больше всего. Возле главной мачты стояли два трона. На одном из них сидела светловолосая девушка в дорогом голубом платье. Она держала за руку огнеголового мужчину, облаченного в черный камзол и плащ-полусолнце. Его рыжие волосы поднимал золотой обруч, украшенный драгоценными камнями. Но четыре пистолета, висевшие на портупеи, и фламберг не позволяли назвать мужчину щеголем. В целом он мало изменился и любой, кто знал его в Эйкдаме, вполне мог бы узнать в незнакомце специального констебля Руда де Йонга.

– Розамундочка,- уродливо улыбнулся Агмунд.
– Вот ты где! А я тебя искал! Что это за цыплёнок возле тебя.

Девушка одарила его презрительным взглядом. В тот же миг послышался лязг обнажаемой стали, и вся палуба вмиг направила на северян клинки. Однако одного жеста Руда хватило, чтобы люди спрятали оружие.

– Выбирай выражения!- грозно произнес глава Хранителей Устоев.
– Перед тобой Третий Принц Великой и Могущественной Империи, сын Императора Ульфреда XXXVI и Императрицы Селин XIX, брат Кронпринца Альбрехта и Принца Тайгриса - его высочество Принц Рутгерс.

– Принц... Здесь...- прошептал изумленный Олаф.

Руд кивнул рыцарю, поблагодарив того за представление, и громко произнес:

– Конунг Агмунд, Империя не хочет вмешиваться в ваш конфликт с Лудестией. Мы сохраняем нейтралитет. Но мы не хотим видеть и твои бесчинства. Поэтому предлагаем тебе покинуть воды Эйкдама и вернуться в Норхертрок. Конечно же, никто не будет требовать от тебя вернуть твою законную добычу.

Агмунд скривил рожу и расхохотался:

– Ты что ж, напыщенный индюк, указываешь мне? Конунгу Агмунду?!- имперцы вновь схватились за мечи. На этот раз принц не стал просить своих людей убрать их. Вождь же продолжал: - Пусть твой отец и Император! Но сам-то ты никто! А я Конунг! И когда я уничтожу твой флот, мое имя поразит самих Богов!

– Боги отвернулись от тебя, Агмунд,- тихо произнес Олаф и вождь резко развернулся.

– Что ты сказал, старик? Как ты меня назвал? Я - Конунг Агмунд!

– Боги отвернулись от тебя,- повторил седобородый.
– В тот миг, когда прислали сюда имперский флот. Соглашайся на предложение его высочества. И правь нами дальше, Конунг.

– Ты смеешь мне указывать, что делать?! Мои люди не побегут от них, как трусливые псы!

– Тогда твои люди перестанут быть твоими людьми,- процедил он, крепко сжимая рукоять молота.
– Ваше высочество,- обратился он к Руду,- позвольте немедленно провести Небесную дуэль. И тогда, как новый конунг, я приму ваше предложение.

Рутгерс молча кивнул. Рыцари расступились, образуя свободное пространство. Не дожидаясь команды, Агмунд ринулся на своего товарища.

– Ах ты вероломная тварь!- кричал он, круша Олафа своими топорами.
– Я пожру твое сердце, а из твоей одноглазой дочуры сделаю рабыню!

– Тогда я тем более не могу проиграть!

Седобородый отчаянно защищался, но Агмунд был моложе и гораздо напористей. Он сыпал на противника градом ударов, не останавливаясь ни на миг. Старик пропустил несколько выпадов. На палубу капала кровь. Олаф дрогнул, и могучий восходящий удар выбил из его рук молот. Вождь рванул вперед, решив покончить с боевым товарищем раз и навсегда.

В последний момент седобородый успел схватить конунга за запястье. Удар другим топором... тот же результат. Бой превратился в состязание грубой силы и Жажды. Олаф проигрывал. Агмунд давил, что есть мочи. Еще чуть-чуть и...

Заметив кровоподтёк на животе своего вождя, старик сильно ударил коленом. Рана, оставленная Сальваторе ди Нери, обожгла Агмунда. Он потерял концентрацию лишь на полмгновенья, но этого времени Олафу хватило, чтобы перекинуть врага через себя, приложив спиной о палубу.

Старик начал разворачиваться еще до того, как вождь коснулся холодных досок. Едва же это произошло, огромный молотоподобный кулак вмял ему нос. Еще удар. И еще. Олаф бил пока лицо Агмунда не превратилось в кашу. Пока Агмунд не испустил последний вздох. Пока у норхертрокцев не сменился конунг.

Тяжело дыша и пошатываясь, Олаф поднялся на ноги. Хельга мигом подбежала к отцу, поддерживая того, чтобы не упал. Он отодвинул дочь и, глядя в глаза принцу произнес:

– Мы принимаем ваше предложение. Наши драклеасы возвращаются в Норхертрок.

[1] Вид шлема

[2] Вид шлема

Эпилог

Поющее братство

Скрипнула дверь трактира, и в зал вошел элегантно одетый черноволосый мужчина.

– Добро пожаловать!- обрадованно выкрикнул из-за стойки хозяин заведения Отто.
– Чего желаете?

– Вашего лучшего пива, будьте любезны. Одну кружку, я ненадолго.

В зале было всего пять человек. К одному из них - барду с костяной ногой и направился мужчина.

– Приветствую вас, Учитель,- поздоровался черноволосый, усаживаясь напротив.

Эдвин поднял взгляд и улыбнулся.

– А. Это ты. Давно не виделись, Джанкарло. Какими судьбами?

– Проездом,- ответил менестрель.
– Хотел посмотреть, как живет Эйкдам. Да и вас повидать.

Отто лично поднес кружку пенящегося напитка и удалился.

– Ну-с, что скажешь?- спросил Эдвин, когда Джанкарло утолил жажду.

– Скажу, что приятно удивлен. Прошел всего месяц, а город почти восстановлен. Люди работают слаженно, помогают друг другу... Как вам это удалось?

– Все благодаря нашему славному мэру,- хмыкнул старый бард.
– Едва он поднялся на ноги, тут же принялся руководить процессом. Не жалея ни себя, ни своего кошелька. Остальные чиновники вынуждены были последовать его примеру.

– Вы сказали мэру, Учитель? Не временно исполняющему обязанности?

– Именно мэру,- ответил Эдвин.
– Все горожане упрашивали Господина ди Нери принять этот титул.

– И никого не смутило его темное прошлое?- нахмурил брови Джанкарло.

– Никого,- заговорщически улыбнулся старик.
– Я счел своим долгом рассказать им правду. Конечно же песней.