Сейчас и навсегда

Во рту у меня пересохло. — Ох, извини. Зачем ему это делать?

— Он ненавидел ее. Он думал, что то, что она со мной, было признаком слабости.

— Как умер Винсент?

— Быстрее и проще, чем он заслуживал.

Я не знала, что ответить.

Дарио продолжил: — Его любовница застрелила его из его собственного пистолета. Она устала от того, что ее использовали и оскорбляли. Полиция приходила и уходила. Это простой случай домашнего насилия и самообороны, —он пожал плечами. — Томмасо должен был решить, будет ли он поддерживать свою сестру. Он знает, что его время консильера закончилось. Присяжные все еще не определились с его будущим, — Дарио притянул меня ближе к себе, облака в его взгляде рассеялись. — Как я уже говорил, Армандо рассказал мне, как ты спас положение, зарезав этого подонка, Рокко.

— Жасмин отвлекла внимание, — я улыбнулась. — Это была командная работа.

Мы могли слышать голоса, доносившиеся сверху. Мое кровообращение ускорилось при звуке голоса брата. Он спрашивал обо мне. — Спасибо, что позволил моей семье остаться здесь, в твоем доме. Означает ли это, что ты им доверяешь?

— Наш дом, —Дарио поцеловал меня в лоб. — Это значит, что я понял, что для того, чтобы этот союз сработал, нам нужно нечто большее, чем свадьба; нам нужно настоящее партнерство.

— Что это значит для нашего брака?

— Кат, наш брак — это фундамент. Это чертовски прочный фундамент.

Я повернулась к нему лицом и посмотрела вверх. — Я боялась, что у меня никогда не будет возможности сказать тебе что-нибудь.

— Что?

— Я люблю тебя, Дарио. Ничего страшного, если ты не можешь сказать мне, что чувствуешь. Этот брак не был основан на любви, но я не могу с собой поделать, я люблю вас — всех вас, — когда он не ответил, я пошла дальше. — Я люблю тебя, кто был добр ко мне, и тебя, кто занимался делами вчера вечером и сегодня, — улыбка появилась на моих губах, когда я посмотрела на его свежевымытые волосы. — Я понимаю, что ты хочешь оградить меня от грязных моментов того, что ты делаешь, но знаю, что они меня не пугают. Моим единственным страхом было потерять тебя.

Дарио вдохнул. — Я не думал, что это возможно. В моем мире любовь — это слабость. Вчера вечером я пришел к выводу, что ты с Жасмин — мои слабости.

Я попыталась заговорить, но Дарио приложил палец к моим губам.

— Двумя разными способами. Я считаю ее дочерью, — его брови танцевали. — У меня меньше платонических мыслей о тебе.

Тепло разлилось по моим щекам.

— Как капо, я принимаю это. Хотя любовь к вам двоим дает моим врагам цели, я знаю, что сделаю все, что в моих силах… в моих силах, чтобы вы оба были в безопасности, — он опустил палец.

— Мы это знаем.

Он наклонил голову в сторону лестницы. — Если мы не пойдем туда в ближайшее время, я думаю, твой брат может прийти сюда.

Обхватив руками торс Дарио, я сжала его, вдыхая его свежий аромат, когда моя щека прижалась к его чистой рубашке на пуговицах. — Я люблю тебя, — эти слова наполнили меня надеждой на наше будущее.

Дарио поднял мой подбородок большим и указательным пальцами. — Ты моя, Каталина, отныне и навсегда. Я не буду говорить этого достаточно, но никогда не сомневайся, что ты заслужила мою любовь.

Эпилог~

Дарио

Три месяца спустя

Я проснулся, обхватив Каталину своим телом и прижимая ее к себе, лицом к ее спине. Ее длинные волосы щекотали мне нос. Мой твердый член болел от потребности в женщине в моих руках. Так не должно было быть. За пять месяцев после нашей свадьбы ей удалось разрушить стены, которые я воздвиг вокруг своего сердца. Это было не только мое желание ее тела. У меня была внутренняя потребность быть в ее свете.

Вот чем была для меня Каталина: ярким светом, маяком во тьме моей жизни. Потеряв Джози, я принял решение никогда никому не открываться. Брак должен был стать частью союза, не более того. Я не мог представить, что эта женщина сделает со мной.

Я видел в ней огонь, основанный на ее решимости продолжить образование. Это было редкостью в нашем мире. Большинство женщин в семье были довольны тем, что вышли замуж, их баловали и содержали. Хотя некоторые были недовольны, они охотно пожинали плоды богатства своего мужа.

Каталина удивляла меня на каждом шагу.

С ночи нашей свадьбы, когда я узнал, что она девственница, до ее реакции, когда она узнала о Жасмин, ее храбрости, когда она нанесла удар Рокко, ее готовности и восприимчивости к малейшей помощи, ее свет притягивал меня, поглощая своим светом. живительная яркость.

Притянув Каталину ко мне, она пошевелилась, без сомнения, чувствуя твердость моего члена между своими складками. Я раздвинул ее ноги, мои пальцы нащупали ее шелковистую влажность. Она захныкала, когда я поцеловал ее в шею и, открыв ее нижние губы, скользнул в ее тугую киску.

Я закрыл глаза, наслаждаясь тем, как ее тело сжалось вокруг меня. Ей все еще потребовалось время, чтобы приспособиться, но она это сделала. Каталина отодвинулась назад, погружая меня глубже.

— Я не собирался тебя будить, — прошептал я, глубоко внутри жены.

Еще одно вкусное шевеление.

— Я не жалуюсь.

Крепко прижав ее к себе, я нашел свой ритм, мои бедра двигались с каждым толчком. Мои руки блуждали по мягкости ее красивой кожи, поглаживая ее соски и массируя грудь. — Прикоснись к себе.

Она не колебалась, как раньше. Каталина протянула руку между ног и начала вращать клитор. Ее тело вспыхнуло, электричество пульсировало по ее венам, когда она напряглась. Вытянув шею, я наблюдал, как ее красивое лицо исказилось от удовольствия. Она была видением, которое нужно было наблюдать, как оно рушится.

Подумать только, что я мог потерять ее. На ум пришло неистовое собственничество. Эта сенсационная женщина в моих объятиях была моей и только моей. Всякий раз, когда я обдумывал план отца, мне хотелось, чтобы именно я нажал на курок. Нет, выстрел оказался слишком легким для него. Мой нож. Я бы перерезал ему нижнюю часть живота, позволив кишечнику упасть к ногам, пока он смотрел в ужасе. Даже этого было бы недостаточно.

— Дарио.

Крик Каталины предупредил меня о ее приближающемся оргазме. Это и то, как ее тело тряслось вокруг меня. Еще несколько толчков, и я тоже нашел свое освобождение. Хотя я мог провести в ней вечность, я вытащил себя и подкатил ее к себе. От ее изумрудного взгляда у меня перехватило дыхание, когда она подняла на меня глаза, а ее губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.

— Я хочу рассказать маме, — сказала она, подняв руку мне на плечо.

Моя рука опустилась ниже, прикрывая ее живот. — Может быть, нам стоит подождать, пока ты продвинешься дальше.