Сферы влияния

У неё вышло очень мощное заклятие, потому что он всё ещё не мог шевельнуться, но смотрел с откровенной ненавистью и, бесспорно, страхом. Гермиона сглотнула, избавляясь от горечи во рту, приблизилась к нему и, не задавая вопросов и не сотрясая воздух попусту, скомандовала:

— Легиллименс!

Разум Малфоя был отнюдь не открытой книгой — Гермиона ударилась о жёсткий барьер, с виду непроницаемый. Кто бы ни учил его окклюменции, он не жалел на занятия ни сил, ни времени. Изменяя силу нажима, Гермиона попыталась не лезть напрямик, а пойти через ассоциации, и к Мордреду моральные принципы. После того, что он сделал (едва не сделал) с ней, она имела полное право выпотрошить его башку.

«Гермиона», — запустила она самую очевидную цепочку. Сегодняшняя постыдная едва не состоявшаяся близость, Гермиона, входящая в кафе Фортескью, её рука, и дальше туман.

Отдышавшись, она продолжила.

«Майкрофт», — стопка галеонов, газета, обрывок фразы: «…вызывать моего любопытства», — сказанной голосом Майкрофта, и снова густой туман защиты, в глубине которого таился барьер.

Гермиона не собиралась сдаваться. До сих пор был только один человек, разум которого она так и не сумела постигнуть — Джеймс Брук, хорёк ни за что не станет вторым.

«Встреча», — вечер в ресторане «Визенгамот», белые перчатки, бутылка огневиски, лакированный ботинок.

— Гермиона?

Она дёрнулась и резко покинула сознание Малфоя, обернулась и встретилась взглядом с Нарциссой. Сколько лет они не встречались? Она не постарела ни на день, только волосы стали окончательно седыми, но это была не серая блёклая седина, а благородная, белоснежная, с оттенком серебра. Кожа её по-прежнему была ровной, разве что у самых углов глаз и у кончиков губ залегли маленькие тонкие морщинки, которые можно было заметить, только присмотревшись.

— Гермиона, дорогая, доброе утро, — произнесла Нарцисса легко и доброжелательно, как будто за окном не стояла ночная темень, а её сын не валялся на полу в самой жалкой из возможных поз.

— Здравствуйте, Нарцисса, — отозвалась Гермиона, почему-то невольно крепче сжимая рукоять волшебной палочки, словно опасаясь нападения.

— Не ожидала увидеть вас здесь, — продолжила Нарцисса, разводя руки в стороны, не то демонстрируя радость от встречи, не то показывая, что безоружна.

— Это ошибка Драко. Он, видимо, не предупредил вас о том, что пригласил меня.

— Он, к сожалению, не унаследовал и половины разума Блэков, в полной мере получив присущую Малфоям гордость.

Гермиона смотрела на Нарциссу и явственно читала в её лице и в её словах: «Я знала, что задумал мой сын, и советовала ему другой план, но он сделал по-своему. Если бы он слушался меня, всё было бы иначе».

— Полагаю, что он унаследовал от отца знаменитую осмотрительность, без которой ему пришлось бы непросто, — Гермиона посмотрела Нарциссе в глаза, предупреждая, что просто так этого не оставит.

— Да, к счастью, — Нарцисса кивнула, — как и нелюбовь к проигрышам. Малфои — все такие, поверьте.

«Он ещё продолжит игру», — вот что она говорила.

Гермиона так сдавила рукоятку палочки, что было странно, как это дерево не треснуло.

— Главное, чтобы игра была честной, — отрезала Гермиона.

— Гриффиндор, — тонко улыбнулась Нарцисса, — честь и благородство. Очень… похвальные качества, я всегда ценила их, особенно в вас, дорогая.

От этого её «дорогая» у Гермионы мурашки прошли по коже. Нужно было уходить, так и не откопав в голове Малфоя причины, заставившие его подлить ей приворотное зелье. На войну с Нарциссой она была не готова.

— Да, благородство и преданность, — добавила Гермиона, — жаль, что их недооценивают.

Гермиона не сомневалась в том, что Нарцисса поняла намёк: она не одна, и Гриффиндор не бросает своих, и у неё ещё хватит влияния, чтобы защитить себя и заставить Драко заплатить за сделанное.

— Я никогда не была из числа тех, кто о них забывает, — Нарцисса, кажется, хотела приблизиться и поцеловать Гермиону, как делала это раньше, но она отпрянула, выставляя вперед палочку, после чего извинилась и аппарировала в свою лондонскую квартиру.

Она была не пуста.

Глава восемнадцатая

Гермиона не успела даже вскрикнуть от неожиданности, как её незваный и нежеланный визитёр вскинул руки вверх и торопливо выпалил:

— Это я!

Она выдохнула, радуясь, что не успела запустить заклинанием, и нахмурилась — последним, кого она ожидала застать в своём доме, был Гарри.

— Как сломалась твоя палочка с пером феникса? — спросила она, не опуская собственной палочки, готовая атаковать мгновенно: после приворота Малфоя она не собиралась быть беспечной.

— Ты сломала её, когда мы отбивались от змеи Волдеморта в Годриковой впадине, — внятно и быстро ответил Гарри, а потом нервно спросил: — Что случилось?

Гермиона спрятала палочку и практически без сил рухнула в кресло. Ей очень хотелось закрыть лицо руками и разрыдаться, но при Гарри она не могла себе позволить этого. Вернее, не при нынешнем Гарри — тому, с кем она когда-то бежала от змеи Нагайны, она доверяла безоговорочно. Возможно, Гарри каким-то образом угадал ход её мыслей или подумал о том же, потому что, вместо того, чтобы занять место в кресле напротив, он опустился на колени рядом с Гермионой и пробормотал:

— Знаю, из меня неважное доверенное лицо.

Гермиона ничего не ответила, опасаясь, что, если откроет рот, всё-таки разревётся, и Гарри продолжил:

— Я не знаю толком, в чём дело, но со мной связался твой… Холмс и потребовал немедленно тебя найти, не сказал ни слова. Я уже думал аппарировать в Дувр или в Министерство, но… Хорошо, что ты дома.

Она все-таки истерически всхлипнула, и Гарри быстро спросил:

— Так что случилось? — Гермиона понадеялась, что он не заметит, насколько она не в себе.

«Вдох-выдох, Грейнджер, — велела она, понимая, что рыдания начинают её душить, — Вдох-выдох!».

— Эй, ну… — надежда умерла, не успев возникнуть, потому что рука Гарри легла ей на лоб, охлаждая горящую кожу, потом он уверенно взял её руку, считая пульс, и мягко сказал: — Всё хорошо, всё…

На этом его непонимающем, но заботливом «хорошо» выдержка Гермионы дала трещину, самоконтроль улетел в тартарары, и она разрыдалась, истерично всхлипывая, размазывая по лицу слёзы и сопли, отбиваясь от пытавшегося её успокоить Гарри.