Сферы влияния

Часть первая. Границы дозволенного

Глава первая

Утро понедельника встретило Гермиону шелестом дождя за окном, горячим Роном, который по обыкновению перепутал её с плюшевым медведем и прижал к себе посреди ночи, и отвратительным настроением.

Будь её воля, она в этот момент спрятала бы голову под подушку, отодвинула бы Рона, чтобы не было так жарко, и заснула бы до вечера.

Выходные вымотали её морально и совершенно не дали возможности подготовиться к новой неделе. — Рано ещё, — пробормотал Рон в полусне.

Гермиона с сожалением посмотрела на часы и поняла, что это ему рано, а ей — как раз пора вставать. — Пять минут полежи, — Рон открыл глаза, несколько раз сонно моргнул и улыбнулся. — Или десять.

Гермиона вздохнула, потёрлась лбом о его плечо и с сожалением сказала: — Даже две не полежу.

Чтобы не попасться в давно знакомую ловушку, она не стала целовать Рона, ограничившись чмоканьем в курносый нос, и вывернулась из-под его руки.

Сразу же стало холодно, но Гермиона, преодолев искушение влезть в тёплый халат, отправилась в душ.

После прохладной воды и трёхминутной чистки зубов сознание прояснилось, настроение улучшилось, а погода за окном показалась уже не такой отвратительной.

Рон, который уходил на два часа позже неё, уже снова уснул, и она тихо собралась. — Причешись, — посоветовало зеркало в прихожей.

Гермиона критически оглядела завязанный на скорую руку пучок, поправила одну прядь и сообщила: — Сойдёт.

Зеркало помутнело, похоже, от стыда, а Гермиона направилась к камину и переместилась в Министерство.

И едва не наткнулась на дежурного аврора Поттера. Он вздрогнул и сделал шаг назад. Гермиона поджала губы. Не будь он сейчас на службе, она, наверное, не удержалась бы и высказала бы всё, о чём думает, но сейчас вынуждена была ограничиться коротким: — Позже.

Гарри кивнул — разумеется, он догадывался, что его ждёт выволочка от каждого из друзей.

В кабинете Гермионы было тихо и солнечно — зачарованное окно работало исправно, показывая нежаркий летний день. — Привет, Гермиона, — улыбнулась её соседка и коллега Пенелопа Кристалл, — как выходные?

«Вытаскивала одного идиота из задницы мира», — мрачно подумала Гермиона. Начавшее было подниматься настроение снова рухнуло вниз, едва она вспомнила притон. — Неплохо, — ответила она нейтрально. — А твои?

Вместо ответа Гермионе под нос сунули блюдо с домашними пончиками — Пенни питала слабость к сладкому и к процессу его приготовления. Гермиона незаметно попыталась ощупать талию — её пугала мысль о том, что сочетание сидячей работы и сладостей приведёт к тому, что она растолстеет. Пенни подобным не заморачивалась, говоря, что лучше быть толстой и счастливой, чем тощей и грустной. Толстой она не была. А счастливой — однозначно.

Гермиона предпочла бы работать одна, но не имела такой возможности, и Пенни была лучшим вариантом напарницы. Они обе работали в Отделе борьбы с неправомерным использованием волшебства, одном из ключевых отделов Департамента магического правопорядка. Что бы ни происходило в мире магии, магглы не должны были о нём узнать. Детское баловство или мошенничество с использованием магии — каждый случай требовал внимательного изучения, расследования и ликвидации последствий.

Параллельно с основной работой Гермиона добровольно вызвалась разбирать архив ДМП и классифицировать законодательные акты, по которым жила Волшебная Британия. Это было муторное, скучное, но необходимое дело — чтобы общество функционировало, оно должно регулироваться понятными, доступными, прозрачными законами, а тысячелетней давности акты, написанные на латыни, под определение «доступные» или «понятные» не подходили.

Первые годы после победы новый Министр магии Кингсли Шеклболт был занят восстановлением страны: нужно было не только выявить приспешников Пожирателей и определить им меру наказания, но и отстроить разрушенные объекты, обновить защитные чары, убедить волшебников, что они снова могут спокойно спать в своих постелях и что за попытку поесть мороженого в кафе на Косой аллее больше не убивают.

Поэтому после окончания Хогвартса Гермиона занялась не тем, к чему стремилась, — правами угнетённых магических существ, — а аналитической работой в одном из отделов Департамента магического правопорядка. Кингсли лично объяснил ей, что не может сейчас позволить себе разбрасываться кадрами и отправлять заведомо умную волшебницу в бесперспективный и пока не слишком важный отдел контроля за магическими существами.

Гермиона хотела было спорить, объяснить, что домовые эльфы, вейлы и оборотни — это отнюдь не «бесперспективно», что они угнетены и страдают, но Кингсли протянул ей свиток пергамента. Гермиона развернула его и увидела длинный список имён. — Что это? — Дети, — ответил Министр. — Дети, оставшиеся без родителей или близких родственников, не связанные с миром магглов и лишённые минимальной социальной защиты, потому что в нашем мире нет и никогда не было приютов.

В списке было более ста пятидесяти имён. — Магические существа имеют крышу над головой, знают, где добыть еду или как на неё заработать, у них есть поддержка общин или кланов. В отличие от этих детей. Учись расставлять приоритеты, Гермиона.

Детьми Гермиона и занялась тогда. Не ими самими, правда: у неё было подозрение, что она едва ли справится с ролью няньки для ста пятидесяти магически одарённых ребят в возрасте от полугода до пятнадцати лет. Она занялась организацией приюта и подобия социальной службы, поставила на уши всё магическое сообщество и за год сумела найти семьи для всех ста пятидесяти детей, а также организовала систему контроля за их благополучием.

В то время у неё появился неожиданный, временами неприятный, но полезный соратник — Нарцисса Малфой. Она появилась на пороге крошечного кабинетика Гермионы в один из дней, прошла внутрь, поджав губы, без спросу взмахом палочки освободила себе место на стуле и села на краешек. — Миссис Малфой, у нас не назначена встреча, — холодно сказала Гермиона, чувствуя, как по позвоночнику стекает холодная капелька пота — она смотрела на узкое холёное лицо, а видела перекошенную гримасу страха и отчаянья, как тогда, в поместье Малфоев. — Простите за вторжение, мисс Грейнджер, — уронила миссис Малфой с таким видом, словно делала Гермионе большое одолжение, начиная разговор. — Но у меня к вам деловое предложение, от которого вы вряд ли захотите отказаться.

Гермиона не позволила себе резко ответить: «У меня нет общих дел с Пожирателями Смерти», — хотя ей этого очень хотелось. Но миссис Малфой была оправдана судом, а значит, нельзя было бросать ей обвинения в лицо. — Прошу вас высказаться кратко, миссис Малфой, у меня мало времени. — С удовольствием, — миссис Малфой улыбнулась короткой, закрытой улыбкой, не показывая зубов, и заговорила: — Вы занимаетесь сиротами сейчас, мисс Грейнджер. Позвольте сказать, что у вас ничего не выйдет. Вы… пытаетесь навязать волшебникам точку зрения магглов, строите приют, — на этом слове она едва заметно поморщилась, — но мы не магглы, мисс Грейнджер. Наши дети не растут в приютах. — Это не деловое предложение, — заметила Гермиона. — Скоро будет. Позвольте мне помочь вам… в этой работе. Помочь детям. Я знаю всех наиболее влиятельных британских и зарубежных дельцов, всех, кто готов оказывать вашему делу поддержку. Я знаю представительниц всех женских клубов. Всех ассоциаций. И знаю, как с ними обращаться. С моей помощью вы найдёте семьи для всех своих подопечных, и потребность в приюте исчезнет.

Гермиона сомневалась. Даже если от миссис Малфой мог быть толк, она не хотела её помощи. Она не хотела находиться в одном здании с кем-нибудь по фамилии Малфой. И точно не с теми её представителями, которые смотрели, как её пытает Беллатриса. — Что взамен?

Миссис Малфой прикрыла рот маленькой ручкой с отполированными почти прозрачными ноготками. — Мисс Грейнджер, разве мы можем говорить об обмене услугами, когда на кону стоят жизни сирот-волшебников? — если бы не её совершенно холодный взгляд, Гермиона бы ей поверила. — Миссис Малфой, не тратьте моё время попусту. Я с трудом верю в ваше бескорыстие. Вас интересует восстановление репутации, не так ли?